Во все времена и во всех частях земли всегда были люди, нуждавшиеся в помощи, и люди, которые эту помощь им оказывали. Но похоже на то, что в древние времена эта проблема была не такой острой, как в более близкие к нам столетия. И не потому, что в древней Греции или в средневековье не было нищих и инвалидов – конечно были. Просто во многих случаях заботу о таких людях брала на себя их община или их большая семья. Но прошли века. Стали разрастаться города, прогресс с каждым годом набирал скорость, фабрики, заводы, многоэтажные дома, многолюдные улицы все больше покрывали землю. И тут-то выяснилось, что у прогресса есть своя цена. И очень часто эта цена – человеческие жизни и одиночество.
Когда в 1765 году английский плотник Джеймс Харгривс сконструировал механическую прялку и назвал ее «Дженни» по имени своей дочери, то это было одно из многочисленных технических достижений, быстро двигавших вперед экономику. Но из-за прялки «Дженни» сотни ткачей потеряли работу. Некоторые из обездоленных напали на дом Харгривса и сломали его изобретение. Это, конечно, ничего не могло изменить – города росли, и вместе с ними росло количество больных, одиноких и бедных. В XVIII-XIX веках положение городских бедняков в любом городе и в любой стране было совершенно ужасающим. Страшные условия жизни, грязные улицы, переполненные дома, болезни, вызванные скученностью, грязью, плохой едой. Голодные, рахитичные дети, которые в каждой семье рождались чуть ли не каждый год и потом имели совсем небольшие шансы дожить до взрослого возраста. В этой ситуации уже не могли помочь ни давно забытая крестьянская община, ни разваливавшаяся на глазах большая семья. Зато у несчастных появились другие спасители.
«Страшные условия жизни, грязные улицы, переполненные дома, болезни, вызванные скученностью, грязью, плохой едой»
Надо сказать, что первые шаги стали предпринимать власти – в одних странах раньше, в других чуть позже. Создавались приюты, больницы, сиротские учреждения, убежища для «падших женщин», богадельни. Можно вспомнить приказы общественного призрения, введенные Екатериной II во всех губерниях, которая подчинила этим учреждениям все благотворительные организации, а во главе их поставила губернаторов. Нечто подобное возникало и в других странах. Но только действия государства явно не поспевали за изменениями в обществе. Города росли, все больше и больше людей приходило сюда в поисках работы, и все большее количество оказывалось перемолотыми городской жизнью, а затем выброшенными за ненадобностью. Безработные, нищие, инвалиды или просто члены семей со множеством детей были неспособны прокормить себя. И тогда за дело взялось общество.
Что же можно было сделать? Как противостоять этому океану бедствий и несчастий? Для начала — собрать информацию о том, что происходит, и рассказать благополучным людям о тех, кто страдает. Лорд Шефтсбери явно принадлежал к благополучным. Однако, он собрал множество сведений о том, в каких условиях в английских шахтах работали женщины и дети. Они трудились по пятнадцать часов, все это время находясь под землей. Пяти- и шестилетних детей запрягали в тележки с углем, которые им приходилось тащить на себе. Не менее страшной была и участь тех маленьких мальчиков, которых отправляли работать трубочистами – брали детей поменьше, чтобы те могли пролезать в трубу. Так они и ползали по трубам, дыша целый день золой, пока не умирали где-то лет в двенадцать.
«…ползали по трубам, дыша целый день золой, пока не умирали где-то лет в двенадцать»
Лорд Шефтсбери сумел внушить другим людям тот ужас, который он сам испытал. Он начал кампанию за улучшение труда женщин и детей, и в результате парламент принял несколько актов, по которым продолжительность детского и женского труда была сокращена, а детей было запрещено использовать для чистки труб. Казалось бы, это не так уж много – но на самом деле эти законы ознаменовали грандиозный поворот – английское государство начало, пусть медленно и неохотно, проводить социальную политику. И вынудили его к этому люди. Конечно, лорду Шефтсбери было легко привлечь внимание к тому, что он делал – аристократ, член палаты лордов – его не могли не услышать. Но он сумел еще добиться введения на фабриках специальных инспекторов, следивших за положением рабочих – и инспектора продолжили его дело, собирая новую информацию и добиваясь новых изменений.
Подобных филантропов в Англии, и не только в Англии было в XIX веке множество. Благодаря им многое в мире изменилось.
Были и другие люди – те, кто не хотел наживаться на чужих несчастьях. История благотворительности знает огромное количество фабрикантов, богачей, миллионеров, отдававших большую часть своих доходов на помощь беднякам. Иногда это была забота о рабочих их собственных фабрик – может быть, сюда примешивалась корысть – здоровые люди работали лучше – а может быть, и нет. Еще один англичанин, Роберт Оуэн, до того, как стал знаменитым «социалистом-утопистом», был миллионером, владельцем ткацкой фабрики в шотландском Нью-Ланарке. Он был первым, кто сделал простую вещь – стал заботиться о работавших у него приютских детях. И сразу же смертность снизилась…
А вот Фердинанд Эйнем, создатель той кондитерской фабрики, которую потом назовут «Красный октябрь», от каждого фунта проданного печенья отчислял по пять копеек ( что было немало!) в пользу благотворительных учреждений Москвы и Немецкой школы для бедных сирот. А калужские купцы братья Малютины построили в городе богадельню, училище для бедных сирот, детский приют после эпидемии холеры, жертвовали деньги училищам и женской гимназии, погорельцам, оплачивали содержание дорог, больниц, давали деньги на похороны бедных и на ремонт домов, выдавали приданое бедным девицам и даже платили подати за тех, кто не мог этого сделать. Вот уж эксплуататоры, ничего не скажешь.
«…создатель той кондитерской фабрики, которую потом назовут «Красный октябрь», от каждого фунта проданного печенья отчислял по пять копеек в пользу благотворительных учреждений»
Конечно, можно возразить, — легко жертвовать на благотворительность, когда ворочаешь миллионами. Во-первых, нелегко. Настоящему предпринимателю всегда есть, во что вложить деньги, и тот, кто ограничивает себя, отдавая другим, уже достоин уважения. А во-вторых, далеко не только миллионеры помогали и помогают людям – было бы желание.
Удивительная вещь произошла в середине XIX века в немецком городе Эльберфельде. Город этот (сегодня он стал частью Вупперталя) быстро разрастался, и, вместе с промышленностью, здесь росло количество бедняков. Тогда городское самоуправление решило взять заботу о них в свои руки. Так была создана прославленная в то время эберфельдская система. Город был разбит 18 районов, каждый из которых делился еще на 14 участков. Во главе каждого района стоял президент, а во главе участка «отец бедняков». Звучит на сегодняшний день излишне высокопарно, но стоит, наверное, обратить внимание на другое. 18х14=252. Это значит, что в Эльберфельде в то время было как минимум 252 ( а на самом деле больше) людей, готовых постоянно и совершенно бесплатно помогать бедным.
Один из важнейших принципов эльберфельдской системы – бесплатная, как мы бы сегодня сказали, волонтерская работа всех участников. Многие из них еще давали свои деньги на создание благотворительных учреждений. Но основной упор делался как раз не на богадельни и приюты, а на помощь людям, остающимся у себя в семье, в своем доме, но не способным себя прокормить. Из-за того, что город был раздроблен на участки, каждый «отец бедняков» покровительствовал небольшому количеству нуждавшихся. Значит, он знал их лично, был в курсе их проблем, понимал, что они не жулики, пытающиеся нажиться за счет богатых. Личностный, или по-современному, адресный характер помощи – вот еще одна важная черта того, что делалось в Эльберфельде. При этом, эльберфельдские благотворители были в курсе наиболее современных для того времени веяний. Один из важнейших их принципов, пожалуй, актуальный и до сегодняшнего дня, заключался в том, чтобы не развращать бедняков постоянной бесплатной помощью.
«Один из важнейших их принципов, пожалуй, актуальный и до сегодняшнего дня, заключался в том, чтобы не развращать бедняков постоянной бесплатной помощью»
Сразу оговорюсь, те, кто были вообще неспособны работать , получали помощь постоянно, а вот тех, кто мог работать, подталкивали к тому, чтобы лучше искать работу, предпринимать большие усилия, не опускаться добровольно на дно. Для этого было введено правило –любая помощь оказывается только в течение четырнадцати дней. После этого ситуация снова рассматривается благотворителями, которые выясняют, что было сделано для поисков работы. Если человек находил работу, но заработка не хватало на содержание семьи, то ему приплачивали, доводя семейный доход до человеческого уровня. Конечно, можно ужаснуться этим бесконечным бюрократическим процедурам, но можно и вспомнить, что в каждом участке бедствующих семей оказывалось не так уж много, что «отец» хорошо знал их всех. И, кстати, одной из его обязанностей было помогать им искать работу, а не только приносить деньги и вещи.
Можно, наверное, еще сказать, что такая педантичная и четко продуманная система возможна только в Германии и в не очень большом городе. Однако, Эльберфельдскую систему переняли во многих местах. В 90-х годах XIX века Московская городская дума использовала этот опыт. Конечно, добиться того, чтобы в Москве каждый благотворитель занимался лишь небольшим количеством семей было невозможно, однако, город раздробили на участки, чтобы попытаться сделать “попечительство”, как это тогда называли, как можно более приближенным к людям. И вот что интересно – в 1897 году членов попечительского совета в Москве было 250 человек, а сотрудников – 1506. Легко можно предположить, что они не были миллионерами, однако, нашли способ помогать людям. И здесь тоже не только помещали людей в богадельни и приюты, но и помогали им деньгами и вещами, отправляли в больницы, давали возможность вернуться на родину тем, кто оказался на обочине жизни в большом городе, помогали находить рабочие места.
А вот совсем другая история – зимой 1839 года бедная служанка Жанна Жюган, жившая во французском городке Сен-Серване, встретила слепую, наполовину парализованную старую женщину, о которой некому было позаботиться. Она на руках принесла ее к себе домой и поселила в своей комнате. Кровать у Жанны была только одна, и в ней спала ее подопечная, а хозяйка перебралась на чердак. Вскоре она подобрала еще двух старушек, затем уже ухаживала за двенадцатью и собирала милостыню на их содержание. Так возникла конгрегация «Малых сестер бедняков», которая существует и до сегодняшнего дня, помогая нуждающимся уже в тридцать одной стране, а Жанна в 2009 году была канонизирована католической церковью.
Ну что же, не от каждого можно требовать подвигов святости – это безусловно так. И не каждый обладает миллионами, чтобы поделиться с бедняками. Но вывод очень прост – помогать может каждый – от миллионера или лорда до бедной служанки. Было бы желание, а способ всегда можно найти.