В отличие от математики, педагогика наука не точная. Если по поводу «два плюс два» разных мнений быть не может, то в педагогике плюрализм мнений все еще процветает. Ребенок, который не успевает записывать на уроке, — болен или здоров? А ребенок, который на звук звонка отзывается громким включением «Рамштайна» и орет на всех, кто к нему приближается? Одни говорят: «Ужас-ужас, все эти дети больны, причем неизлечимо». Другие говорят: «Да нет, нормальные дети, просто надо найти подход и раскрыть человека». Так получилось, что первых больше, чем вторых, намного больше.
Именно они в основном работают в обычных школах и делают все, чтобы «больные» там не учились. «Больных» детей с их точки зрения очень много. Собственно говоря, это все, кто не вписывается в систему. Система, создаваемая сторонниками многочисленных детских болезней, предполагает дисциплину, аккуратность, оптимизм и послушание. Считается, что ребенку крайне полезно, когда на него орут и вызывают к директору. Если ребенку почему-то это не нравится – он болен.
«Считается, что ребенку крайне полезно, когда на него орут и вызывают к директору»
Правда, есть еще и сами дети. Там разброс мнений не так велик. Почему-то все дети, и здоровые и «больные», считают, что когда на них орут, это неприятно. Наверное, поэтому учителя обычных школ последнее время все чаще жалуются, что «больных» детей становится все больше, а «здоровых» все меньше.
Но мы еще не рассказали про тех, кто так не считает. Почему-то этим странным людям, как и детям, тоже тяжело работать в системе, где все орут и все немножко больны. Поэтому они создали свою собственную школу Святого Георгия и решили, что там они ни на кого орать не будут. Эти неорущие преподаватели на самом деле не одиноки в педагогическом мире. Уже лет сто как существует так называемая вальдорфская методика преподавания, основанная на идее чувственного познания и внимания к индивидуальным особенностям ребенкиного характера. Начинают там с того, что человека учат простой вещи – концентрировать внимание на занятии. Причем, этим занятием может быть что угодно – рисование, гончарное дело, пение или ракетомоделирование. Первые полгода обычно уходит на то, чтобы снять чувство стресса у зашуганного ребенка с тонкой нервной организацией. Медленно, постепенно.
«Уже лет сто как существует так называемая вальдорфская методика преподавания, основанная на идее чувственного познания и внимания к индивидуальным особенностям ребенкиного характера»
Не хочешь рисовать, ну, сходи чай попей. Хочешь посидеть в тишине — посиди. Устал — отдохни. Постепенно всех «безнадежно больных» детей удается убедить в том, что слушать учителя интересно и не страшно, что никто орать не будет, что можно расслабиться, перестать считать себя конченным идиотом, а просто в кайф заниматься делом. Дальше начинается то, что не менее зашуганные родители называют чудом. Их несчастные «больные» отпрыски, сменившие по пять и более школ, категорически неспособные к обучению и контакту, вдруг начинают отлично учиться, все успевать, дружить со всеми подряд, бегать на десять разных кружков и чувствовать себя счастливыми. Как-то незаметно забываются страшные диагнозы – аутизм, шизофрения, гиперактивность. Дети вдруг раскрываются и становятся куда здоровее взрослых, которые сделали их больными.
На этом месте любому нормальному родителю хочется закричать: «Где, где? Дайте мне эту школу я отдам туда своего ребенка! Я тоже хочу, чтобы на него не орали, а меня не пугали детской исправительной колонией как реальным и единственным возможным будущим для моего умницы-сына». И вот на этом месте начинаются проблемы.
Назвать адрес школы Святого Георгия не представляется возможным, потому что зачастую его просто нет. Школа, как странствующий трубадур, скитается по Москве, силясь найти аренду подешевле. Иногда школе везет и ее бесплатно привечает Детская библиотека на Октябрьской, но чаще всего приходится искать что-то самим. Сейчас школа временно устроилась во двориках у метро «Красносельская». Вряд ли надолго. Жители соседних домов уже выразили свое возмущение. В школе учатся дети-инвалиды, а это многих пугает.
«Школа, как странствующий трубадур, скитается по Москве, силясь найти аренду подешевле»
Не являясь государственным учебным учреждением, школа не имеет ни здания, ни финансирования. Ее существование подтверждается только длиннющей очередью желающих в ней учиться, родителями и педагогами-энтузиастами, которые понимают, как эта школа важна. Формально говоря, школа существует на пожертвования родителей. Но так как принимают туда всех, кому это надо по-настоящему, платят только те, кто может. Остальные учатся бесплатно. Конечно, можно было бы поднять стоимость обучения до запредельных высот и проблемы решились бы сами собой. Но почему-то директор и основатель школы, прекрасный преподаватель и глубоко порядочный человек Нина Алексеевна Микоян этого делать не хочет. Наверное, потому что она, как и ее воспитанники, тоже не такая как все. Но проблем это не отменяет. Аренда, завтраки и обеды, какие-никакие зарплаты педагогам, учебные материалы и прочие мелочи – все это требует денег.
Сейчас в школе учатся около 100 детей. С первого по 11 класс. Но есть еще и малыши, которые тоже хотят заниматься по вальдорфской системе. Для них в этом году запланировали создать подготовительную группу, где малыши будут заниматься живописью, музыкой и танцами. А для этого снова нужны деньги. Сумма, необходимая для создания группы, составляет 362 тысячи 904 рубля. Если мы хотим, чтобы наши малыши чувствовали себя хорошо и ничего не боялись, эти деньги придется найти нам самим.