«Мой дедушка был капитаном первого ранга, ходил на корабле в Черном море и в детстве убедил меня, что на самом деле он пират, а я, соответственно, внучка пирата. Дебаркадер — это почти корабль, только плавать самостоятельно не умеет. Он крепится к берегу канатами и держится на плаву», — рассказывает Елена. В 1998 году ее муж Михаил перевез плавучую пристань в Строгино. На базе дебаркадера открылся образовательный центр. Его посещали самые разные дети: кто-то приходил на углубленные занятия, а кто-то просто отказывался посещать обычную школу и начинал учиться заново на дебаркадере. «Уроки здесь строились на ролевых моделях. Вместо зубрежки дат по истории древней Греции ребята писали стихи гекзаметром, организовывали «народные собрания». Педагоги верили в то, что учиться нужно на практике».
«Плавали — знаем»
Михаил Кожаринов, идеолог покупки дебаркадера и приверженец так называемых педагогов-новаторов на своем дебаркадере.
«Вот тут осторожнее. Видите, что у нас на потолке? Это специальный мотор. Пару лет назад дети строили роботов, которые двигались с помощью этой штуковины», — рассказывает сын Михаила — Даниил. Он уже давно закончил школу на дебаркадере, а теперь стал одним из ее преподавателей. «У нас даже какое-то время был свой компьютерный клуб. Ребята приходили туда поиграть в гонки и стрелялки, а мы говорили им — посмотри вот, что у нас тут еще есть. А там — роботы. И они постепенно отходили от игр и начинали с нами собирать механизмы, учить физику, делать чертежи и моделировать, а потом приходили к нам в школу. Для старшеклассников были серьезные проекты: мы разрабатывали 3D-принтеры, изучали их особенности. Один из наших учеников потом сделал в “Сокольниках” целый стенд о 3D-печати.»
Справа: Сын Михаила, Даниил Кожаринов, закончил школу на дебаркадере и стал одним из ведущих преподавателей «Бриза». Он организует летние лагеря для детей и разрабатывает программы сотрудничества с университетами. Живет с родителями на дебаркадере.
Школа проработала в Строгине пятнадцать лет, но этой весной чиновники вынудили преподавателей покинуть Москву. На дебаркадер приехала комиссия и составила акты, после чего отправила их на экспертизу в Петербург. Там вынесли вердикт о том, что дом на воде пребывает в аварийном состоянии. Дебаркадер в два счёта потерял статус судна и перестал защищаться нормами водного кодекса. Несмотря на неудачи, преподаватели надеялись решить все вопросы через суды, но после заседания, уже в коридоре, судья сказал: «Мы, конечно, понимаем вашу ситуацию, но нам спустили сверху указание по этому вопросу принимать решения вот так, иначе меня могут просто разжаловать». Так акваторию Москвы-реки очищали от всех дебаркадеров без разбора.
«Обычные работяги, которые приехали, чтобы отбуксировать дебаркадер, были перепуганы. По документам судно в аварийном состоянии, а тут — люди. Дом на воде отогнали на середину затона и оставили на ночь: проверяли, появится ли у судна крен, есть ли пробоины. Ничего не нашли, дебаркадер спокойно доехал до подмосковного Тишкова. Пришлось рабочим тоже рассказывать про подлог документов».
Найти дебаркадер в области теперь нелегко. «Если раньше ученик тратил на дорогу полчаса, то теперь это почти три. Сначала вам нужно сесть на электричку, потом дождаться автобуса, который ходит раз в час, и после этого пройтись пешком через лес к реке. Понятно, что народ просто перестал сюда приезжать», — рассказывает Михаил.
Справа: Форточки дебаркадера подпирают книгами — заскучал у окна, полистал пару страниц из классики.
«При Лужкове мы выиграли восемь судов, в этом году — проиграли все. Нас выгнали из Москвы, но в Тишкове появились новые проблемы. Встав около местной турбазы, мы договорились с ними об аренде и исправно выплачивали эту сумму, пока к нам не пришли «хозяева». Они сказали, что выкупили право на сбор налогов с этой территории на аукционе, поэтому платить налоги турбазе мы не должны. В это время мы делали ролевую игру про средневековье по трудам одного академического историка. Он там как раз описывает абсолютную монархию, систему откупов. Именно в ту эпоху королевская власть продавала право на сбор налогов на аукционе. Мы не думали, что это может повториться сегодня. Переехав в Подмосковье, мы попали в «новое средневековье». В конце сезона нам придется оставить это место и снова отправиться в путь.
Мы тут шутим, что сказка «Чиполлино» как раз про нас. Собянин — это принц Лимон. Ликсутов — синьор Помидор, который отбирает домик у Тыквы. Причем сам домик ему не особо нужен, поэтому он отдает его своим «барбосам». Ну, а старик Тыква уходит в лес. И мы уходим — прямо как в сказке Джанни Родари».
