В прокуратуру поступил запрос о расследовании злоупотреблений в столичном Центре паллиативной медицины (ЦПМ). Совет трудового коллектива считает, что некоторые врачи занимаются приписками — фальсифицируют документы о патронаже на дому тяжелых больных, которые даже не знают существовании такого центра.
«Какой-какой центр? — в телефонной трубке старческий мужской голос. — Нет, никто не приходил, и не звонили. А что это за центр? И что вы от нас хотите?». На другом конце провода вопросы задает врач-эндокринолог Ольга Демичева, первая заподозрившая неладное. В ходе разговора выясняется, что пациентка, к которой по документам 6 октября приходила врач, все это время находится в больнице на очередном курсе лучевой терапии. Это был не единственный такой разговор, — люди удивлялись, пугались, возмущались. Но никто из них не подтвердил факта визита сотрудников Центра. (Аудиозаписи двух телефонных разговоров с пациентами и их родственниками есть в редакции).
Патронажная выездная служба посещает пациентов на дому, а также в стационарах Москвы для своевременного определения показаний к госпитализации тяжелых хронических больных в ЦПМ. На каждого пациента, осмотренного на дому или в другом стационаре, в день визита оформляется запись в амбулаторной карте, а также делается запись в журнале патронажа.
Как рассказала Демичева, после преобразования ГКБ № 11 в ЦПМ она была зачислена в штат отделения выездной патронажной службы. Одновременно, точнее, в первую очередь, она является эндокринологом-консультантом Центра. Заведующей патронажным отделением была назначена бывшая заведующа поликлиникой 11-й больницы Елена Мелентьева, которая с самого начала участвовала в развитии и становлении этой службы. Однако в середине сентября ее перевели на должность врача в одно из клинических отделений Центра.
И 30 сентября сотрудникам отделения представили новую заведующую — Наталью Савину, которая ранее работала заместителем главврача по неотложной службе в поликлинике № 124. «Ей было поручено организовать работу отделения с полной нагрузкой с 1 октября 2015 года, — рассказала Демичева. — До этого в отделении не было транспорта для выездов на дом. Тем не менее на единственной легковой машине Центра мы периодически выезжали к пациентам и вели учетную документацию».
С 1 октября был заведен новый журнал для выездных бригад. Им выделили три автомобиля. И администрация ЦПМ озвучила заведомо невыполнимый план отделения до конца 2015 года: 1800 выездов врачебных бригад. «Чтобы выполнить этот план, отделение должно было ежедневно совершать около 30 выездных консультаций, — пояснила Демичева. — В отделении помимо заведующей числятся четыре врача: это я, Александр Петров, врач-дежурант стационара Татьяна Васильева, которая к больным не выезжает, а также постоянно находящаяся в организационно-методическом отделе и тоже не выезжающая к пациентам доктор Екатерина Мироманова».
Демичева посещала больных по выданным заведующей направлениям. До или после выездов консультировала эндокринных больных стационара. Разъезды в пробках по Москве, через весь город, отнимали массу времени. Ни ей, ни Александру Петрову не удавалось регулярно выполнять необходимый минимум в семь визитов. На это просто не хватало рабочего дня.
6 октября, вернувшись вечером с выездных консультаций, она взяла журнал, чтобы записать сделанные визиты. «В журнале уже была запись доктора Петрова, работавшего в этот день в первую смену, он посетил четырех пациентов. Но меня удивило, что очередная запись числилась под номером 35. Я точно помнила, что накануне последнего пациента записала под номером 12. На вызовы выезжаем только я и Петров, это я знала точно. Не мог же он посмотреть 24 пациента за сутки! Я стала листать журнал. Там оказалась серия записей, сделанных почерком заведующей. В графе «фамилия исполнителя» были указаны она сама и доктор Мироманова (из оргметодотдела), при этом количество выполненных визитов у каждой было семь или восемь за рабочий день».
Демичева спустилась на первый этаж к охране, спросила, когда заведующая уезжала на вызовы. Оказалось, что Савина никуда не уезжала, только один раз выходила в административный корпус и ушла домой, когда закончился рабочий день. Тогда Демичева стала изучать записи в журнале и амбулаторные карты, оформленные на указанных в журнале пациентов, якобы проконсультированных на дому Савиной и Миромановой. «В трех картах я увидела записи посещений пациентов на дому заведующей за 6 октября этого года, из которых следовало, в том числе, что пациенты получают сильнодействующие анальгетики. Все трое — с онкологическими диагнозами. Из записей следовало, что они осмотрены врачом, препараты получают регулярно, болевой синдром под контролем, назначено дальнейшее лечение этими же препаратами», — рассказала Демичева.
Пациентка, указанная среди посещенных на дому и якобы получающая фентанил, на тот момент уже неделю лежала в больницеТвитнуть эту цитату Понимая, что ни заведующая, ни Мироманова 6 октября из ЦПМ на визиты к больным не выезжали, она подумала, что они решили ограничиться телефонными контактами с пациентами. Такая форма медицинской помощи тоже предусмотрена, хотя и не оформляется как выезд. «Мне стало неприятно, что мы с Петровым регулярно выезжаем к больным и при этом физически не в состоянии выполнить столько вызовов, сколько требует план, а у двух сотрудниц, не покидающих стен ЦПМ, план выполнен и перевыполнен. И я решила позвонить пациентам, указанным в списке, написанном рукой заведующей. Созвонилась по указанным в картах телефонам с четырьмя пациентами. Ни к одному из них из ЦПМ не только никогда не приезжали, но до меня им даже никто не звонил. Одна из пациенток, указанная среди посещенных на дому и якобы получающая фентанил, вообще на тот момент уже неделю лежала в больнице, как сообщил ее муж. Другой больной с раком ротоглотки жаловался, что им никто не занимается, он очень страдает и глотает анальгетики, которые подбирает себе сам. А по записям у него — фентанил, трансдермальная форма. И болевой синдром купирован удовлетворительно».
На другой день Демичева уточнила у ответственного за транспорт, брал ли кто-то кроме нее и Петрова машины для патронажных выездов. Оказалось, что нет. «Я обратилась к заведующей с вопросом о том, что надо пересмотреть невыполнимый при таком количестве сотрудников план по выездам к больным, — продолжает Демичева. — В ответ я услышала, что план реальный и будет выполнен. Спросила, когда она успевает выезжать к больным. Заведующая сказала, что проводит патронаж по телефону. Почему он записан в журнале выездов? Потому что это ее право. Другим врачам отделения так делать нельзя».
Вечером, вернувшись с выездных консультаций, Демичева обнаружила в журнале очередную порцию «выполненных» выездов. Не стала проверять их достоверность. Просто сфотографировала весь журнал, карты пациентов, записи в них. И обратилась в прокуратуру.
Спустя две недели обнаружились новые факты подлога, — фальшивый журнал патронажа медсестер на дому. Его принесла Демичевой одна из сестер патронажной службы. Сказала, что им всем велено записывать в него якобы состоявшиеся визиты. А она боится, поскольку по факту визитов не было. «Они должны записать, что выезжают обрабатывать пролежни, учить родственников кормить через зонд и так далее. Там 15 или 16 записей и ни одного реального выезда. Я передала журнал главврачу Андрею Соколову, и мы провели внеочередное заседание Совета трудового коллектива, который потребовал провести служебное расследование, — рассказала Демичева. — Но администрация, как нам показалось, не заинтересована в том, чтобы подлог был вскрыт. Сейчас пытаются доказать, что это просто «пробная документация» — как бы тренировка в оформлении записей. И когда медсестер вызвал директор Александр Дружинин, они были уже «обработаны» и хором выдали версию о тренировочном журнале. Исчезли карты с записями о назначении лекарств, содержащих наркотические средства. Директор заявил, что он не потерпит приписок, но не потерпит и клеветы. А заведующая уже подала на меня докладную о том, что это я занимаюсь фальсификациями и не посещаю больных».
ТД обратился за комментарием в ЦПМ. По словам директора Центра Александра Дружинина, «в коллективе происходит плановая работа», информация, которая попала в редакцию, ему «не известна и является, скорее всего, фальсификацией». Результаты проверки, «если надо будет, будут доложены туда, куда необходимо», – отметил директор Центра. При этом он высказал предположение, что редакция использовала «не совсем достоверные» источники информации.
Редакция направила также запрос в городской департамент здравоохранения.