Александра Романова 36 лет, психолог, педагог
Заморский принц, санкции и отъезд из страны
Я детский психолог. До переезда в Швецию я занималась экспертизой игрушек и вела игровые занятия для дошкольников. Со своим шведским мужем Андерсом я познакомилась в Москве. Лет пять назад он приехал сюда на конференцию, которую организовывал наш центр «Игры и игрушки». Меня поразила его экзотическая, совершенно нездешняя внешность — очень белые волосы и очень голубые глаза. Меня поразила его экзотическая, совершенно нездешняя внешность — очень белые волосы и очень голубые глаза Твитнуть эту цитатуВ последний день мы обменялись адресами, и так начался наш многолетний роман на расстоянии. Полгода мы вели светские беседы в чате, затем он приехал в Москву, потом я к нему в Швецию, мы стали видеться несколько раз в год, проводить вместе каникулы и созваниваться по скайпу. Так продолжалось года четыре. И от всего этого было чувство, будто в меня влюбился заморский принц.
Потихоньку Андерс начал меня подталкивать к тому, чтобы я переехала. На оформление вида на жительство ушло около восьми месяцев. По шведским законам на него имеют право не только супруги, но и просто постоянные партнеры.
Неприятным фоном моего отъезда стала история с Украиной, Крымом и санкциями. С одной стороны было как-то стыдно — будто я бегу из-за политики. С другой — я понимала, что тут ничего хорошего не будет, и даже удачно, что все так складывается.
Средневековый городок, шведская кухня и навозный дух
Хальмстад, город в который я переехала, — столица одного из шведских ленов. Это был крупный промышленный центр, пока большинство фабрик не уехало из Европы в Китай. По московским меркам это небольшой провинциальный городок, центр которого можно обойти за пятнадцать минут. Как и в любом нормальном европейском городе, у нас есть аккуратная средневековая площадь с церковью и совершенно игрушечный замок датского короля (эта часть Швеции раньше была датской). Хальмстад стоит на море, тут порт, который мне напоминает зону отчуждения из «Сталкера» Тарковского. А вокруг всего этого множество фермерских хозяйств: в воздухе стоит такой навозный дух, какого в нашей русской деревне я не нюхивала.
В воздухе стоит такой навозный дух, какого в нашей русской деревне я не нюхивалаТвитнуть эту цитату Раньше маленькие северноевропейские города вызывали у меня умиление. Как многие российские туристы, я фантазировала, как уютно в них жить. И вдруг фантазия стала реальностью, — я не турист, а местный житель. В этот момент начинаешь осознавать, что все это милое окружение ни о чем тебе не говорит. Раньше я этого не понимала, но в Москве — через наши детские воспоминания, через привычные шумы, звуки и запахи — мы все время ощущаем свою причастность к городу. Хальмстад оказался для меня пустым листом, и я очень остро почувствовала себя здесь чужой.
Первое время меня удивляло в Хальмстаде, да и во всей Швеции, насколько здесь темно. Темное время года длится долго. К тому же все дома в Швеции темно-серого, темно-красного или просто черного цвета. Это красиво, но не сказать, чтобы радостно. Знаменитый шведский дизайн — простота и умеренность во всем — стал вызывать тоску.
Знаменитый шведский дизайн — простота и умеренность во всем — стал вызывать тоскуТвитнуть эту цитату Из Москвы я привезла очень много вещей — как будто хотела перевезти в Швецию свою старую жизнь. Но московская одежда оказалась здесь совершенно негодной. В Хальмстаде ветрено, постоянный дождь и высокая влажность. Нужны непродуваемые и непромокаемые куртки и спортивные кофты с капюшонами, а не платья и легкие пальто. Главный транспорт — это велосипед. С одной стороны, приятно, что повсюду можно добираться за пять минут. С другой — постоянно дует и капает за шиворот. В новых условиях бунтует не только дух, но и тело, — у меня началась аллергия и куча других проблем. Из-за высокой влажности здесь в огромном количестве размножаются пылевые клещи. На них у многих приезжих аллергия.
В чужой стране ты не понимаешь не только язык, но и культурные нормы. То, как люди ведут себя на улице, какие у них лица при встрече, в какой момент в гостях они встают, чтобы откланяться из-за стола. Шведская реальность оказалась для меня совершенно непонятной. Я и в Москве жила, под собою не чуя страны, не разделяя вкусов и мнений большинства. А тут и вовсе оказалась в полном одиночестве. Через год до меня дошло: если шведы выглядят холодными и отстраненными — это отнюдь не неприязнь. На самом деле они очень терпимые и терпеливые. Просто другие.
Жизнь тут очень организованная, все запланировано наперед. Отпуск, семейные праздники, даже приглашения в гости обсуждаются за полгода. Важно знать заранее, сможешь ли ты через три месяца прийти в гости, — хозяева внесут тебя в список и будут готовить на твою душу. Как правило, заранее известно даже, какая будет еда: «О, в августе мы с тобой поедим раков!»
Местная кухня — странная, слишком тяжелая. Безвкусные полуфабрикаты запивают газировкой, для большинства людей это повседневная еда. Свежее мясо и рыба стоят очень дорого, шведы покупают это только по праздникам. Это многое говорит о разнице русского и шведского восприятия жизни. В России хотят получать удовольствие от каждой минуты, жаждут богатства ощущений. В Швеции очень мало интересуются едой, лишь бы она недорого стоила.
Работа уборщицей, агентство по трудоустройству и перерождение
Эмигрируя, ты как будто рождаешься заново — снова не умеешь говорить, не понимаешь, как себя вести, и тебе лишь предстоит научиться высказывать свое мнение и найти свое место в обществе. Так что первое время злишься от того, что чувствуешь себя беспомощным младенцем. Здесь ты никто. Это абсолютное понижение социального и психологического статуса. А дальше все, что с тобой происходит, — это борьба за то, чтобы снова вырасти.
Я решила найти себе какое-нибудь дело. Без знания языка мало на что можно претендовать, но я подумала, что лучше работать уборщицей, чем сидеть дома. Раньше я никогда не занималась физическим трудом. Работать уборщицей оказалось не просто тяжело. Поначалу я думала, что это невозможно вынести. Работа начиналась в 7:30, и вставать приходилось очень рано. От многочасовой работы пылесосом у меня стал все время болеть живот. Каждое действие в клининговой компании строго регламентировано: как и чем ты моешь пол на кухне, отмываешь туалет, ванную и так далее. Но есть и неписаные правила, как эти инструкции обходить.
Работать уборщицей оказалось не просто тяжело. Поначалу я думала, что это невозможно вынестиТвитнуть эту цитату Конечно, о них никто не сообщает: нужно делать то же, что остальные, при этом осторожно озираясь по сторонам. Работать нужно было с дикой скоростью, у нас были жесткие временные рамки. Но оказалось, что это очень хорошая языковая и социальная практика. Я поняла, что справляюсь лучше большинства уборщиц и что взяла от этой работы все, что можно было взять. И уволилась. Я продержалась три месяца. Сейчас я устроилась волонтером в детской студии при Центре русской культуры. Плюс каждый день хожу на занятия от государственного агентства по трудоустройству: у них есть программа для людей с высшим образованием, которая помогает лучше усвоить язык и найти работу, соответствующую твоим знаниям и навыкам. Эти занятия считаются работой, и мне за них даже немного платят.
Эмиграция — это сплошная проверка на прочность и упрямство. Она требует использования всех твоих ресурсов. Но в итоге понимаешь: кажется, я смогу жить в этом мире, и, наверное, я даже смогу снова стать собой. В молодости для меня было очень важно знать, что я справляюсь со взрослой жизнью, со всеми ее сложностями. Спустя год жизни в Швеции у меня похожие ощущения.
Алексей Бахарев, 32 года
«НТВ», сто белых эмигрантов и Иисус
Мы с женой бывшие телевизионщики. Я работал на НТВ в программе «Профессия – репортер», а она снимала с Алексеем Пивоваровым большие телепроекты. Лет шесть назад мы расхотели работать на телевидении. Хотя жесткой цензуры еще не было — нам не приказывали, о чем снимать. И все же мы оказались в ситуации, в которой рано или поздно оказываются почти все телевизионщики в России. Ты работаешь на некоем канале и делаешь хорошую программу, например, она про булочки. Что плохого в булочках? Но сразу после твоей программы в эфир выходит сюжет о том, что Навальный ест на завтрак сердца христианских младенцев. Сначала ты себя убеждаешь: «Это же не я делаю. Я-то про булочки». А потом понимаешь: хочешь или нет, работая на канале, ты являешься его частью, а значит, разделяешь его политику.
Мы ушли, создали собственный продакшн и стали делать рекламу для больших компаний вроде «Газпрома», снимать документальные фильмы, не касающиеся политики, и работать с американским русскоязычным каналом RTVi. Для них мы делали и продолжаем делать документальные фильмы о русских, живущих за границей.
Мадридский священник говорит: «Вы должны поехать в город Чека. Там вас ждет Иисус!»Твитнуть эту цитату
Однажды, снимая фильм про русский след в Испании, мы брали интервью у настоятеля русского храма в Мадриде. Он рассказал, что в начале XX века сто русских белых эмигрантов приехали к Франко, решив воевать против коммунистов. Франко сказал: топайте в самую малонаселенную и холодную часть Испании, там и воюйте. Они отправились в горы в двух часах езды от Мадрида и очень успешно там воевали. А спустя пятьдесят лет в память об их заслугах в горах под городом Чека поставили огромный православный крест. И вот наш мадридский священник говорит: «Обязательно поезжайте туда в горы и снимите крест». Мы стали отмахиваться — мол, ехать туда с техникой далеко и дорого. Но он начал нам звонить по несколько раз в день и говорить: «Вы должны поехать в город Чека. Там вас ждет Иисус! Он вам поможет добиться всего, чего вы желаете». Оказалось, Иисусом зовут мэра города Чека — это довольно распространенное испанское имя. Жена говорит: «Слушай, если тебе каждый день звонит православный священник и настаивает, что ты должен поехать к Иисусу, который поможет тебе во всем, — надо ехать». И мы поехали.
И так нам понравилось в городе Чека, и так мы подружились с мэром Иисусом, что через полгода вернулись туда снова отдохнуть с ребенком. А потом приехали еще раз. Однажды мы узнали, что в городе есть большой заброшенный отель с рестораном и двумя барами. Он расположен в фантастическом месте в горах, а терраса выходит на водопад. И вот правительство объявило конкурс на развитие этого отеля и владение им сроком на десять лет. В это время в Испании как раз вышел новый антикоррупционный закон, по которому участвовать в государственных тендерах могут не только испанцы, но и граждане других государств. Конечно, имелись в виду граждане Евросоюза, однако прописать это забыли. Мэр нам говорит: «Слушайте, ну попробуйте. Вдруг вы выиграете? Это было бы очень круто, потому что вы рекламщики и сможете привлечь иностранных туристов к нам в город». Почему бы и нет — это же бесплатно, решили мы.
Оборванный звонок, отель мечты и грязные унитазы
И началась гонка. Собирать документы для участия в конкурсе Евросоюза — это какое-то безумие. На это ушел месяц: пачка документов получилась в полметра толщиной. Решение принимала не мэрия, а комиссия из независимых чиновников других городов Испании: они не видят фамилий и имен претендентов и выбирают лучший анонимный проект. Мы отдали все бумаги в мэрию и уехали в Россию.
Пачка документов получилась в полметра толщинойТвитнуть эту цитату Конкурс уже начался, и тут нам приходит письмо из Испании: «Дорогие друзья, вы должны нам срочно предоставить бумагу о том, что испанцы в России тоже имеют право участвовать в государственных конкурсах. Мы, — пишут они — специально продлеваем конкурс еще на сутки, чтобы вы успели нам все прислать». Жена помчалась в испанское консульство. Но ей сказали, что первый раз видят подобную просьбу и ничем помочь не могут. Она поехала в посольство, которое оказалось закрыто. Прорвавшись через охрану, она стала звонить в дверь и так трезвонила, что сломала им звонок. Выбежал какой-то чиновник и говорит: «Сеньора, немедленно покиньте территорию посольства». Ее вывела полиция. Но чиновник все-таки решил полюбопытствовать, что же такое случилось, выслушал все и проникся. Он позвонил в торговое представительство Испании в России. Оно тоже оказалось закрыто. Тогда он позвонил начальнику отдела в представительстве, и тот обещал написать эту бумагу и даже попросить консула срочно ее подписать. В итоге эти прекрасные ребята все нам сделали. Мы с ними подружились, и теперь они тоже хотят приехать к нам в Чеку, «потому что раз сеньора так хотела получить этот отель, должно быть, это какое-то золотое место».
Мы отправили копию бумаги по почте, а через полчаса пришло официальное извинение, что испанские чиновники ошиблись, и эти документы не требуются. А еще через сутки пришло сообщение в виде двух коротких слов на испанском: «Он ваш». Открыть отель мы были обязаны через десять дней после победы на конкурсе. Так что еще через два дня я, жена и наша трехлетняя дочка уехали из России. И вот с июля мы живем здесь.
Нефтегазовая игла, испанское застолье и русский самогон
Отель был грязный и полуразрушенный. Шесть дней мы все мыли — и отель, и ресторан — не спали, не ели, но все успели. И начали принимать гостей. В России у нас остался наш продакшн, поэтому мы мотаемся туда-сюда. Пока что отель не окупается, и мы зарабатываем в Москве, а вкладываем деньги в Испанию. Так просто с нашей нефтегазовой иглы не соскочишь. Но в перспективе отель станет приносить гораздо больше денег, чем продакшн. Потому что здесь потрясающе, и все, кто побывал тут хоть раз, мечтают вернуться.
Так просто с нашей нефтегазовой иглы не соскочишьТвитнуть эту цитату Чека — это совсем небольшой городок на высоте 1400 метров на уровнем моря. Здесь живет всего двести семьдесят человек. Это еще и один из самых старых городов Испании. Он находится в природном национальном парке Альто-Тахо. Вокруг хвойные леса, горы, водопады, ходят олени.
Пока мы здесь живем по обычной туристической визе и пытаемся оформить так называемую золотую визу, которая дает право на работу. Ее делают за две недели, и она действует на территории всего Евросоюза. Но в Испании ее дают, если ты либо инвестируешь больше полумиллиона евро в испанскую экономику, либо даешь рабочие места в малонаселенных областях страны. Сейчас наши бумаги на рассмотрении в Министерстве труда. Говорят, теперь визу россиянам дают с большим трудом, и отказов чуть ли не 90%. Но надеюсь, у нас все получится. В противном случае будем бороться и ломать звонки в посольстве.
Переезд был для нас довольно жестким: вчера ты снимал фильм для «Газпрома», сегодня моешь унитазы. Это серьезная ломка. К тому же одно дело, когда ты приезжаешь в Европу на неделю или месяц, другое — когда начинаешь здесь жить. Тут другой менталитет и другая культура. В России мы живем с чувством, что нам должны, — двор подмести, лифт починить, что правительство, чиновники, банки — все нам должны. Тут ты либо чужой, либо, будь добр, начинай встраиваться в другое общество. Тут ты либо чужой, либо, будь добр, начинай встраиваться в другое обществоТвитнуть эту цитату Когда ты не смотришь русское телевидение, не читаешь русский Facebook, не окружаешь себя русской диаспорой, когда ты говоришь только с испанцами и следишь за испанской прессой, то в какой-то момент начинаешь видеть другую Испанию. Раньше я не замечал, что испанцы могут обедать на протяжении шести часов. Мы не сразу поняли, что главное в нашем деле –не отель, а ресторан. На чистоту номеров им плевать. Испанцы — как они про себя говорят — живут, чтобы поесть. Мы нашли прекрасного шеф-повара, мадридца, который захотел уехать из города на природу. А так как местная интеллигенция интересуется русской культурой, то приучили всех пить черный чай, который возим из России. Еще наши клиенты полюбили русский самогон, про который говорят: «Дайте мне то, что не водка».
Мы никак не можем привыкнуть ко взаимоотношениям с местными властями. Что делают русские, когда приходит полиция? Они боятся. Это какая-то штука в голове, которую невозможно исправить. Приходит полицейский, и я, конечно, пугаюсь, думаю: «Что ему надо? Так, он пошел в бар, значит, будет проверка лицензии». А он пришел просто кофе попить, с нами поболтать по-соседски, ну просто поржать пришел.
Для дочки весь этот переезд — тоже большой стресс. В Испании культ детей, и все хотят ее тискать и обнимать. А она бесится и не понимает, что всем от нее нужно. На незнакомых испанцев она даже начала рычать. Но с нашими работниками она подружилась и каждый день готовит с шеф-поваром еду.
К счастью, мы предусмотрительно назвали дочку интернациональным именем Мария. Потому что с именем Алексей тут большие сложности. Выговорить его испанцы почти не в состоянии. А услышав имя Леша они ржут, потому что по-французски Ле-ша — это кот (Le chat). Зато вся деревня уже без акцента произносит пару матерных ругательств, а я за три месяца научился говорить по-испански.
Мне кажется, у людей, которые уехали из России в Европу просто потому, что «пора валить», очень быстро начинается здесь кризис. Потому что они не понимают, зачем они тут. И начинаются эти бесконечные перелеты туда- обратно. Но для успешной эмиграции бежать нужно не от Путина, от политики или еще от чего-то. Бежать нужно с четко cформулированной целью — зачем ты бежишь. А для тех, у кого эта цель есть, главный лайфхак на тему «как эмигрировать» заключается в том, чтобы просто поднять жопу со стула и что-то сделать. А дальше все попрет.
Тамара Морозова, 30 лет
Думские выборы и тупые американцы
Я сибирячка, из Новосибирска, а муж у меня казах. Последние годы перед отъездом мы жили в Москве, где многое нам не нравилось, — экология, толпы и суета. Но окончательное решение мы приняли из-за политической обстановки. В декабре 2011 года, когда были думские выборы, меня, как и многих, обманули на избирательном участке. У меня не было московской прописки, но я как послушный гражданин пришла за три дня на участок написать заявление, что буду голосовать там. Мне навешали лапши на уши и отправили голосовать на Главпочтамт. Оказалось, тут голосуют только люди без регистрации, то есть бомжи. Я человек нервный и любую несправедливость переживаю близко к сердцу. Было такое чувство, будто мне плюнули в лицо. И Москва это чувство очень подогревала: сегодня ты идешь мимо лагеря «Окупай Абай» на Чистых прудах, а завтра площадь огораживают забором. У меня прямо были истерики, я рыдала и выла мужу: «Увези меня отсюда!» И он сказал: «Увезу».
К счастью, муж имеет очень правильную профессию для переезда. Он айтишник Твитнуть эту цитатуК счастью, муж имеет очень правильную профессию для переезда. Он айтишник. Сначала мы рассматривали Европу, а про тупых и жирных американцев у нас в голове была тьма всяких дурацких стереотипов. Но в 2011 году мы приехали в Сан-Франциско, — муж участвовал в сборной на чемпионате мира по карточной игре Magic the gathering, — и влюбились в этот город. И стали не просто рассматривать Америку, как вариант, а мечтать о ней.
Освоение бюджетов и русские за рубежом
В свое время бывший начальник мужа переехал в Вашингтон. Он порекомендовал мужа в небольшую компанию, и после собеседования его взяли. Работой мечты это назвать было трудно, но нам дали визу H1B, в которой было написано, в какую фирму он едет. Чтобы поменять компанию, другая организация должна была очень его захотеть и за большие деньги переоформить. Первое время муж от работы ужасно плевался. Его компания работала на субподряде у государства, а государственные деньги ведут к освоению бюджетов даже в Америке. Своровать здесь, конечно, сложно. Но государство выделяет на решение задачи определенное количество денег. Если эффективно решаешь ее и тратишь меньше, то в следующий раз тебе и дадут меньше. Соответственно, все работают, ковыряя в носу. При этом от тебя требуют приходить вовремя и соответствовать дресскоду. С коллегами у мужа отношения тоже не складывались, хотя девяносто процентов сотрудников были русские. Он пытался заставить их работать, а русские этого не любят. В общем, все это превратилось в постоянную нервотрепку, но он не увольнялся, потому что компания обещала нам сделать гринкарту — американский вид на жительство.
Два года мы ждали, а потом плюнули и начали искать другие варианты. К счастью, муж нашел позицию в Microsoft, и мы переехали в Сиэтл. В течение полутора лет мы надеемся получить документы. Еще через пять лет мы сможем подавать на гражданство. От российских новостей есть четкое ощущение: слава богу нас сейчас там нет. И теперь осталось как-то забрать из России родителей.
Долларовые долги, большой брат и «Скорая помощь»
По образованию я бизнес-консультант. Но еще в Москве переучилась на фитнес-тренера. Физруком я без проблем могу устроиться в любой стране мира, но тут у меня нет разрешения на работу. Я научилась рукодельничать, красить мебель и лепить украшения из полимерной глины, пошла работать волонтером в собачьем приюте. А на днях я рожу. С первого дня, что мы приехали, у меня ощущение, что мы сделали все правильно и оказались на своем месте.
В Америке жизнь стабильная, и люди почти всегда знают, что с ними будет завтра. Поэтому любой контракт — будь то аренда жилья или подключение Интернета — это надолго. Если ты, например, преждевременно съезжаешь с квартиры, то платишь неустойку в размере двухмесячной аренды. В тренажерном зале нельзя досрочно закрыть абонемент.
Новоприбывшим сложно оценить уровень ежемесячных и ежегодных трат. Мы были слишком расслаблены и сняли квартиру дороже, чем могли себе позволить. А поскольку, как я уже говорила, контракт разорвать просто так нельзя, на год нам пришлось затянуть пояса. Например, мы никак не ожидали счетов за газ на 200$ в месяц. Мы не знали, что налоги может брать не только штат, но и муниципалитет, причем немалые. И мы регулярно получали счета-сюрпризы баксов на 300-500 из налоговой.
Большой брат смотрит за тобой, но меня это не напрягаетТвитнуть эту цитату Здесь есть такое непривычное понятие как credit score — история твоего обращения с деньгами. Поддержание и развитие кредитскора — отдельное искусство. Американцы заботятся о нем с 16 лет — берегут честь сызмала. Иметь кредиты — обязательно. Пока ты не заведешь credit score, тебя называют ghost — призрак. Свою первую машину мы покупали как «гоусты» — и получили 10,5% годовых. Уже меньше чем через год, заведя credit score, мы купили другую машину под 1,8% годовых. В России я старалась никогда не брать кредитов. Но тут все так живут, и я привыкла. Так что Большой брат смотрит за тобой, но меня это не напрягает. Я человек законопослушный, и мне нечего скрывать.
Мы крепко облажались в первые недели, когда оставляли привычные 10% в ресторанах Твитнуть эту цитатуВ Америке другая культура чаевых. Мы крепко облажались в первые недели, когда оставляли привычные 10% в ресторанах и считали, что этого достаточно. Здесь «понравилось» эквивалентно 20-25%. Чаще всего чаевые в счет не включаются, но официанты с них живут, поэтому за 10% могут позвать менеджера, поинтересоваться, чем это клиент был так недоволен. Зато размер порций в ресторанах просто конский. Можно наесться салатом, и не стоит заказывать первое, второе и компот, — еду подают тазами.
Тут иначе устроена медицина. Если у тебя есть хорошая страховка — можно расслабиться, уровень обслуживания очень крутой. Но если страховки нет — беда. Стоимость медицинских услуг заоблачная. Конечно, умирать не бросят и, если что, откачают. Но потом будешь должен. Тут иначе работает «Скорая». В России в «Скорой» сидят уставшие врачи, которым на тебя по большому счету плевать. Здесь все делают по высшему разряду. Но просто так покататься на 911 не выйдет. Во-первых, вызов «Скорой», если нет угрозы жизни, стоит $700. Так что до госпиталя стараются добираться сами. А во-вторых, по экстренному вызову приезжает вся дискотека — пожарные, полиция и «Скорая».
Из грустного — очень плохо тут обстоят дела с парикмахерами-косметологами. Это прямо большой минус и несчастье. Такие услуги стоят бешеных денег — по $40-100 за стрижку, плюс обязательно 20% чаевых парикмахеру. Но найти нормального мастера очень сложно. Ни разу не слышала, чтобы кто-то хвалил маникюрш. Большая беда для русских, — здесь нет чая. Нормальный листовой стоит бешеных денег и в обычных супермаркетах не продается. Так что, если собираетесь в гости в Америку, привозите чай.
Толерантность, ПДД и жизнь по правилам
Только тут я действительно поняла, что значит толерантность. Им абсолютно все равно, откуда ты приехал. И даже если ты не говоришь ни слова по-английски и пытаешься что-то на пальцах объяснять, тебя терпеливо выслушают и постараются помочь. Я в Москве себя чувствовала больше «понаехавшей», чем в Америке.
Я в Москве себя чувствовала больше «понаехавшей», чем в АмерикеТвитнуть эту цитату Еще важное отличие — Америка автомобильная страна, без машины тут в супермаркет за продуктами не съездишь. Тут все с подросткового возраста за рулем, но водят не в пример лучше, чем в России. И это опасно расслабляет. А правила дорожного движения меняются от штата к штату, и светофоры расположены только за перекрестком. Первые пару недель вождения после России постоянно приходилось бить по тормозам, чтобы не выехать на середину перекрестка.
Мне тут очень хорошо. Я, видимо, подхожу по своему менталитету этой стране. Я люблю, когда в жизни есть правила игры, а не понятия. Как человеку, который любит переходить дорогу на зеленый свет, мне здесь очень комфортно.