Те, кто знают на своем опыте, какова жизнь в России людей с ментальными проблемами и их родителей, меня поймут. А те, кто не знают, может быть, поверят.
Ни в одной развитой стране мира (какой нам бы хотелось считаться) аутичный ребенок, ребенок с Даун-синдромом или с шизофренией не обречен. Адепты политкорректности придумали для них термин «альтернативно одаренные», из которого и исходят общество и государство.
В России такой человек жив до тех пор, пока живы его родители. Потом он попадает в интернат, где в чудовищных условиях под действием препаратов постепенно превращается в овощ и вскоре погибает.
В Питере меня пригласили в Центр содействия решению проблем аутизма под руководством Любови Аркус, автора фильма «Антон тут рядом». Это было моим сильнейшим впечатлением. Как и фильм, кстати.
Вместе с сотрудниками Центра ребята с аутизмом, будто бы оттолкнувшись от дна, куда их сбросила жизнь, выплывают на воздух, к солнцу, к людям. Они учатся ремеслам и бытовым действиям (далекие от этой проблемы счастливцы даже представить себе не могут степень социальной беспомощности людей с аутизмом и других ментальных инвалидов). Они пишут, рисуют, готовят еду, шьют, учатся считать деньги, выходить на новый уровень общения. После курса обучения в этой школе, существующей почти исключительно на средства благотворителей, «студенты», как их называют в Центре, могут в принципе продержаться на плаву в жизни, где «иные» никому не нужны.
Для меня проблема таких «детей» (они – дети всю свою жизнь) – проблема глубоко личная. Должна признаться, что сама я вместе со своей больной дочерью уехала из России, чтобы, оставшись без меня, она смогла выжить. Здесь, в Израиле, полно общин, где социопаты получают возможность победить одиночество. Моя дочь в силу своей болезни не может регулярно работать и учиться, у нее нет круга общения и друзей. Это помимо (в контексте России) полного социального и материального тупика в перспективе. Но она замечательно рисует, и сейчас реализацией, выходом ее творчества из стен нашего дома занимаюсь я. Когда больной человек получает поддержку в виде, например, оценки публикой своего труда, – это работает мощнее любых лекарств. Эффект после выставки моей дочки, которую мне помогли устроить в Москве друзья, был сногсшибательный. Никому вообще в голову не пришло, что у нас могут быть какие-то ментальные проблемы, настолько адекватной она выглядела.
Центр Любы Аркус дает надежду выхода тем, у кого, допустим, нет обширных связей дома, или тем, кто не хочет и не может покинуть родину.
Государство, увы, занято у нас решением других вопросов. Я не намерена взывать сейчас к парламенту и власти. Мы давно поняли, что им – не до нас. Я обращаюсь к тем, кто способен оценить весь ужас «БОГООСТАВЛЕННОСТИ». Тем, у кого есть возможность поддержать проект, целью которого является сохранение жизни особенных детей.
Помогите фонду Любы Аркус «Выход в Петербурге».
