Инклюзивная театральная студия «Круг» существует уже более 10 лет. В составе театра около 40 человек. Среди них люди с ДЦП, аутизмом, шизофренией, соматическими и генетическими заболеваниями. Все спектакли театра — пластические. Для режиссера театра Натальи Поповой ограниченные возможности здоровья (ОВЗ) актеров не являются препятствием. Наоборот, театр использует их как средство выразительности.
Для актеров невербальность — уникальный способ выразить себя, быть открытыми и говорить со зрителями на своем универсальном языке, который каждый может трактовать по-своему. Педагоги и ассистенты театра работают с телом, психикой и интеллектом одновременно. Как социальный театр, «Круг» занимается интеграцией людей с ограниченными возможностями в культуру, но для актеров без какого-то диагноза «Круг» — это возможность по-новому осмыслить и понять себя.
Вика
Я училась на переводчика, жила себе и не тужила со своим левым полушарием. Меня позвали как переводчика в лагерь «Круг». Меня поначалу очень удивило соединение людей с высоким уровнем интеллектуального, культурного, духовного развития и людей с ограниченными возможностями здоровья. Несколько лет у меня ушло на то, чтобы понять, что такое «паритетное взаимодействие» — это вхождение людей с ограниченными возможностями в доминирующую культуру, при этом доминирующая культура не выступает «благодетельницей». «Круг» ищет такие основания, на которых субкультура людей с ограниченными возможностями давала бы доминирующей культуре что-то, чего в ней без таких людей нет. И мне кажется, что года через три или четыре занятий в «Круге» я смогла довериться этой идее. Я чувствую, что мне интересно быть здесь с этими людьми.
Слева: Вика во время поддержки на репетиции. Справа: Вика участвует в контактной импровизации. Спектакль театра «Круг» «Истории об очень симпатичных, или пространство доверия»
Фото: Петр Воронцов для ТД
И еще для меня очень важно понимание взаимоотношений внутри театра. У меня проблемы с чувствительностью. Проще говоря, до «Круга» я могла не чувствовать, что мне холодно, или не чувствовать своей усталости. У нас в театре на занятиях и репетициях много внимания уделяется тому, чтобы мы учились чувствовать свое тело и входить с ним в диалог. Для меня это важно, но для людей с ОВЗ это еще важнее. В конце концов, если у человека нет справки или установленного диагноза, это не значит, что он здоров. Мы все очень оторваны от своего тела. У ребят с ОВЗ все немного серьезнее, потому что они часто не ориентируются на вербальные посылы, а контакт с телом обеспечивает их безопасность. Задача режиссера здесь в том, чтобы сделать так, чтобы тело человека с ОВЗ научилось само себя оберегать. У нас много специальных разминок, где мы учимся слышать свое тело, потому что оно с нами часто говорит нерационально. И когда я учусь слышать свое тело, оно начинает понимать, что я даю ему возможность говорить, что огромное количество информации, которую я привыкла обрабатывать мозгом, можно обрабатывать телом.
Саша
Я в театре уже 13 лет. Я сначала не ездил сюда один. (Раньше Саша ездил на репетиции театра с няней). Я боялся, что может случиться какая-то неприятность, но потом мне захотелось стать самостоятельным, и я начал ездить один. У меня изменился характер. Сегодня мы делали разминку. Я сначала помогал размяться Коле Голышеву. Я сначала надавливаю ему на спину тихонько, потом уже сильнее, чтобы не было больно. Но в жизни с людьми я по-другому разговариваю. Нужно нежно разговаривать. Если ко мне кто-то подходит на улице и говорит просто так: «А можно к Вам обратиться?» — то я говорю: «Господь Бог хранит. С Богом, ради Христа». «Понятно!» —мне так ответили. Я это придумал, чтобы на меня никто не напал, а такое может быть.
Слева: Саша на репетиции во время контактной импровизации с Яной. Справа: Саша и Яна выполняют контактную импровизацию. Спектакль «Истории об очень симпатичных, или пространство доверия»
Фото: Петр Воронцов для ТД
Наталья Тимофеевна — режиссер, а мы актеры. Она меня научила доверять моей партнерше Яне. Когда мы с ней танцуем, я радуюсь. Вначале я подхожу. Мы встретились с Яной. Сначала — шажок левой ножкой. Вот так. Потом возвращаюсь назад вместе с Яной, потом назад — шажок правой ножкой. И дальше — вот та-ак. Это называется — дуэт.
Яна
Я очень рано узнала, что люди бывают разные. В восемь лет я пришла в театральную студию «Пиано», где играли глухие дети. Сейчас я уже думаю, что когда ребенок в таком возрасте попадает в другое пространство, для него нет шока по поводу того, что окружающие его люди сильно от него отличаются. Потом я выросла и стала там работать и как актриса, потом уже как педагог. Для меня не было барьера в принципе. Наверное, благодаря тому, что я много работала с телесностью, для меня этот способ взаимодействия с людьми — естественный.
Слева: Яна — крайняя слева , одна из сцен в спектакле «Истории об очень симпатичных, или пространство доверия». Справа: Саша с Яной во время репетиции
Фото: Петр Воронцов для ТД
Когда я пришла в «Круг», я поняла, что здесь разговаривают на таком языке, который я люблю. Тут единственное, что требуется от человека — пусть без какой-то специальной телесной подготовки — это слушать и доверять в первую очередь. Я понимаю, что, когда мы с Сашей импровизируем, я ему даю что-то, но и он мне дает тоже очень много. Здесь нет четкого распределения ролей «наставник — ученик». Это бесценный опыт обогащения. Я всегда смотрела на Сашу как на равного. У меня есть свои способы выразительности, которые я могу ему предложить, но это не значит, что нам не надо с ним научиться слышать друг друга. Нам надо вместе проделать очень много одинаковой работы, а это объединяет: мы начинаем друг друга исследовать, мы от импровизации к импровизации понимаем друг друга все лучше и лучше. Он ко мне привыкает, я к нему привыкаю. Я понимаю, что могу ему довериться, отдать вес, он может меня подхватить — я могу на него опереться физически. Это очень просто, но когда ты каждый день проделываешь эту простую работу, она складывается во что-то большее. Здесь нет никаких секретов. Есть техники, есть упражнения.
Я понимаю, что для Саши это все очень важно. В общем, для всех людей, и для Саши тоже, очень важна тактильность, эта чувствительность. Он ведь не только себя мне открывает, он же себя и себе открывает. Процессы, которые происходят у меня и у него, очень похожи. То есть мы делаем одно и то же, просто немножко под разным углом, но никто из нас не является просто потребителем. Это обмен, и это самое важное. Потому что иначе нам бы, наверное, не хотелось этим заниматься.
Клава
(Про Клаву рассказывает Вика) Людей с синдромом Дауна все любят, потому что они очень эмоциональные, солнечные и яркие, активные и веселые, а на самом деле это из-за незрелости систем — нервной, и про телесность это тоже можно сказать. Когда дети еще маленькие, они очень гибкие. У людей с синдромом Дауна так всегда. Для них не проблема сесть на шпагат, но вот удерживаться долгое время в одном состоянии ей уже тяжело. Поэтому Наталья говорит, что мы не с проблемой работаем, а с ресурсом. И с тем, что нужно сбалансировать систему, какая бы она ни была. Потому что человек — это взаимосвязанная система.
Справа: Саша и Клава во время репетиции Слева: Сцена из спектакля «Истории об очень симпатичных, или пространство доверия»
Фото: Петр Воронцов для ТД
Клава пришла в «Круг» года четыре назад. И в какой-то момент она научилась заявлять о своей позиции. И это не от характера, а от того, что она вдруг открыла для себя новую опцию существования и взаимодействия и научилась говорить: «Не хочу!» или «Не буду!» — или «А у меня все правильно!» — или «А почему?» Раньше она просто либо делала, либо не делала, у нее не было никакого сопротивления, когда она пришла.
Лена
Это очень важно, когда вдруг ребенок вдруг чувствует, что рука — это, например, то, что запрещает говорить. Или рука — это то, что отражает внутреннее состояние — нежелание смотреть, нежелание видеть. То есть рука осмысляет состояние и может выразить чувства внутри.
Слева: Яна и Лена во время репетиции. Справа: сцена из спектакля «Истории об очень симпатичных, или пространство доверия»
Фото: Петр Воронцов для ТД
Что такое культура? Это возможность что-то осмыслить. Вот ребята с помощью тела учатся понимать, что ты им говоришь. Когда они используют тело как инструмент, через который могут себя осмыслить, они становятся частью культуры.
Я в «Круге» уже 12 лет. У нас был очень интересный опыт, когда мы ездили в Череповец. Там была девочка, которая перенесла несколько операций, она была на коляске, и мы с ней разминались, импровизировали, я в принципе чувствую ее удивление, что я прикасаюсь к ней не как к объекту. И это достаточно страшно. А здесь — действительно, когда ты относишься как к субъекту, к которому ты обращаешься, который тебе может что-то сказать, коммуницируешь. Это такое удивление — надо же! Тело человеку дано не только для того, чтобы стулья таскать.
Посмотреть спектакль «Истории об очень симпатичных, или пространство доверия» можно будет 14 декабря в Центре имени Вс. Мейерхольда.
