Это очень страшно — взрывы. И не только потому, что там могут оказаться твои близкие или друзья. Не только потому, что когда твой ребенок будет ехать в школу по той самой ветке метро, тебя каждый раз будет охватывать животный ужас. Не только потому, что ты опять, в который раз, убедишься: перед чужой ненавистью ты гол и беззащитен. Но и потому, что в глубине души ты теперь будешь знать: они победили. Они выиграли — те, кто хотел твоего страха и твоей беспомощности. И как не бояться, когда рвануть может в любой момент в любом месте?!
Однажды по дороге из школы мы с одноклассницей попали в перестрелку в самом центре Москвы, в тогдашнем проезде Художественного театра (ныне Камергерском переулке). Не помню подробностей — помню только, что какой-то сумасшедший влетел с оружием в представительство одной из западных авиакомпаний, взял в заложницы сотрудницу и принялся палить по сторонам. Мы с подружкой забились в подъезд напротив — благо, тогда никаких домофонов в природе не существовало. С нами оказался мужчина, который был сильно раздражен — кажется, он опаздывал на свидание. Но еще больше его раздражало наше девчачье паникерство, и он не нашел ничего лучше, чем начать на нас кричать: «Немедленно перестать бояться! Я вам сказал — немедленно перестать бояться!» Призывать таким образом к спокойствию еще смешнее, чем укладывать ребенка криком: «Немедленно засыпай!» Дядька выглядел так нелепо с этим своим призывом, что мы с подружкой покатились со смеху, немедленно перестали бояться и разумно спустились в полуподвал, бросив идиотские попытки найти в двери замочную скважину, чтобы через нее, преодолевая ужас, взглянуть на перестрелку.
Прошло много лет, а я нет-нет да и вспомню того раздражительного дядю, который, сам того не ведая, дал самый правильный на тот момент совет.
«Немедленно перестать бояться». Я твердила себе эти слова, когда тонула в море, и никто на берегу не слышал моих криков. Я повторяла их, когда в толпе на Тверской пропал, растворился мой трехлетний сын. Я бубнила их себе под нос, тыча дрожащими пальцами в кнопки телефона, когда в Москве прогремел взрыв в метро в том месте и в то время, где и когда мой уже взрослый сын ехал в институт.
Я, как и всякий нормальный человек, не умею побеждать страх. Но иногда я умею с ним договариваться. Страх — он ведь сам трусливый и неловкий, он только прикидывается всемогущим, а на самом деле легко путается в извилинах мозга, как незадачливый парашютист в стропах парашюта. Когда извилин мало — страху вольготно. На это и рассчитывают те, кто клепает самодельные бомбы. Одной рукой они клепают бомбы, а другой — усиленно опустошают наши мозги, потому что знают: пустые мозги заполняются страхом легче, чем начиненные знанием и здравым смыслом. Как говорят англичане, «An idle brain is the devil’s workshop» — «Праздный мозг — мастерская дьявола». Не потому ли с таким усердием нас шаг за шагом лишают территорий, где согласен веять свободный дух?