Птицы большие и малые

«Язык птиц» родился из еженедельных театрально-импровизационных занятий по мотивам поэмы древнего суфийского мыслителя Фарида ад-Дина Аттара. В основе сюжета — рассказ о стае птиц, которые отправляются в далекое путешествие, чтобы познать самое себя. Сообща выбирать направление движения— одна из главных задач спектакля.

Даже будучи формально здоровыми, мы опутываем себя нитями и условностями, не давая жить ни себе, ни другим. Спектакль «Язык птиц» говорит, в первую очередь, о том, что у каждого из нас — несмотря на наши особенности, физические данные, ментальные проблемы и все остальное — ничем не ограниченные возможности. Главное — ничего не бояться, в том числе привязаться к кому-то. А вот привязывать других к себе все-таки не стоит — это нарушение чужой свободы и чужих границ.

Маша Жмурова в спектакле играет успешную женщину и рассуждает о том, почему ее коллеги по сцене таковыми не являются. Ее монологи про фитнес, вождение автомобиля, верховую езду и прочие атрибуты успешности так гомерически смешны, что в какой-то момент зал буквально взрывается от хохота. Но Машу это не смущает, ее вообще трудно вывести из себя, несмотря на общепринятое мнение о людях с аутизмом.

Без пластического тренинга под руководством режиссера по пластике Алины Михайловой не обходится ни одна репетиция. Порой кажется, что студенты Центра «Антон тут рядом» вообще больше всего любят двигаться и петь, а слова им и не нужны вовсе.

Все участники действа признаются, что репетировать им нравится даже больше, чем играть спектакль на сцене: можно вволю импровизировать, искать новые ходы, выражать себя, не опасаясь неудачи.

Виктория Артюхова, восходящая звезда БДТ, обожает «Птиц» за ощущение набранной высоты: «Мы здесь и хор, и стая, и каждый сам по себе. Это самый любимый мой спектакль, потому что в нем я полностью растворяюсь и летаю».

Борис Павлович — режиссер, удивительный во всех отношениях. Ему было чуть больше двадцати пяти, когда он возглавил кировский «Театр на Спасской», который моментально стал городской легендой и местом встречи тех, кто в театре до этого не был ни разу в жизни. В тридцать три стал руководителем социально-просветительских проектов БДТ, а меньше чем через три года ушел из именитого театра и отправился в свободное плавание. Его инклюзивные тренинги — заветная мечта каждого уважающего себя регионального театра, а лекции про социальный театр — потенциальный хит в программе любого фестиваля.

Почему-то зрителей больше всего удивляет, что «Язык птиц» — это не ограниченный спектакль ограниченных в своих возможностях людей, а полноценное театральное действо, наполненное смыслами и красотой. Видимо, все-таки к инклюзии у нас по-прежнему относятся как к чему-то местечковому, «убогому», неполноценному. Иначе как объяснить, что после просмотра даже друзья и знакомые удивленно всплескивают руками: «Как он это делает?» —подразумевая, что режиссер использует запрещенные в приличном обществе шаманские приемы.

Чтобы улететь за тридевять земель и обрести себя, нужно скинуть старую кожу, избавиться от прежних привычек и не бояться стать как все. Мешковатые, с чужого плеча пиджаки на вырост — удивительно точная метафора, найденная художницей спектакля Катериной Андреевой — говорят нам о том, что под бесформенной, одинаково унылой оболочкой скрываются совершенно разные души.

Нине Буяненко, чтобы войти в спектакль, порой требуется больше усилий, чем другим его участникам. Но на гастролях в Москве Нина проявила себя как очень тонкая и талантливая актриса, прекрасно взаимодействовавшая с другими актерами. На открывающем фото она лежит, свернувшись, в символическом круге любви и тепла, которыми ее окружают партнеры по площадке. Кисточка уже касается Нининой спины в том месте, где вскоре у нее вырастут крылья.

Представить «Язык птиц» без барабанов, перкуссий, песен и танцев решительно невозможно. Рокер со стажем Алексей Плюснин — композитор спектакля — превращает его в незабываемый саунд-трек, в финале которого начинается настоящий бразильский карнавал.

Максиму Слесареву, чей день рождения дружно отмечали после первого показа, во время гастролей в Москве исполнилось 38. Небольшого роста, коренастый, со смешно оттопыренными ушами, он любит все контролировать и всех организовать, но на сцене, лишенный этой возможности, становится особенно трогательным и беззащитным.

Во время репетиций Борис Павлович время от времени делает паузы и «отпускает» артистов посидеть в зрительном зале, чтобы почувствовать его атмосферу и лучше понять психологию зрителя, вжиться и в его образ тоже. Максим пользуется моментом, чтоб ощутить, каково это — видеть перед собой лишь прямоугольник сцены и странных людей в одинаковых пиджаках, решивших полететь на другой конец света.

Объединяющему всех и вся заразительному карнавалу предшествует зрелищный финал с прозрачными белыми одеждами, коронами и загадочной дымкой, которая неожиданно настигает птичью стаю ближе к концу пути. В нем — самым неожиданным и странным образом — отражается зыбкость наших представлений о других, мире и самих себе.

В спектакле Нина Буяненко играет возлюбленную Антона Флерова, и их нежный лирический дуэт на показах в Москве заиграл, как говорит команда спектакля, какими-то совершенно новыми красками. Характерно, что в реальной жизни между двумя студентами Центра «Антон тут рядом» ничего личного, то есть свою «любовную историю» они просто мастерски разыгрывают, забывая о ней, как только уходят со сцены.

«Язык птиц» — это не только режиссерско-постановочная группа и почти два десятка актеров (семеро из которых с расстройством аутистического спектра или синдромом Дауна), но и целый штат сотрудников театра. Казалось бы, спектакль совсем несложен с точки зрения логистики, однако сбор одних только костюмов занимает не меньше часа. А ведь без своего фирменного пиджака ни одна птица не отправится в полет, так что труд костюмера тоже не стоит недооценивать.

Переступить черту. Актер Александр Кононец, занятый и в других постановках БДТ, честно признается, что перед началом работы над спектаклем были и опасения, и недоумение: «На преодоление первого барьера, страха перед непохожими на тебя людьми, незнания, как им помочь, лично у меня ушел целый год. Когда мы только начинали, мы даже не знали, что возникнет спектакль «Язык птиц», у нас просто был проект «Встреча», и мы занимались с аутистами. Иногда я приходил на занятие и думал, что я здесь вообще делаю, зачем мне массировать огромного Акима? (Крупный, с окладистой рыжеватой бородой Аким Норландер — самый молчаливый из всех студентов Центра, «разговорить» его можно разве что в курилке — ТД). А теперь, через три года после нашего первого занятия, я не представляю их другими и думаю, что будь они другими, то не были бы собой».

Радость узнавания.

— Маша, насколько успешной ты себя чувствуешь в этом спектакле?

— Если я серьезно работаю над собой и успеваю выполнить все задания на работе, то во время спектакля я тоже становлюсь успешной женщиной.

— Скажи, что-то изменилось в твоей жизни после того, как ты стала участвовать в этом спектакле?

— Конечно! Я научилась изображать чириканье воробья и гораздо лучше петь.

С умной и тонкой актрисой Яной Савицкой Павлович сотрудничает уже больше десяти лет. Они вместе работали в Кирове, потом Яна вслед за Борисом переехала в Питер и поступила в БДТ. В коротком разговоре между вечерними репетициями она честно признается, что всю неделю ждет вторника: «Возможно, я даже немного на это подсела, и наши встречи стали для меня как наркотик, но мне просто необходимо хотя бы раз в неделю прийти к ним, чтобы почувствовать себя более живой. С ними я все время вспоминаю детство, когда мне было плевать на то, какое у меня лицо или прическа. Во время занятий и на репетициях я чувствую себя совершенно свободной и могу снова стать самой собой».

Все течет, все меняется. Виктория Артюхова напевает, переливая воду из одной ладони в другую. Ее мощный, красивый голос — настоящее украшение спектакля — не позволяет отвлечься, выключиться, задуматься о чем-то своем, как это часто бывает в «обычном» театре. На «Языке птиц» (сколько бы раз его ни смотрел) вообще происходит удивительное: ловишь каждое слово, следишь за каждым жестом и, главное, испытываешь не гордость, не умиление, не сочувствие, а потрясение — от того, что искусство может обретать любые, самые удивительные, формы.

Вика Артюхова: «Теперь я знаю, что есть люди с ограниченными возможностями, а есть люди с безграничными способностями. И это правда. Потому что на самом деле ограниченные возможности как раз у нас, у тех, кто считает себя полноценными. Каждый раз после репетиции думаю, как же шаблонно я мыслю, как же шаблонно существую».