Два года назад Дмитрий Марков стал первым российским фотографом, получившим грант от Getty Images и Instagram. То, что начиналось как черновик, наброски, эксперимент, случайные снимки телефонной камерой, — за пять лет превратилось в Instagram, у которого почти двести тысяч подписчиков. И в двести страниц фотокниги, больше похожей на личный дневник — зашкаливающе откровенный.
В конце ноября в издательстве Treemedia Books выйдет «Черновик», чье содержание можно пересказать инстаграмными хештегами. В этих фотографиях — жизнь, мимо которой остальные проходят, отвернувшись. Марков не отворачивается — он в ней живет. До конца предзаказа книги на Planeta.ru осталось две недели. У вас еще есть шанс успеть.
— А что ребенок какой-то грязный весь? — спросил я.
— А ты зачем сюда приехал? — переспросили меня не то волонтеры, не то воспитатели. — Возьми и отмой.
Это был катарсис. Думаю, в тот момент я постиг ключевой принцип добровольческого движения.
Особенно я помню «Money» с «Dark Side of the Moon». Помню табуретку, на которой стоял импортный магнитофон, свою головенку на уровне динамиков и отца, орущего за моей спиной громче Гилмора:
— Слышишь стерео? Стерео!
— (со слезами) Да!
— Не ной, блять! Подбери сопли! Слышишь кассу в левом канале! Монеты сыплются?
— (со слезами) Сыплются!
Думаю, в тот момент отцу случайно удалось заложить верный принцип: искусство и мука идут рука об руку.
Структура любого закрытого сообщества, любой системы подразумевает лишь роли — главарей, исполнителей, тиранов, жертв, аутсайдеров и прочих. Со временем начинаешь задумываться: кем бы стал ты, окажись на койке в палате «второй рабочей»? Многое из того, что я приписывал себе в непосредственные личные заслуги, начало казаться лишь удачным стечением обстоятельств, которых могло бы и не быть.
В экспериментах с примитивной камерой телефона обнаружилась какая-то легкость, сродни той, что возникает у начинающих любителей в первые месяцы практики. Ты фотографируешь без оглядки на результат, и тебя не тяготит предыдущий опыт.
Простой человек вообще очень живо отзывается на интерес в собственный адрес: я думаю, это связано с тем, что подобное отношение он испытывает нечасто. В провинции легко зайти во двор какого-нибудь старого дома и напроситься в гости к его обитателям.
Печально слышать, когда говорят, что я снимаю «чернуху». Я не вижу в этих фотографиях ничего ужасного. Это не просто «сюжеты на социальную тему», как многие думают, — это мои образы и истории. Каждый новый кадр представляется мне следующей главой личной летописи.
