В московской школе № 2120 учителей обязали следить за своими учениками в социальных сетях. Объяснение крайне размытое: «профилактика негативных явлений». Наш корреспондент поговорил с преподавателями из этой школы и выяснил, как они относятся к новой инициативе властей, зачем и кому необходимы такие меры, а также чем они вредны.
«ПРИКАЗЫВАЮ:
- Классным руководителям:
1.1 считать, что предупреждение вовлечения несовершеннолетних в неформальные объединения — приоритетная задача профилактики негативных проявлений. В рамках данной профилактической работы руководствоваться Алгоритмом проведения мониторинга социальных сетей по выявлению фактов вовлечения несовершеннолетних в деятельность асоциальных сообществ».
В переводе с чиновничьего языка на человеческий это означает, что в столичной школе № 2120 классные руководители отныне обязаны следить за своими учениками в социальных сетях. Приказ под красивым номером 100-О (его копия есть в распоряжении редакции «ТД»), который это регламентирует, вышел 17 октября этого года. А его напечатанная версия, которую должны прочитать и подписать учителя, появилась лишь вчера — 23 октября.
Корреспондент «Таких Дел» поговорил с двумя классными руководителями из школы № 2120 – Анной и Ириной (имена изменены по их просьбе). Они рассказали, что впервые об этом приказе стало известно еще в начале месяца, 2 октября, когда состоялась встреча с юристом (не школьным, вероятно из Департамента образования. — Прим. «ТД»).
Пока неизвестно, распространяется ли эта практика на остальные школы и иные учебные заведения Москвы и другие субъекты страны. Но проект постановления «Об антитеррористической защищенности организаций, осуществляющих образовательную деятельность» был опубликован еще в апреле 2014 года. Уже три года назад Министерство образования и науки РФ предложило образовательным учреждениям следить за интернет-активностью преподавателей и учеников и анализировать их персональные сайты и страницы в сети. Тогда это преподносилось как защита от террористической угрозы, сейчас — как профилактика асоциальной деятельности. Формулировки разные, метод один — слежка.
Загадочный «Алгоритм»
По словам Анны и Ирины, руководство школы сообщило преподавателям, что теперь их обязанностью, которую обещали прописать даже в рабочем договоре, будет ведение «профилактического мониторинга» активности их учеников во всех популярных социальных сетях: «ВКонтакте», Facebook, Instagram, «Одноклассники». Классные руководители будут отслеживать: в какие группы вступают учащиеся, что они вывешивают на своих стенах, кого добавляют в друзья. Что должны делать учителя, если ученик, например, вступил в закрытую группу или секретный чат, неизвестно. Вдобавок с «Алгоритмом проведения мониторинга» их пока никто не ознакомил. Вообще сейчас вопросов существенно больше, чем ответов.
«Их не волнует, как мы будем это делать. Приказ разрабатывали люди, которые не в курсе, как все происходит, — говорит Анна. — Ведь те же группы могут носить одно название, а суть иметь другую. Допустим, вступил ребенок в группу, где фанатеют и практикуют удушения, а она называется «Ромашка». Учитель и не знает, что в ней происходит. Если ребенок случайно задушит себя, то виноват в конечном счете будет классный руководитель, потому что должен был проконтролировать».
«Подразумевается, что ежедневно какое-то количество времени мы должны это делать, — размышляет Ирина. — Может быть, с помощью какой-то программы. Если что-то показалось подозрительным, то, наверное, нужно в первую очередь сообщать родителям, потом соцпедагогам. Может быть, под подпись, что родитель предупрежден, то есть переложить информацию и ответственность на плечи родителей. Но это мое личное мнение».
Из учителей сделать стрелочников
Анна рассказывает, что пока преподаватели к нововведениям относятся негативно, думают о последствиях, в том числе возмущаются, что будут тратить свое время.
«На мой взгляд, власть просто хочет найти стрелочника, — продолжает преподаватель. — Она не может обеспечить нормальный уровень жизни, нормальную занятость молодежи, нормальную детскую среду, видит в интернете угрозу и не хочет нести ответственность за любые последствия — нужно просто свалить на кого-то вину. И почему мы должны вторгаться в частную жизнь школьников? У них должно быть где-то свободное место».
Анна ничего ранее не слышала о подобной практике в школах, но полагает, что этот приказ может быть во всех российских школах, и связывает это с громкими историями «групп смерти» и «синих китов».
Так как в приказе нет указаний, с какого возраста учащихся нужно начинать следить за ними, то можно предположить, что классных руководителей всех возрастов заставят стать коллективным «Большим Братом».
Слежка — не дело учителя
Анна настроена против тотального контроля. Она не хочет в нем участвовать и считает его «глупостью». На данный момент неизвестно, какие санкции могут применять к классным руководителям за неподписание документа.
«Я выявила, что ученик вступил в какую-то подозрительную группу, и что дальше? — недоумевает она. — Я должна его напрямую об этом спрашивать? Кому сообщать: социальному педагогу, родителям? А дальше? Все остается на совести родителей? Какая дальнейшая профилактическая работа? А если это ложная тревога, то все — ребенок уже потерял ко мне доверие как к классному руководителю, потому что влезла не в свое дело. Дети не дураки — если они будут знать, что за ними следят, то группы будут лучше прятаться, носить ложные названия, могут выработать язык, который понятен только молодежи. Дело же не в интернете. Если ребенок с расшатанной нервной системой, неуверенный в себе и, что называется, «проблемный», то угроза в его внутреннем мире. Не интернет, так что-то другое может стать угрозой страшных событий».
Ирина также пока не знает, как это все будет происходить. «Я хочу сначала выяснить все детали, — добавляет она. — Не хочу в этом участвовать. Пока не говорили, что будет, если кто-то откажется подписывать документ, но подразумевается всеобщее порицание. Никто так еще не делал, никто не шел против. Все обычно со всем соглашаются».
Она считает, что слежка в соцсетях — не сфера деятельности классного руководителя. «Если учитель будет следить за ребенком и после школы, то о какой личной жизни учителя будет идти речь? У учителя около 30 детей в классе, после работы он должен прийти домой и еще следить за этим маленьким сообществом? Не родитель, а учитель почему-то! Очень странно переданы полномочия. Воспитанием ребенка должны заниматься родители, а не учителя. Учитель все-таки учит в школе, и этого достаточно. [С точки зрения чиновников] получается, что нет никакого иного выхода, кроме слежки. Не работает система воспитания ребенка. Подразумевается, что родители не умеют воспитывать собственных детей в этом большом потоке информации».
Повозмущаются и смирятся
Ирина говорит: «Только когда у нас что-то загорелось, начинаем работать с пожарной безопасностью по всей стране. Только после того, как ученик расстрелял людей в школе, начинается работа с безопасностью. То же самое и с «группами смерти». Получается, что существующая школьная модель воспитания не приводит ни к чему хорошему. Модель, когда дети обучаются в переполненных классах, когда не хватает личного контакта [с учителем]. Ребенок иногда не может подойти к учителю, рассказать что-то, раскрыться, нет той теплоты общения».
Анна называет приказ «бесполезным», но думает, что «все учительское сообщество погудит, повозмущается, но смирится. Потому что у него такой менталитет — они все проглатывают».
«Слежка не решает проблему, — убеждена классный руководитель. – Они [власти] прекрасно знают, что в воспитание детей ничего не вкладывают, не занимаются формированием личности, нет никакой государственной политики [в этом направлении]. А так как не уверены в личностях, которых растят, то решают тупо контролировать. На мой взгляд, наше образование — одна большая проблема».
Редакция «Таких Дел» отправила запрос по поводу Приказа №100-О в пресс-службу Департамента образования города Москвы, но ответ пока не получен. Замдиректора школы 2120 по воспитательной работе отказалась комментировать распоряжение, сославшись на то, что это закрытая информация.
