На отодвинутых тарелках слабые разводы соуса, парадная белая скатерть пошла морщинами, заросла колючками крошек, как запущенная мужская щека. Бокалы пусты, разговоры иссякли. Длинный семейный обед закончился. Менелаос встает из-за стола:
— Мама, спасибо большое!
Мама изумляется. Быстро поднимается. Прикладывает ладонь к его лбу:
— Сынок, что с тобой? Ты не заболел?
— Нет, а что?
— Почему ты меня благодаришь? С тобой точно все в порядке?
Чин греческой трапезы не включает финальное «спасибо» поварихе. Максимум, на который она может рассчитывать: «Хорошо поели сегодня, даст Бог, и завтра так же поедим». Такова ее работа. Вернее, не работа, а священный и почетный долг. Зато и отношение домочадцев к ней особенное, простым «спасибо» не исчерпывается. Хозяйку дома, ответственную за стол, почитают как весталку. Кстати, получить допуск к кулинарным обязанностям непросто, особенно если ты сомнительная категория — невестка-иностранка младше пятидесяти лет.
Как-то мы пригласили в гости коллегу мужа. Свекровь разволновалась:
— Но ведь нас не будет! Мы уезжаем в деревню!
— Да, и что? Коллегу пригласили мы, заботы наши.
— Да ведь это совсем не просто, Катерина, приготовить обед!
Свекровь встала в пять утра и перед отъездом вручила мне блюдо с петухом в вине и толстыми домашними макаронами.
— Поставь в духовку на самый маленький огонь, тогда не остынет и не пересохнет! Чтоб я была спокойна!
«Хорошей вам зимы!»
Русская фраза «привет, как дела?» удобна для человека. Потому что позволяет повернуть разговор в нужное русло в зависимости от настроения. В ответ на нее можно бросить быстрое «нормально». Или повиснуть у собеседника на пуговице с подробностями и жалобами. Греческое «как дела?» — фраза с ограниченными возможностями. Не позволяет импровизировать, вынуждает ответить «хорошо» и на этом закончить разговор.
Я сначала сильно напрягалась, когда каждый встречный — сосед, почтальон, доставщик пиццы, продавец бубликов — спрашивал, как у меня дела. Они ведь были так участливы! Меня тянуло бросить все, остановиться, откашляться и рассказать. Прошло время, пока я поняла, что ответ известен заранее, потому что греческое «как дела» — это не вопрос. Это просто «здравствуйте».
Приходилось слышать, как по этой детали делают выводы о том, что греки — формалисты и чуть ли не фарисеи. Отбомбили типовое приветствие, а в душу заглянуть? Хорошо, может быть, греков и не волнует твое настоящее. Но зато они очень чутки к будущему. В чем они действительно преуспели, так это в пожеланиях предстоящего тебе благоденствия. Каждое первое число месяца ты слышишь: «Хорошего месяца!» Каждый понедельник: «Хорошей недели!» В октябре — ноябре заранее заботливо желают: «Хорошей зимы!»
Мои греческие ученики первым делом спрашивают, как по-русски доброе утро, добрый день, добрый вечер. Приветствие, прощание. И вот тут уже у нас, у русских, затык. Потому что поздороваться можно разнообразно, а прощание ограничено скупыми «до свидания» и «пока». Но больше всего греков смущает отсутствие у русских специального вечернего прощания. «Спокойной ночи» в шесть-семь вечера не скажешь, ведь жизнь в это время только начинается. Но одна находчивая русская женщина ловко возразила греку, сетовавшему на дефицит вечерних прощаний:
«Есть, есть у нас слово, которое мы говорим перед тем, как расстаться: «На посошок!»»
«Ну, если только для пользы…»
Гастрономия — неофициальная греческая религия. Здесь важно есть правильно. Уметь ценить не только то, что вкусно, но и то, что приносит пользу организму. Поэтому горькое и кислое занимают почетное место в хит-параде ценных вкусов. Еще греческая кухня консервативна. На неизвестные сочетания греки реагируют, мягко говоря, с недоверием. Один раз я предложила модернизировать греческий салат, положив в него вместо колец сладкого лука чеснок. Греков сковала тяжелая неловкость, как если бы кто-то высморкался в кринолин английской королевы. Кое-как, с трудом замяли паузу, вызванную этим неслыханно дерзким ноу-хау. Сырой чеснок в салат? Серьезно?
После того случая прошло несколько лет. Один наш кузен увлекся фитотерапией. Прочел книгу, из которой узнал, что в России употребляют в пищу чеснок с помидорами. Не для удовольствия, конечно. А потому что чеснок очень полезен: понижает давление. Так вот оно что, так это было для пользы! И моя покосившаяся репутация была восстановлена.
«Я не дам никому просимого у меня смертельного средства»
Греческая осень краше и мягче русской, их даже сравнивать нельзя, но общее видовое сходство присутствует. Так же льют дожди, так же редеют солнечные дни. Человек чаще думает о смысле жизни и болеет. Когда у меня впервые после переезда запершило в горле и начался насморк, я отправилась в аптеку за лекарствами. Но нужных лекарств в греческой аптеке не было. На прилавке лежали несколько леденцов от кашля, и только.
— А как же капли в нос? Полоскание для горла? Спреи? Как же вы лечитесь? — наседала я на провизора.
— Девушка, идите в супермаркет и купите орегано и лимон. Заварите их. И полощите сколько душе угодно.
— А с насморком что делать?
— Промывайте нос физраствором. А лучше, — доверительно сообщил провизор, — лучше пусть кто-нибудь из ваших знакомых смотается на море и привезет вам бутылку морской воды.
У Марселя Пруста есть фраза о том, что природа способна насылать на человека более или менее короткие болезни. Но медицина изобрела искусство их продлевать. В этом смысле греческая медицина заняла гуманистическую высоту: лишние страдания, связанные с лечением, пациенту не грозят.
Молчи, ешь, учись
Праздничные семейные обеды — это тоже отдельная история. Новичку приходится привыкать к ним так же долго, как и к картошке с лимоном и салату из вареного одуванчика. Обед предполагает отписку от тега «общество и политика». Никаких острых вопросов — все по заветам профессора Преображенского, призывавшего не читать перед обедом газет.
Пожилые делятся воспоминаниями, особенно востребованы те, что связаны с едой:
«Бывал я в той деревне! Там очень хорошо жарят баранину. Помню, приехал я туда еще молодой, ну, лет пятьдесят мне было. Сел обедать со стариками. Положили мне полную тарелку мяса, я съел. Они посмотрели на меня: “Что-то ты мало поел. Дайте ему еще два с половиной килограмма!”»
Такие рассказы вызывают улыбку, хорошее настроение и желудочный сок. Молодые за столом большей частью не выступают. Это своеобразный искус, который идет еще от античных философских школ, где первые годы обучали самому сложному делу в мире: слушать и молчать.
После обеда я предлагаю хозяйке — «самой старшей из присутствующих здесь дам» — помочь помыть посуду.
— Да, конечно! — охотно соглашается тетя Афина и встает к раковине со мной рядом.
Я тушуюсь. Не понимаю, почему она не уходит, чего ждет? Афина тоже смотрит на меня с недоумением:
— А ты чего не начинаешь? Бери в руку губку, намыль ее… Вот так. Плесни уксусу… Да побольше, побольше. Вот так, дай покажу. (Вырывает бутылку.) Теперь намыливай бокалы… Что же ты не выключила воду? Зачем она течет, пока ты намыливаешь посуду? Эх, молодость. Вот придет счет за воду, вспомнишь тетю Афину, которая научила тебя мыть посуду!
Во многих домах установлены посудомоечные машины, но для старых хозяек это предмет декоративный. Они моют посуду руками, с мылом и винным уксусом. Сверкающие тарелки и чистый, как слеза, хрусталь — доказательство, что старинный канон по-прежнему востребован.
Трижды тьфу
Когда моя дочка Маша приехала в Грецию в первый раз, мы пошли в гости к моей подруге Панайоте. Она усадила нас за стол, накормила, расспросила, а потом несколько раз плюнула Маше в лицо. Нет, не по-настоящему, конечно, а так, понарошку. «Тьфу, тьфу, тьфу на тебя, красивая девочка!» Маша окаменела.
— Мама, что это было?
— Обычай такой. Похвалила тебя и плюнула, чтобы не сглазить.
— Но как? Как можно плеваться прямо за столом?! У нас в Петербурге так не принято.
В православной Греции в сглаз верят все: начиная от священников и заканчивая преподавателями университетов. Однажды я спросила доктора филологических наук, современного прогрессивного человека:
— Но как вы-то можете верить в сглаз?!
— Пока я не могу все объяснить, приходится во что-то верить, — ответил он.
«Вы делаете то же самое»
Уксус, сглаз, приветствия — все это мелочи по сравнению с самым главным, революционным различием быта. В греческом доме не принято разуваться. К этому очень трудно привыкнуть. Даже учитывая относительно чистые и сухие улицы. Одной особенно дождливой и слякотной зимой я рискнула начать реформу. Предложила: «А давайте попросим гостей разуваться!»
Дедушка испугался:
— Катерина, да ты что! Нельзя. Это неуважение к гостю. Неужели в России иначе?
— У нас не разуваются только те, кто переносит мебель, — говорю.
— Видишь, вы делаете то же самое! — обрадовался дедушка. — Выделяете тех, кто заслуживает особенного уважения.
Иногда различия нужны для того, чтобы понять, насколько мы похожи. Хорошей всем зимы!