Все началось с тошноты и рвоты. Одиннадцатилетний Артем побледнел и перестал есть. Две недели гастроэнтерологи пытались его вылечить, а потом сдались. Оставался один выход — везти Артема из приднестровской Рыбницы в Кишинев и выяснять там, что на самом деле происходит.
Молдавские врачи предположили двенадцать диагнозов: от аппендицита до рака. Пока они исключали одну болезнь за другой, брюшная полость надулась как воздушный шарик. Из-за одышки Артем перестал двигаться, а потом и вовсе начал дышать только через трубку. Кто-то из врачей наконец додумался сделать компьютерную томографию. Исследование показало лимфому Беркитта. Когда вскрыли брюшную полость Артема, опухоль была повсюду: рассыпана как звезды по небу. Врачи удалили что могли, но поскольку опухоль не была локализована в одном месте, болезнь прогрессировала.
Мама Артема — Татьяна Коваль — с первого дня, как сын попал в больницу, не отходила от него. Спала на стульях, могла просто просидеть всю ночь возле кровати.
«Я сказала, что не сдвинусь с места, и врачи пошли на уступку — разрешали мне сидеть с ним в реанимации, — вспоминает Татьяна. — Они говорили, что мне нужно поспать, а я им отвечала: “Вы думаете, я смогу? Мне здесь легче, потому что я вижу сына».
С каждым днем Артему становилось хуже. Нужно было скорее начинать химиотерапию.
«Я до последнего сомневалась, — рассказывает Татьяна. — Хотелось верить, что это ошибка врачей. И когда моя родная сестра предложила помощь, мы отправили гистологию в Москву. Диагноз подтвердился. Врачи сказали, что готовы взяться за нас. Все-таки медицинские условия в Кишиневе сильно уступают Москве. Я побоялась рисковать жизнью сына». Решено было ехать в Москву.
«Время шло, состояние Артема ухудшалось. Каждый вечер, когда муж приходил домой, я спрашивала: “Почему мы не едем в Москву?” Он объяснял, что готовит необходимые документы. Оказывается, это я потом узнала, нужна была огромная, совершенно неподъемная для нас сумма — 4 миллиона рублей. И он пытался их найти».
С миру по нитке
Слухи о беде в семье Коваль быстро расползлись по Рыбнице.
«Когда люди узнали, то первым делом не поверили: как такое могло произойти с образцовой семьей, они же ничего плохого не сделали? — рассказывает Татьяна. — Не все до конца понимают, что такое рак. Кто-то думает, что он случается вследствие неправильного образа жизни, питания или даже наказания за плохие поступки. Но многие жители знали нас лично. Они видели, как я холила и лелеяла детей. Каждое лето возила их на море дышать свежим воздухом. И, видимо, поняли потом, что беда с нами случилась не из-за чего-то. Наверное, это испытание было дано Богом».
Абсолютно незнакомые Артему люди развешивали по городу баннеры с призывом помочь ему, раздавали листовки на улицах
Вскоре к дому бабушки Артема, известной всем по работе в ЗАГСе, начали стекаться родственники, друзья и совершенно незнакомые люди с конвертами в руках. Бабушка не могла ходить по улицам: люди ее останавливали, подбадривали, клали деньги в карман, передавали подкову на счастье, ниточку, которая обязательно поможет избавиться от недуга, золотой крестик из Иерусалима, иконы.
Болел весь город. Это был первый случай, объединивший граждан Приднестровья в борьбе за жизнь одного ребенка. Абсолютно незнакомые Артему люди развешивали по городу баннеры с призывом помочь ему, раздавали листовки на улицах. Детские сады, школы, предприятия перечисляли деньги на лечение мальчика — кто сколько мог. Нашлись даже те, кто организовывал благотворительные концерты с участием местных звезд и выставки в доме культуры, куда приехали умельцы со всей страны. Каждый хотел помочь Артему.
Татьяна и Артем
Фото: Анна Иванцова для ТД
«Мне потом рассказывали, как было страшно идти по городу, — вспоминает Татьяна. — Люди привыкли, что по обе стороны центральной аллеи стоят рекламные щиты с объявлениями, а в те дни они были полностью обклеены фотографиями Артема».
Пока Татьяна ночевала на стульях в больнице, папа Артема коротал дни и ночи в министерстве здравоохранения. Встречал и провожал чиновников возле дверей. В первые дни охранник делал ему замечания, что он слишком долго находится в здании, а потом замолчал. Папа Артема так и сказал: «Я не сдвинусь с места, пока не добьюсь денег на лечение сына от рака».
«Муж где-то узнал: если доказать, что государство отказывает тебе в лечении (нет человеческих ресурсов, препаратов, такой медицинской услуги) в своей стране, то оно обязано направить больного за свой счет в другую страну», — рассказывает Татьяна.
Папе Артема удалось достучаться до самых верхов. Замминистра здравоохранения обратился к гражданам Приднестровья с просьбой оказать посильную помощь — для перевода денег в московскую больницу требовалось время, а его у мальчика не было. В итоге половину суммы выделило государство, половину собрали жители.
«И вот правда, все это — конверты с деньгами, крестики, иконки, поделки — помогло. Я часто задаю себе вопрос: “Зачем Бог дал такое испытание ребенку?” Но он его любит. Господь открывал нам все двери. Когда мы в итоге оказались в московской больнице и добились перечисления денег, медперсонал недоумевал: “Ваш папа сделал что-то невероятное, до сих пор никто ничего не мог добиться от вашего государства”».
Второй раз
Артем успешно прошел пять курсов химиотерапии. Его выписали домой, через несколько месяцев он пошел в школу. А потом вдруг простыл, вроде пролечился, но температура 37 градусов продолжала держаться. Мама забила тревогу. И снова отвезла его в Москву. Там выяснилось, что опухоль мутировала в другую — миелоидный лейкоз.
Игрушечный медведь, которого подарили Артему одноклассники
Фото: Анна Иванцова для ТД
«Мне казалось, хуже того, что мы пережили, быть не может. Некоторые родители в больнице ходили с поникшей головой, они уже ни во что не верили, а меня поддерживал муж. Он научил не опускать руки и оставаться оптимистом даже в такой трудной ситуации. Когда заканчивались силы, он брал меня за плечи и встряхивал: “Посмотри мне в глаза. Артем все чувствует. Если ты будешь плакать, у нас ничего не получится, твой настрой ему передается”. Когда мне хотелось поплакать, я выходила в коридор. Я не проронила ни слезинки перед сыном. Он был уверен, что выздоровеет».
А во второй раз, когда сообщили об опухоли, Артем сам не выдержал и расплакался.
«Он сидел на краешке кровати и плакал: “Мам, ну почему так, мы уже прошли через все это, почему снова?” Это был единственный раз, когда я видела его слезы. Раньше, когда нам приходили плохие анализы, он меня сам подбадривал: “Мам, да ты не переживай, все у нас будет хорошо”». А в этот раз Артем не понимал, в чем дело. Ничего не болело, он чувствовал себя хорошо, но опухоль сжирала его изнутри.
Мальчику была необходима срочная пересадка костного мозга. Все средства семьи Коваль были исчерпаны, продавать уже было нечего, а просить во второй раз помощи у сограждан как-то неудобно. Трансплантация стоила 6 миллионов рублей. И тогда Татьяна обратилась в благотворительный фонд «Настенька». И там не отказали. Донором стал папа Артема.
Около 10% пациентов, поступающих в Москву на лечение в НИИ детской онкологии и гематологии им. Н. Н. Блохина, приезжают из стран СНГ. В этих странах часто отсутствует высококвалифицированная помощь, технические возможности для диагностики и лечения, нет опытных специалистов по лечению онкологических заболеваний у детей. Иногда единственный шанс спасти ребенка— привезти его на лечение в Россию. Помощь этим детям оказывается в рамках регулярной благотворительной программы фонда «Настенька».
Маленькие пациенты из СНГ во многих случаях попадают в российские клиники в тяжелом состоянии, с неправильно поставленными диагнозами или неверно проведенным лечением. Были случаи, когда детей лечили от лимфомы, а в итоге ставили диагноз «лейкоз». Российские врачи делают все возможное, чтобы исправить ситуацию.
Иногда во время лечения организм больного ребенка «не отвечает» на плановые курсы химиотерапии. И тогда применяется крайний и радикальный метод — операция по трансплантации костного мозга.
Фонду «Настенька» неважно, откуда приехал ребенок и какого цвета у него паспорт
«Я понятия не имела, что в России есть благотворительные фонды, которые реально помогают детям, — говорит Татьяна. — Фонду “Настенька” неважно, откуда приехал ребенок и какого цвета у него паспорт, хотя для российского государства мы чужие люди. Они собрали деньги на трансплантацию Артема с помощью простых россиян, не разделяющих детей по национальному признаку. Все дети для них равны. Это удивительно для сегодняшнего мира. Я никогда не забуду всех этих людей, начиная с самого простого человека и заканчивая фондами и врачами, которые объединили свои возможности для спасения Артема. Я понимала, что нужная сумма может не собраться. Я верующий человек и считаю, что сын спасся с Божьей помощью. Нам помогли люди, но этих людей к нам направил Бог».
Артем
Фото: Анна Иванцова для ТД
Трансплантация прошла успешно. Но поскольку нужно было периодически приезжать на проверку в больницу, семья Коваль приняла решение перебраться в Россию. Все удивлялись, что они поехали в никуда, на съемную квартиру. Оставили любящих друзей, благополучную работу и начали все сначала. Ради Артема. Ему здесь спокойнее. В случае чего рядом врачи и фонд, который уже неоднократно помогал.
После трансплантации Артем вдруг решил, что хочет стать врачом. «Я понял, что там много интересного есть. К тому же я все испытал на себе. Вдруг у меня получится отгадать загадку, почему это происходит», — объяснил он маме.
Теперь родители мечтают, чтобы Артем поступил в медицинский институт.
«Он очень настойчивый и ответственный, если берется за дело, то обязательно доводит его до конца. Это очень важные качества для медицины. У меня есть ощущение, что он врач от Бога. Может, он действительно должен сделать что-то хорошее? Может быть, не зря ему было дано пройти это испытание? Наверное, это будет его благодарность… Хочется, чтобы все плохое и страшное обернулось чем-то очень хорошим».
В НИИ детской онкологии и гематологии им. Н. Н. Блохина, где лечился Артем, поступают и другие дети из стран СНГ. Зачастую единственный шанс спасти ребенка — привезти в Россию и сделать трансплантацию костного мозга. В благотворительном фонде «Настенька» эти дети могут рассчитывать на добрых и неравнодушных взрослых, для которых гражданство ребенка не имеет значения. Ведь еще совсем недавно мы все были частью одного большого мира. И по большому счету ею и остаемся.
Отделение трансплантации костного мозга НИИ детской онкологии и гематологии в год принимает пятерых детей из СНГ. Стоимость сертификата на операцию для каждого из них — 2,2 миллиона рублей, это не считая расходников. Пожалуйста, помогите «Настеньке»: подпишитесь на ежемесячное пожертвование прямо сейчас — и еще пять маленьких пациентов получат в России шанс на жизнь. Каждая сумма, даже сто или двести рублей, приближает их к мечте. Спасибо!
