Ровно год назад у нашего маленького фонда «Жизненный путь», который помогает взрослым людям с ментальными особенностями, появился новый проект. Девять мужчин и женщин из психоневрологического интерната № 22 стали приезжать по субботам в наши «Особые мастерские» на ВДНХ.
Почти все они раньше жили в интернатах для умственно отсталых детей и дальше, как по этапу, переехали во взрослый интернат. Это значит, что многие из них провели в закрытых институциях несколько десятилетий.
Нам хотелось придумать занятия, которые, во-первых, подходили бы нашим новым друзьями по возрасту, во-вторых, это должно было быть что-то объединяющее, и, в-третьих, что-то такое, чем нам самим интересно было бы заниматься.
Так что мы решили, что будем учиться готовить несложные блюда. Чтобы потом можно было пообедать всем вместе и поболтать за столом.
Во время занятияФото: Соня Пузарина
Кроме того, чудесным образом к нашей волонтерской команде присоединилась настоящая художница-мультипликатор Мария Коган-Лернер, которая и предложила нам всем вместе снять настоящий клип. Мы выбрали песню Алексея Паперного, с которым я знакома много лет, попросили у него разрешения и начали работу.
мы много рыдали и много хохотали
Если в одном предложении описать этот год, то получится примерно так: мы много рыдали и много хохотали.
На первом же занятии мы решили готовить салат. Надели фартуки, взяли разделочные доски и луковицы. И вдруг увидели, как ребята из интерната стали есть луковицы, откусывая от них, как от огромных яблок. Мы сначала ужасно смеялись, пока не поняли, что многие из них никогда не видели сырого лука — еду в интернате дают уже готовой. Однажды мы пошли в Москвариум на экскурсию, нужно было подняться на второй этаж на эскалаторе — и тут выяснилось, что двое почти сорокалетних мужчин не могут на него ступить — никогда не видели до этого. Так наш волонтерский отряд стал называться «Луковица и эскалатор».
Мы, конечно, хорошо узнали друг друга за этот год. Узнали, что двадцатилетняя Ксюша не знает, сколько ей лет — иногда она говорила, что ей 35, а иногда, что 28. Если много лет сидеть на закрытом этаже интерната, возраст действительно не имеет значения.
Узнали, что всеобщий любимец, неговорящий молодой человек Семен, никогда не расстается с фантиком от кекса — это единственная его личная вещь, все остальное в интернате общее.
Съемка клипаФото: Соня Пузарина
Когда летом наш подопечный Миша попал в больницу, мы узнали, что не можем навестить его в психосоматическом отделении Боткинской больницы, нянечка сказала, что Миша «интернатский, родственников у него нет, и нечего сюда ходить».
Мы встречались каждую субботу всего на три часа и уже через несколько месяцев вдруг увидели, как что-то начало меняться. Наши интернатские друзья перестали набрасываться на еду, научились подключать проектор, фотоаппарат и компьютер, обращаться с программой для монтажа видео, шить, печь блины.
Это был первый, видимый слой их новых навыков. За ним был и другой, более важный: они научились выбирать
Это был как бы первый, видимый слой их новых навыков. За ним был и другой, более важный, конечно. Они научились выбирать — в интернате они не часто стоят перед выбором. Зеленая цветная бумага или красная? Гречка на гарнир или макароны? Это выглядело очень простым, но первое время приводило ребят в настоящее замешательство. Они перестали говорить по любому поводу «я не смогу». Стали браться за новые задачи, предлагать что-то.
К лету мы так обнаглели, что попросили у администрации интерната отпустить нас в инклюзивный лагерь на Валдае. И их отпустили. Мы целую неделю пели песни у костра, купались в речке, готовили огромные обеды на 50 человек, ездили на экскурсии, жили в палатках, а в последний день забабахали настоящую дискотеку со светомузыкой.
Ну и все это время, мы, конечно, по несколько раз за занятие слушали песню Паперного, снимали новые сцены, переодевали главных героев клипа — трех замечательных кукол, которых для нас сделала художница Яна Беленькая. Каждую субботу мы видели, как клип растет, получается, как в нем появляются новые сцены. Иными словами, мы видели результаты нашей работы, понимали, что от нас что-то зависит в этой жизни.
Так прошел целый год. В прошедшую субботу мы все собрались в клубе «Китайский летчик Джао Да», принадлежащем семье Паперных. Наши интернатские друзья приехали с директором и его заместителем, все принарядились, пришел Алексей Паперный, которому мы целый год не говорили, на какую именно песню мы снимаем клип. Маша Коган-Лернер, наш режиссер, сценарист и герой (всю последнюю неделю финального монтажа не спала, кажется, ни минуты) принесла флешку с клипом. Пришли друзья и семьи подопечных нашего фонда «Жизненный путь».
В зале выключили свет. На большом экране показали наш клип. Ровно три минуты.
Потом были аплодисменты, цветы, поклоны, Паперный спел несколько своих песен, и наши, конечно, не удержались и кинулись танцевать.
Наш Семен, неговорящий юноша с его вечным фантиком в кармане, Семен, который никогда нигде не был, кроме больницы, который сутками сидит закрытый среди таких же, как он, изолированных от большого мира мужчин, хохотал, раскидывал руки и приседал в танце. «Никогда не видел такого свободного человека», — сказал мой друг, глядя на Семена.
Автор — попечитель фонда «Жизненный путь»
(Если вы хотите быть нашим волонтером, навещать людей из психоневрологического интерната № 22, пишите мне: vera.shengelia@gmail.com)
