Дети в обмен на печку

Отдай детей, ты сама из детдома

Летом 2014 года после простуды у Николая воспалились лимфатические узлы. Болело горло, скакала температура. Елена отправляла мужа к врачу, но тот глотал таблетки и вместо поликлиники шел на работу — отмахивался, мол, некогда болеть, детей кормить надо. Когда Лена довела-таки мужа до хирурга, тот, почти не глядя на пациента, отправил его к стоматологу — подчелюстная железа, мол, не ко мне. Стоматолог оказалась въедливее — крупная суровая дама с раскатистым басом внимательно осмотрела Николая и произнесла страшноватое: «Похоже на онкологию». И набросилась на хирурга. «Ты вообще его смотрел? Посмотри, что там с лимфоузлами творится!» — возмущалась на весь коридор зубной врач. Оказывается, у Николая распух не только подчелюстной, но и подмышечный лимфоузел, а также узлы на груди и на шее. Диагноз — лимфому — за приговор не сочли. Боролись вместе изо всех сил. Использовали все, что могла предложить местная медицина. Но в начале февраля 2018 года Николая не стало. Он ушел из жизни в самый мороз и снегопады, и дом по-своему переживал расставание с хозяином. Перемерзли бак и насос, вышла из строя скважина, моргало электричество, в минус 35 конвекторы перестали справляться с прогревом дома. Несколько дней Лена с детьми ютились вместе в самой теплой спальне.

На похоронах Николая к его сестре подошел директор местного детского дома и предложил поговорить с Леной, чтобы она отвела детей временно пожить в его учреждении. «Как такое можно предлагать! Ладно бы я пила, гуляла, и в доме нечего было есть, — Лена просто задыхается от возмущения, пересказывая эту историю. — Некоторые люди считают, что это помощь такая. Кому помощь? Детям от такого ни легче, ни лучше точно не будет. Я по себе это точно знаю».

Это был не первый случай подобного рода — когда-то ей уже предлагали такое в местной администрации; тогда детей у пары было еще трое. Предлагали запросто, мотивируя тем, что без них будет проще и с финансами, и с работой, да и жилищные проблемы можно не решать. Выросшей в детском доме Лене логику таких предложений понять трудно.

В детский дом вместе с братом и тремя сестрами Лена попала в семь лет — из дома родителей в деревне Оленино. «Мы были не нужны никому. Точнее, маме не нужны, а отец один не справлялся. Мы голодные ходили по деревне, побирались, просили есть», — объясняет Елена причины, по которым она с еще четырьмя детьми оказались в приюте. После детдома детей разбросало по стране; Елена сейчас общается только с младшей сестрой, живущей неподалеку. Положенную по закону квартиру после выпуска из детского дома ей не дали — отговорились, что все пятеро имеют право на родительский дом в деревне. Возвращаться на родину тяжелых детских воспоминаний она не стала. Хотела начать все с чистого листа. 

Битва за дом

В 16 лет вышла замуж за 17-летнего Николая. «Мы с Колей были два дурака неопытных, — рассказывает Лена. — Я училась на закройщицу. Шить терпеть не могу до сих пор. Работала потом в продажах — игрушек, детской одежды. У меня это хорошо получается. С ребенком помогала бабушка, мама Николая. О том, что у нас будет столько детей, даже не думали. Между девочками пять лет разницы: Надюшка появилась, когда мы дозрели до второго ребенка, потом родился Матвейка. Когда забеременела в четвертый раз, честно говоря, у меня была мысль сделать  аборт, но муж сказал — давай, мол, рожать». Так у пары появился Даня, еще через два года — Ярослав. А самому младшему — Севе, беззаботно улыбающемуся на руках у старшей дочки Саши, через неделю исполнится год.

Надя, вторая Ленина дочка, десятилетняя отличница, живчик и хохотушка, за время моего разговора с ее мамой отошла от нас один раз — чтобы принести пачку фотографий и семейный альбом, едва мы завели разговор о папе. На снимке совсем молодой Николай, высокий, крепкий парень в лесу с бензопилой — с 16 лет вместе с отцом и братом работал сучкорубом на лесоповале. Потом пошел на завод стройматериалов, а последние годы трудился на местной АЗС. На фото, сделанных в начале нулевых, у Лены с Колей совсем детские лица: юная Лена — одно лицо со старшей дочкой Сашей. Той сейчас лишь на год меньше, чем было ее маме, когда они познакомились с Николаем: ей было 16, ему — 17. Встретились — и больше не расставались, Александра родилась через год после их знакомства.

Еще когда Лена была беременна первой дочкой, она просила в местной администрации жилье. Предлагали бог знает что — то комнату с прогнившими полами и бегающими мышами, то квартиру, хозяин которой сидел в тюрьме — поживите, мол, пока он сидит. От перспектив однажды неожиданно встретиться с бывшим жителем исправительной колонии Елена отказалась. Прописалась у мужа — и ее немедленно выкинули из очереди.

В 2012 году они с боем пробились в федеральную программу «Социальное развитие села», которая предусматривала выделение участка и существенную субсидию на строительство дома. Елена рассказывает, что они с мужем очень удивлялись, на каких дорогих машинах приезжают в администрацию другие «нуждавшиеся в улучшении жилищных условий». В программу Колю с Леной брать не хотели. Уверяли — не подходите, не потянете: участникам программы необходимо было вложить 30% собственных средств, остальное — государственная субсидия. Половину необходимой суммы должен был покрыть материнский капитал. «Общались с нами сквозь зубы. Без обиняков говорили — вы все равно денег не соберете, уступите место другим, — вспоминает Елена. — Это было так унизительно, что муж психанул и ушел. Мы были уверены, что, несмотря на все собранные документы, из программы нас выкинут».

Николай в сердцах накатал письмо президенту. Это ли помогло или что-то другое, но через несколько месяцев им позвонили из администрации и сказали: «Решение принято положительное, вложить нужно будет только материнский капитал». Участок, правда, достался самый дальний, на холме, у края оврага. Но все же это был шанс. Правда, навязанный им застройщик через полгода обанкротился, и дело снова застопорилось — искали нового, судились со старым. Но дом девять на 12 метров на участке в 15 соток в деревне в Тверской области построили. Три просторные комнаты и большая кухня на первом этаже, а в перспективе обустройство еще трех комнат — уже на втором. К окончанию строительства детей стало уже пятеро. А Николай получил инвалидность по своему заболеванию. Но главное дело — перевезти семью в новый дом — Николай сделать успел.

Помощь идет

Новоселье два года откладывалось. Дом, о котором так долго мечтали, для жилья оказался непригоден— в нем не было ни воды, ни отопления. Пробурить скважину на воду для дома на горе влетало в немалую копейку — а точнее, в фантастическую сумму 200 тысяч рублей, которую многодетной семье взять было негде. В органах соцзащиты, куда они пришли просить помощи с водой и газом, им сразу сказали — про газ забудьте, а насчет воды — напишите в «Константу».

Благотворительный фонд «Константа» уже восемь лет занимается в Тверской области профилактикой социального сиротства и помощью семьям с детьми, оказавшимся в трудной ситуации. Тверская область — бедный дотационный регион, и родителям здесь иногда не хватает денег на самое необходимое. В удаленных районах, сотнях крошечных городков, деревень и поселков с работой плохо— зарплаты в сельской местности маленькие, а семьи — традиционно большие.

Специалисты «Константы» прибыли в деревню уже через неделю после обращения, поговорили с Еленой и Николаем, познакомились с детьми, оценили ситуацию — и взялись помогать.  Заплатили за бурение скважины и помогли рассчитаться с долгами за электричество. Предлагали сразу подумать и про систему отопления. Но Лене с Николаем тогда показалось, что это лишнее обременение — справятся сами. Когда скважина заработала и в доме появилась вода, решили, что можно, наконец, перебираться и все остальное доделывать уже на месте.

Папа ушел, папа с нами

После смерти мужа в феврале нынешнего года Лена с детьми живет на пособия малышей — до полутора лет положено 10 тысяч в месяц, до трех — шесть тысяч, а после трех лет детское пособие усыхает до 210 рублей. Пенсию по потере кормильца Лене должны начать выплачивать с апреля. Она уверена, что справится. За лето своими силами сделают косметический ремонт, а разобраться с котлом и отоплением обещали в «Константе».

Елена и Николай

У старших детей папа везде: вот папина коллекция машинок, а вот эту кровать сделал папа, вот эту утку на стене нарисовал папа и вот эту гору с закатом, и человечка. «Это он с виду кажется суровым, — улыбается сквозь слезы Елена, глядя на фотографии, — а с детьми он был сама нежность и забота. Обожал их». Надя откуда-то приносит и показывает скамейку, которую папа сделал для малышей из выкорчеванных на участке молодых березок. Точно такая же, только большая, стоит у дома на улице. «Папа у нас был очень веселым», — вздыхает Саша. Отец в семье был главным кулинаром и мастером на все руки.

Лена рассказывает, как они с Николаем мечтали, что в большом доме у каждого наконец-то будет свой уголок. Планировали устроить отдельную игровую, отдельную комнату малышам, спальню для себя, большую гостиную, в которой вся семья будет собираться вечерами у телевизора. А потом начинает плакать — о том, что Коля уже не увидит первые шаги Севы и не сможет сам отвести девчонок к алтарю, когда придет время. Теперь ей все предстоит делать самой — и важно, что рядом есть люди, которые могут помочь справиться с тем, что не под силу семьям, попавшим в беду.

Ежегодно «Константа» помогает двумстам семьям с детьми не пойти на дно. Здесь делают все, чтобы дети остались в семье. Чаще всего — помогают решить самые острые бытовые вопросы, на которые семьям просто негде взять деньги. Перекрыть крышу, поставить новые теплые окна, собрать новую печку, провести газ или воду.

Давайте вместе поможем фонду «Константа» продолжать их важное дело. Сделайте взнос или подпишитесь на регулярное пожертвование прямо сейчас — и ваши 50, 100, 500 рублей станут чьей-то новой печкой и помогут детям остаться дома, пойдут на транспортные расходы и зарплаты сотрудникам.