Русфонд направил в адрес удмуртского благотворительного фонда «Подари завтра!» досудебное заявление с требованием прекратить использование слов «дети» и «добро» для сбора пожертвований и выплатить компенсацию за использование этих слов в размере 2,094 миллиона рублей. В случае отказа Русфонд планирует обратиться с иском в Арбитражный суд Удмуртской Республики.
Конфликт между одним из крупнейших российских благотворительных фондов и небольшим региональным фондом из Ижевска начался в мае прошлого года. Фонд «Подари завтра!» одним из первых стал использовать новый сервис Сбербанка — благотворительные платежи по короткому сберовскому номеру 900. Жертвователь отправляет смс с ключевым словом и суммой. А пожертвование списывается не со счета мобильного телефона, а сразу со счета в Сбербанке. Регистрируясь в новой в системе смс-платежей Сбербанка, фонд закрепил за собой ключевые слова «дети» и «добро» для сбора пожертвований, поскольку эти слова в системе Сбербанка были свободны.
Через несколько дней после того, как новый сервис заработал, оба фонда стали получать сообщения об ошибочных платежах. На счете фонда «Подари завтра!» появилось несколько платежей на сумму 5541 рубль и 5542 рубля. Цифры совпадают с короткими номерами для пожертвования через смс, которые использует Русфонд. А в Русфонд обратились несколько жертвователей, рассказавших, что хотели помочь фонду, отправив смс за 75 рублей со словом «дети» на номер 5542, но перепутали короткий номер и сумму. И вместо 75 рублей с них списали 5542 рубля. Почему они отправляли смс именно на 900? Русфонд объясняет это популярностью номера у пользователей.
Эта частная история так и осталась бы в тени отношений двух фондов и платежной системы, если бы в ходе конфликта не выяснилось, что еще в сентябре 2015 года Русфонд подал заявку в Федеральную службу по интеллектуальной собственности о приоритетном использовании слов «дети» и «добро». А 23 мая 2017 года получил свидетельство регистрации товарного знака для сбора денежных средств на благотворительные цели.
Новость об эксклюзивных правах Русфонда на слова «дети» и «добро» при сборе благотворительных пожертвований вызвала недоумение и неоднозначную реакцию в сообществе и многочисленные обсуждения в соцсетях.
Трудности перевода
В свидетельстве о регистрации торгового знака указано, что предмет регистрации «5542 ДЕТИ» и «5541 ДОБРО», однако представитель Русфонда заявляет о праве на приоритетное использование слов «дети» и «добро» не только в сочетании с коротким номером, но и на слова сами по себе.
«Это не право на само слово, это право на использование этих слов при благотворительных сборах. По закону номер не может быть чьей-то торговой маркой, а только слово. Поэтому 5542 не защищен, а слово “дети” защищено при благотворительных сборах», — поясняет позицию Русфонда Станислав Юшкин, директор региональных проектов. Юшкин говорит, что он знает еще около пяти фондов, которые используют ключевые слова Русфонда при сборе пожертвований через смс. Но пока другим фондам претензий не предъявляли. Русфонд рассчитывает урегулировать спорный вопрос, не прибегая к официальной досудебной претензии.
Жесткую позицию по отношению к фонду из Удмуртии он объясняет тем, что это «вопиющая ситуация». «К нам приходили десятки звонков, в основном от пожилых людей из Сибири и с Дальнего Востока — регионов, далеких от Удмуртии. Которые жаловались на ошибочные списания», — рассказывает Юшкин. С президентом удмуртского фонда Надеждой Ястребовой он несколько раз общался по телефону.
— Дело не в том, что не было злого умысла, а в том, что они знали, что люди ошибаются [из-за ключевых слов]. Они могли, конечно, не знать, что у нас зарегистрирована торговая марка с определенными словами, но прекрасно знали, что слово «дети» нами используется в эфирах разных каналов, поскольку мы его используем с 2013 года.
— Но эти слова используют многие организации…
— Разные ресурсы. Одно дело, когда у вас аудитория 100 миллионов человек и это слово используется для пожертвования, другое дело, когда аудитория небольшая. Есть разница. Приоритет на использование этого слова за нами с сентября 2015 года, а фонд «Подари завтра!» начал его использовать почти два года спустя.
Юрист Анна Никитова, руководитель практики интеллектуального и информационного права юридический группы «Яковлев и партнеры», разобрав ситуацию, считает, что у тех, кто решит оспорить приоритет Русфонда на использование слов, в суде есть высокие шансы на успех.
Из анализа товарных знаков № 616879 (5542 ДЕТИ) и № 610775 (5541 ДОБРО) следует, что слова «дети» и «добро» были признаны государственным регистрирующим органом в качестве охраноспособных, тогда как цифровые значения — неохраняемые. Согласно свидетельству, правообладатель, а именно Русфонд, «имеет право на приоритетное использование совместного сочетания этих цифр с этими словами, то есть “5542 ДЕТИ” и “5541 ДОБРО”. Приоритета отдельно на слова “дети” или “добро” нет, — поясняет Анна Никитова. — Именно совокупное использование этих цифр с этими словами дает право обладателю этого товарного знака говорить о том, что его исключительные права нарушаются. Экспертиза показала, что ни один из других благотворительных фондов своих прав не заявлял, возражений не предъявлял.
Это означает, что другим игрокам благотворительной сферы придется приложить усилия, чтобы отстоять свое право на использование этих слов при осуществлении благотворительных мероприятий. Шансы на успех высоки: при грамотной позиции можно добиться отмены охраноспособности этих слов. Я уверена, что многие фонды использовали эти слова, в том числе и в коммерческом обозначении, задолго до 23 сентября 2015 года — даты, когда Русфонд подал заявку.
Нужна будет независимая экспертиза, возможно, исследование потребительского рынка, социологический опрос, из которого стало бы ясно, вызывают слова “дети” и “добро” прямую ассоциацию с конкретным фондом или нет. Если будет доказано, что сами по себе “дети” и “добро” не воспринимаются именно как идентификация конкретного фонда, тогда можно будет говорить в суде, что они не могут охраняться и принадлежать одному фонду. И это может стать одной из причин для прекращения товарного знака. Если фонды объединятся, подадут коллективный иск, соберут доказательства, что охрана не может предоставляться на слова “дети” и “добро”, — это будет более сильная позиция. Они должны указать, что еще до подачи Русфондом заявки на приоритетное право они использовали эти слова в своих рекламных акциях, мероприятиях и получали пожертвования, используя эти слова».
В начале было слово
«Наши юристы говорят совершенно другое. Наши юристы считают, что по закону мы правы, — говорит Станислав Юшкин. — Все дискуссии в соцсетях о том, можно ли регистрировать такие слова как торговую марку или нельзя, идут в ключе “хорошо или плохо”. Грубо говоря, идут по понятиям. С одной стороны, мы говорим, что хотим жить по законам. Но при этом подсознательно закон остается в стороне от того, как мы считаем надо или не надо.
Когда мы начинали этот процесс, еще никто не использовал никаких слов вообще. Впервые наш проект с Первым каналом возник в 2011 году, тогда вообще еще не существовало практики использования слов при сборе пожертвований. Так что дело не в том, какое слово вы взяли, а в том, какое слово вы смогли донести до людей. Мы были первыми и взяли те слова, которые больше всего подходили под эту ситуацию. Любой фонд может сделать то же самое. Фонд “Подари завтра!”, к примеру, может зарегистрировать слово “подари”. Нет никаких препятствий».
Юшкин говорит, что они готовы и к тому, если кто-то из других игроков благотворительного сектора решит оспаривать их право на ключевые слова в суде.
В досудебной претензии Русфонд требует от фонда «Подари завтра!» прекратить использование слова «дети» при оказании благотворительных услуг и выплатить Русфонду компенсацию за использование слова «дети» в размере около 2 миллионов рублей. Для небольшого фонда, который в 2017 году собрал 3,5 миллиона рублей, пинок большого брата может быть почти смертельным.
К войне с гигантом удмуртский фонд «Подари завтра!» не готовился. В штате фонда нет своих юристов. И получив досудебную претензию от Русфонда, Надежда Ястребова обратилась за консультациями: «К соучредителю, юристам и к другим участникам благотворительного сектора, у которых большой опыт. Общее мнение было: вас запугивают, ничего не бойтесь. Эта поддержка была главным фактором и уверенностью, что правда на нашей стороне. На прошлой неделе вышла статья в газете “Коммерсантъ”, в конце которой звучит угроза обращения в Арбитражный суд Удмуртии. Если нам придется судиться, будем судиться, хотя не хочется тратить время и ресурсы на это. У меня совесть абсолютно чиста, наш фонд прозрачный и открытый. Мы сразу написали в Сбербанк, когда увидели ошибочные платежи. У нас есть все документы. Злого умысла не было. Мы никогда не агитировали делать пожертвования, прикрываясь Русфондом. То, что случилось, результат ошибок нескольких сторон. В том числе и Русфонда, который свои призывы к жертвователям формулирует так, что это вызывает ошибки. Могли бы использовать уникальное слово какое-то, к примеру, “Русфонд”. Это и проблема Сбербанка, поскольку оперативно не был обработан наш запрос на временную приостановку слов. Но в первую очередь это ошибка отправителей платежей. Мне до сих пор трудно понять, как пользователи могли перепутать номер и сумму, учитывая двухступенчатое подтверждение платежа, когда на каждом этапе видно название фонда и сумму списания. Я хочу подчеркнуть, что, если бы мы отдали слова Русфонду, ошибочные платежи не прекратились бы. Люди все равно ошибались бы. Тогда зачем мы будем отдавать слова, если проблему это не решит?! Потом Сбербанк ограничил размер пожертвования суммой в 5000 рублей, и путаница прекратилась».
Ястребова говорит, что еще 2 апреля написала официальное письмо в Русфонд (оно есть на сайте фонда) и будет ждать дальнейших шагов Русфонда.
Битва за детей
По мнению Русфонда, нельзя при сборе средств использовать эти слова и тем фондам, у кого в названии есть спорные слова. Так, к примеру, благотворительный фонд «Дети наши» когда-то при сборе пожертвований через смс использовал слово «дети», но сейчас предлагает донорам сочетание «детинаши». Генеральный директор фонда «Дети наши» Варвара Пензова уверяет, что ключевое слово они изменили не из-за претензий Русфонда, а исключительно из-за смены оператора. У нового оператора слово «дети» было уже занято, пришлось выбирать другое. Хотя сама ситуация с ограничением использования слова «дети» при сборе средств ей кажется странной, поскольку оно давно и широко используется в благотворительной сфере.
Варвара Пензова полагает, что такое ограничение вряд ли отразится на сборах. Благотворительные фонды привыкли находить варианты, как выкрутиться из любой ситуации, и при необходимости это будут цифры, аббревиатуры и другие слова. «Не думаю, что это кого-то серьезно коснется. Это скорее репутационная история, — добавляет она. — Но я удивлена, что по закону можно зарегистрировать на себя слова “дети” и “добро”. В свое время мы не смогли зарегистрировать название программы “Под крылом”, потому что это часто употребимое выражение. Поэтому мне странно, что такое в принципе оказалось возможно».
«С нашей точки зрения, это сложно назвать конкуренцией. Больше похоже на попытку агрессивной монополизации некоммерческого сектора. Это шутка, конечно, но с долей правды, — комментирует президент фонда “Вера” Юлия Матвеева. — Трудно поверить, что кто-то преднамеренно использовал префикс “дети”, чтобы перехватить поток пожертвований Русфонда. Техническая ошибка — да, но не злой умысел, который стоило вот так предавать огласке, добавляя негативного отношения ко всему сектору. Все можно было бы урегулировать в рабочем порядке, а силы потратить на борьбу с реальными мошенниками.
Мы использовали префикс “дети” для короткого номера 3443 несколько лет начиная с 2014 года. Сейчас у нас есть выделенный короткий номер 9333, на который мы активно собираем пожертвования. Некоторые жертвователи до сих пор продолжают слать смс на номер 3443 с префиксом “дети”, видимо, по привычке. Получается, что с начала 2017 года мы используем этот префикс незаконно. Конечно, мы готовы отказаться от его использования, чтобы не нарушать законное право наших коллег. Вот только жаль, что о регистрации прав стало известно лишь сейчас, спустя 11 месяцев.
Возможно, Русфонд решит и на нас подать в суд, мы этого не знаем. Будем действовать по обстоятельствам. Отчеты о полученных пожертвованиях у нас размещаются ежемесячно на сайте фонда. Обращений благотворителей об ошибочном зачислении средств не было.
При этом мы не можем осуждать коллег за такое решение, это их право. Право использовать юридические лазейки для ведения дел, регистрируя общеупотребительные слова на себя, решать текущие вопросы с другими НКО в судебном порядке. Грустно осознавать, что этот прецедент больше коснется маленьких региональных фондов, которые собирают на помощь детям. Для них каждый привлеченный рубль — это событие, так как доступные им инструменты фандрайзинга можно пересчитать по пальцам одной руки. При этом трудозатраты на привлечение этого рубля несопоставимы с теми, которые есть в крупных фондах».
Для сборов через мобильные платежи Русфонд и многие другие российские благотворительные фонды используют систему мобильной коммерции Mixplat. Mixplat работает на рынке уже более пяти лет и поначалу не ограничивал абонентов в регистрации слов-префиксов для мобильных платежей. Поэтому одни и те же слова для коротких номеров могли быть закреплены за разными организациями. Позже, чтобы избежать путаницы, слово-префикс регистрировалось за тем, кто обратился раньше. Некоторое время назад, по словам представителя Mixplat Семена Киракосяна, Русфонд представил свидетельство о регистрации в качестве товарного знака слов «дети» и «добро» как префикса. «Эти слова мы больше ни за кем не регистрируем, — поясняет Киракосян. — Мы проинформировали другие фонды, которые в качестве префикса использовали слова “дети” и “добро”, о требованиях Русфонда. И многие фонды эти префиксы выключили. Стали использовать альтернативные. Бывают исключительные случаи, когда проходит какая-то общероссийская большая акция, а нужное слово закреплено за фондом, у которого в течение полугода вообще нет ни одного платежа. Можем попросить освободить это слово на время. Но не принудительно. Конфликтов на этой почве практически не бывает».