В самом центре Владивостока, на площади Борцов за власть Советов на Дальнем Востоке, стоят две туристические палатки — двуспальная красно-зеленая и трехспальная синяя. Туристы из Китая радостно фотографируют их — еще одна достопримечательность.
В палатках ночуют шесть девушек. Они объявили голодовку и вышли на площадь перед зданием администрации Приморского края. Они требуют у правительства выдать положенные им квартиры.
Настя, Вероника, Людмила, Анжелика, Юлия и еще одна Настя. У каждой — постановление суда от 2014 года, по которому администрация Приморского края обязана выделить им жилье как сиротам. Но нет даже прогнозов, когда они смогут получить квартиры.
Девушки тепло одеты: в пуховиках и куртках, кто-то в зимних сапогах и ватных штанах. Ночью меньше десяти градусов, с моря дует пронизывающий ветер. Днем тут постоянно крутятся люди, кто-то предлагает голодающим купить обед или шоколадку, они отказываются. Владелец одного из кафе принес бутылки с водой, пожилая женщина пришла с пледами, владелец аттракционов вручил сертификаты на праздник: «Я знаю, у вас детства не было, пусть у ваших детей будет! Это им!» Журналисты ходят кругами. Приближается активист штаба Навального, его девушки хором выгоняют, боятся, что их акцию подведут под митинг. Они сегодня почти не спали, было холодно. Веронику подташнивает, у Насти болит голова.
Штрейкбрехеры
Часов в одиннадцать к девушкам выходит Василий Масюк, заместитель руководителя аппарата администрации Приморского края. Сказал, что сейчас в администрации думают и обязательно что-то предложат. Журналистам прокомментировал коротко: «Я утром увидел, подошел, сегодня я не нашел более важного дела. Ну, я не могу быть безучастен к проблемам, которые есть. Надо слышать друг друга, слышать. Пусть они решат сами. Сегодня вариант будет предложен».
Девушек приглашают в здание администрации. Во главе стола сидит вице-губернатор Александр Костенко. Напротив девушек — человек десять чиновников разных ведомств. Вице-губернатор говорит, что понимает проблему, но квартиры сейчас дать не могут, нельзя нарушать очередь, но есть предложение: девушкам дадут комнаты в общежитиях бессрочно, до получения жилья. Предложат на выбор два района города.
На вопросы девушек о том, как они могут следить за порядком выдачи квартир и как узнать, когда они получат, ответить никто не смог. Вице-губернатор Костенко распоряжается создать группу, в которую войдут некоторые чиновники и два представителя от девушек, которые будут наблюдать, кому и по каким правилам выдают квартиры.
Посреди встречи появляется телевидение. Оператор последовательно снимает общий план со столом переговоров, средний с девушками, крупный с вице-губернатором.
«Не снимай меня, пожалуйста, я же тут заменяю губернатора, ты ж понимаешь, не надо меня много! — морщится вице-губернатор. — Там есть кто-нибудь из моих помощников? Нам нужен автобус… Через десять минут будет? Отлично».
Два автобуса появляются через пять минут. К ним подходят высокий черноволосый парень и суетливая девушка. Хотят зайти. Люда реагирует мгновенно:
«Они с нами не поедут! Иначе мы не будем ничего подписывать!»
Оказывается, это Саша и Марина, тоже из детей-сирот, тоже борются за свое право на жилье. Раньше они с девушками были вместе, создали группу в WhatsApp и договаривались, кто какие законы изучает, какие документы проверяет, советовались, как подавать иск в суд и что делать дальше. Примерно полгода были слаженной командой. А потом Марина и Саша пошли к депутату законодательного собрания Сергею Ищенко, и после этого их поведение, как считают девушки, изменилось. Марина заявила, что теперь она лидер их общественного движения и будет получать за это зарплату, а Саша стал вести себя как начальник и раздавать указания, а главное, скрывать информацию. Девушки не хотели делать структуру вертикальной и сильно с ребятами поссорились. Сегодня они говорят, что Марина и Саша не боролись вместе с ними, не вышли на голодовку, а пытаются воспользоваться результатом чужого труда. Поэтому в автобус, который едет смотреть квартиры, девушки их не пустили.
Автобусы приезжают на улицу Карбышева к Дальневосточному государственному гуманитарно-техническому колледжу. Здесь делегацию из чиновников и сирот встречает замдиректора колледжа Владимир Хван. Он готов показывать комнаты. Три размером 22 квадратных метра и шесть по 18 квадратных метров — все на первом этаже. Василий Масюк предлагает девушкам сразу подписать договор об аренде, и тогда можно будет убрать палатки с площади — их девушки оставили. Голодовку тоже пока не отменили. От чая, который им постоянно предлагают, отказываются.
Главное условие, о котором твердит Людмила: получить жилье должны все участницы голодовки, пока хотя бы одна не согласится на предложенные условия, голодовку они не прекратят и готовы вернуться в палатки.
Комнаты в плохом состоянии, но все же те, которые по 22 метра, разбирают Вероника, Настя и Людмила.
Только все поворачивают к выходу, внезапно врывается телевидение.
«Девушки, расскажите, что вы видели? Понравилось или нет?» — под нос суют микрофон. Девушки устало бормочут, что вроде комнаты предложили, только они слишком маленькие, и в них нужен капитальный ремонт.
Девочки. Матери
Люде Лещук 25, она воспитывалась в детском доме в поселке Ярославском, в 16 лет приехала во Владивосток, поступила в колледж, получила временную прописку. Когда забеременела, учебу пришлось бросить. Люда объединилась с подругой, и они стали жить вдвоем, по очереди выходя на работу. Сейчас ее дочке Полине четыре года, Люда накопила на временную прописку для дочери и прописала ее у знакомых, чтобы получить место в детском саду. Сама Люда официально бездомная.
Работает кем придется: то няней, то продавцом в ларьке. Говорит, когда год назад пришла в департамент образования Приморского края и честно призналась: «У меня ребенок, не могу заплатить за жилье и ее накормить и одеть. Я одна, отца нет» — ей посоветовали отдать девочку в детский дом — на время, пока не решит свои финансовые трудности.
Насте Черной 23 года, она замужем, воспитывает дочку Полину, той всего два года. Второй летний сезон Настя работает кассиром в парке аттракционов, половину зарплаты отдает няне. Настя прописана в деревянном доме в селе Ильинка в Ханкайском районе, дом разваливается, вместе с Настей там прописаны 10 человек.
Воспитывала Настю прабабушка. Дядя, который жил с ними, часто Настю бил. За то, что опоздала из школы, за то, что принесла двойки. Один раз так долго стегал шнуром от чайника, что от него отлетела вилка. А потом поставил на колени на соль на всю ночь.
Неудивительно, что в пятнадцать лет Настя сбежала к чужим людям в село Кавалерово. Конечно, за ней пришла полиция и определила в детский дом. Настя просила только, чтобы не вернули домой, на что полицейские ответили, что и не собираются, слишком далеко везти. Через полгода Настя закончила девятый класс и уехала во Владивосток в колледж. Пока они с мужем живут в комнате в общежитии, которую выделили на работе свекрови.
«Нужно что-то с туалетом»
Второй вариант, который предлагают голодающим девушкам, — комнаты в общежитии Дальневосточного Федерального Университета на острове Русском. Это красивые новые здания, современный кампус, визитная карточка Владивостока. Университет на острове известен еще и тем, что добираться до него долго и сложно — автобусов мало, на мосту в час пик пробки.
Приезжаем. Здесь тоже предупреждена охрана, делегацию ждут. Комната, которую показывают девушкам, в отличном состоянии. Свежий ремонт, белые стены, абсолютная чистота, новая мебель, светло и просторно. Все радуются.
Первой подвох замечает Настя Черная.
— Девочки, вы можете даже не рассматривать этот вариант, ни плитки, ни кухни, ничего нету.
— Кухни нету? А как мы кушать будем варить?
— Тут можно поставить чайник, но чтобы не превышало киловатт, — говорит представитель университета.
— Ну, то есть ни микроволновки, ни плиты, ничего. У меня маленький ребенок, чем я его буду кормить? — Люда начинает злиться.
— Да вообще, можно было даже не предлагать этот вариант, у нас у всех есть дети, чем нам кормить детей? — Настя смотрит на чиновниц из департамента образования. Проблема не только в кухне, но и в том, что рядом нет ни детского сада, ни продуктового магазина.
— Поэтому мы и предложили вам колледж, — парирует Наталья Василинская. — Но может этот вариант кого-то устроит.
— Кого? — Настя кричит. — У всех дети! Кого устроит вариант без кухни?
— С утра была задача, что нужно что-то с туалетом, что-то с туалетом и нашли, — негромко говорит коллега Натальи, Татьяна Хмель.
— Мы говорили не только про туалет, можно было просто включить логику и понять, что у нас дети!
— Так, стоп, тон меняем! Логику мы, мол, должны включить, — защищается Татьяна Хмель .
— Короче, сидим дальше на голодовке, — говорит Люда.
— А что вы сразу? Ну, решаемо все, решаемо, ну что сразу негатив-то! — успокаивает всех сразу Наталья Василинская. Девочки злятся, говорят, что не спали и не ели.
Они выскакивают на улицу, за ними плетутся чиновники. Опять материализуется телевидение:
— Девушки, расскажите, что вам тут показали? Вы выбрали? Решили проблему?
— Я не могу уже говорить! Я устала! Я не могу! К нам все СМИ сегодня пришли! Я больше не могу говорить! — Настя кричит, плачет.
— Ну, мы тоже с вами тут целый день! Мне сюжет выпускать вечером! Встаньте кучкой, кто-нибудь один скажите, что вам предложили? — корреспондентка срывается, кричит, потом просит. Вероника и Настя-старшая, опустив глаза, дают комментарий на одну минуту. Все расходятся по машинам.
«Это просто чтобы время занять, нас сюда свозили, — говорит Люда в машине, когда мы долго едем с острова Русского обратно в общагу колледжа. — Ну и чтобы по телевизору показать, как тут все красиво».
В автобусе Вероника рассказывает: «У меня есть бумага, где написано, что за год я сдвинулась в очереди на 77 человек. Но только в одном доме сиротам выдали 85 квартир и еще по аукционам 24, итого больше ста. Почему я сдвинулась только на 77?»
На этот вопрос все знают ответ. Дело в том, что квартиры получали сироты и вне очереди. Утром вице-губернатор Александр Костенко сказал, что люди, которые принимали такие решения, будут уволены. Я спрашиваю Веронику, хочет ли она, чтобы тех ребят выселили, а ее заселили? И знает ли она, кто получил жилье вне очереди? «Да, я знаю этих ребят. Я бы не хотела, чтобы их выселили. Нужно наказывать того, кто это позволил сделать, а не их».
Но сами ребята, получившие квартиры вне очереди, очень волнуются. Как раз такая «внеочередница» Наташа, которая боится, что ее выселят, звонит Анжелике. Та подбегает к Василинской, просит:
— Вы скажите, пожалуйста, что их не выселят, а то она не верит. Представьтесь только.
— Я из департамента образования и науки Приморского края, я заверяю, что вас из квартиры вашей никто не выселит, не волнуйтесь! — говорит Наталья в трубку.
Заместитель директора колледжа зовет девушек на седьмой этаж смотреть комнаты по 22 метра.
«Мы решили на высшее попробовать»
Настя Радзиевская вышла на голодовку за мужа Пашу. Он сирота и военнослужащий, но положенное жилье он получить не может.
Они познакомились почти пять лет назад — Настя приехала в гости к родителям, поехала мыть машину на заправку и увидела Пашу.
Паша сирота. Их было три брата, Паша средний. Мама ушла почти сразу после рождения младшего и до сих пор считается пропавшей без вести. Старшего отец отдал в детский дом. А потом снова женился.
Когда Елена, новая жена, начала выпивать, отец Паши бросил семью, где было уже четверо детей. Паше пришлось заботиться о сводном брате. «Я помню, как он ревет, и я реву, и смотрим этих телепузиков, и качаю его. Были моменты, когда нечего было есть, ели “Роллтон” только по два пятьдесят. А где-то в восьмом классе, когда летом все гуляли, а я пересдавал двойки, я сообразил, что мне нужно учиться как можно лучше, что мне никто не поможет. Я понял, что надо все кардинально менять». Отца к тому времени лишили родительских прав. Паша поступил в техникум, отслужил в Комсомольске-на-Амуре, устроился на работу, а потом встретил Настю.
«Я работал на автомойке, но ей сказал, что хочу быть военным, но что-то не складывается, а на самом деле было просто лень. Но она меня подтолкнула, она умная. Помогла собрать документы и возила меня на машине, я был удивлен, стыдно было, что девушка за тобой приезжает на машине. Служил десантником в морской пехоте, а потом мы решили, что надо выше стремиться, пока года позволяют, и мы решили на высшее попробовать. Меня взяли. И я вот третий курс закончил, одни пятерки, я пошел на связиста, в высшее военно-морское училище».
Сегодня с утра Настя вышла на голодовку, потому что Паша сказал, что он военный и ему нельзя идти против власти. Днем Настя позвонила Паше и сказала: «Приезжай». И они поехали вместе выбирать комнату, надеясь, что смогут теперь жить бесплатно, экономя 20 тысяч рублей на аренде. Паша очень верит, что его очередь на квартиру подойдет раньше, чем он закончит вуз и его отправят служить в другой регион. Настя, конечно, с ним.
Таракан Борис
Владимир, заместитель директора по внеучебной работе, ведет всех на седьмой этаж. В комнатах, которые предлагают девушкам, живут парни-студенты, говорят, что им только что объявили, что их переселяют. Владимир просит девушек записать все требования и претензии сейчас, задать вопросы:
— В сентябре вы меня не найдете, потому что меня съедят родители студентов, которые не заселятся в общежитие.
— Мы будем предлагать им другие общежития, не переживайте! — перебивает Наталья Василянская.
Ребята идут осматривать комнаты, составлять акты на ремонт.
— Они меня спрашивают, что тут нужно сделать, а тут все надо сделать, — Паша, муж Насти, очень спокоен. — Ну как тут объяснить? Ванна вон в каком состоянии. Кто из администрации, идите сюда! — Наталья Василянская прибегает, снимает на видео. — Здесь все менять надо, сантехнику, двери, косяки, стены выпрямлять, Борис вон бегает! Да не пугайтесь, Борис — это таракан, с ним разберемся, ладно.
Акты составили, список занял по тетрадному листу на каждую комнату. Наталья Василянская уговаривает девушек выпить сладкого чаю. Они наконец соглашаются. Все ждут директора колледжа, который подпишет с девушками договор аренды.
Пока девушки жуют роллы с ветчиной, к ним приходит Василий Масюк:
— У меня личная просьба к вам, мы подписываем соглашение, и вы позвоните, пусть палатки уберут, да?
— Мы подписываем договоры, потом едем и забираем, — говорит Люда.
— Это принципиально?
— Да. После договоров — мы сразу говорили. Извините, мы пять лет уже ждем.
— Я к вам обращаюсь, я же вас не обманываю, — Василий Масюк почти просит, видно, как сильно он устал.
— И мы вас не обманем.
Договоры подписывали долго. Пришлось их редактировать. Потом подписывать акты на косметический ремонт.
Автобус вернулся на площадь, палатки, как обещали, убрали.
Вечером на телевидении вышел сюжет о том, что проблему жилья для сирот чиновники используют в своих политических играх — с анализом YouTube-роликов про депутатов и порноскандалы с ними.
Так прошел день, когда чиновникам и сиротам удалось договориться. Это были шесть ребят из более чем семи тысяч сирот Приморского края, которые годами ждут своих квартир. Во вторник состоится первая встреча группы из чиновников и сирот, которая будет контролировать списки и распределение квартир. Настя и Вероника надеются наконец понять, как работает эта система.