Привязанные

«Мне нравится, что девочки такие: одна шустрая, другая тихая, — говорит Елена Богатырева, приемная мама Лизы и Кристины. — Друг друга дополняют. Сначала я хотела взять только Кристину. Но подумала: а как же она будет одна у нас? Тяжело. И Лизу взяла тоже».

Сначала Кристина, потом Лиза

Елена познакомилась с будущими приемными дочерьми в Екатеринбургском детском доме-интернате для умственно отсталых детей на улице Ляпустина. Работала санитаркой в группе, где семнадцатилетняя Лиза и восьмилетняя Кристина жили вместе и вместе, парой, ходили в столовую или на прогулку.

Лиза и Кристина — отказницы, росли в системе детских домов с самого рождения. Лизиных родителей врачи убедили отказаться от девочки с синдромом Дауна. Кровная мама Кристины родила уже много детей — и ото всех отказалась. В том числе от Кристины, шестой по счету.

«Кристина-то все ко мне льнула, ну а я все к ней, — рассказывает Елена. — Подумала, что в семье станет ей лучше. Больше времени смогу ей уделять, если буду только ею заниматься. И Лизе тоже».

Елена — человек решительный, вырастила и воспитала двоих сыновей, она уже дважды бабушка. Подумала-подумала — и взяла девочек, заручившись согласием мужа Андрея. «Все равно он мне говорил: “Ты уж собирай чемодан и живи в своем детском доме”, много там времени проводила. Когда спросила у него разрешения, он сказал: “Веди, попробуем”».

И однажды Елена пришла с работы вместе с худенькой девочкой с удивленными темными глазами, Кристиной. После следующей смены — с улыбчивой Лизой.

Объект для издевательств

«Сначала Андрей в шоке был, месяца три в себя приходил от Кристининого темперамента и поведения. Меня она уже знала, а он для нее был новым объектом для издевательств», — говорит Елена.

Слова об издевательствах — шутка. Но доля правды в них все-таки есть. По словам Елены, многие ее коллеги-санитарки не выдерживали долго в детском доме — увольнялись через несколько дней. «Дети всегда проверяли новых сотрудников на прочность, просто начинали на головах ходить, — говорит она. — Я это знала, поэтому сразу себя строго поставила, у меня не забалуешь. Это не значит бить или что-то еще. Авторитетно, непробиваемо надо себя вести, настаивать на своем. А люди без опыта, без этого знания срывались».

Кроме того, дети из детских домов всегда проходят период адаптации в приемной семье — и это бывает тяжелым испытанием для родителей. Елена говорит о Кристине периода детского дома: «Дикий ребенок». Она столы переворачивала, тарелками кидалась. Дома этот фокус Кристина повторила пару раз во время гостевого режима. Девочки не знали, как себя вести в семье, — Елена и Андрей учили их всему: убирать за собой посуду, закрываться в уборной, одеваться после ванной, а не идти голышом по коридору до кровати…

«Сейчас Кристина — любимица Андрея. И она тоже любит его больше, чем меня. Когда у него выходные, он может с ней вдвоем в гости поехать, возится с ней. Зовет ее Муха», — смеясь, говорит Елена.

Пока она рассказывает, Кристина успевает сделать три круга на велике вокруг стола, за которым мы сидим, и произнести с десяток слов. И много раз обратиться к Лизе: «Кокализа!» Это домашнее прозвище тоже придумал Андрей — Лиза и правда похожа на белую курочку в гнезде.

«Анатольевна! Мама Анатольевна!» — кричит Кристина, пробегая мимо, и о чем-то быстро спрашивает. Иногда сбивается по старой памяти — Анатольевной Елену звали все дети в детском доме.

Не останутся одни

Семья Богатыревых, где год назад появились Лиза и Кристина, живет в одном из районов Екатеринбурга в трехэтажном доме. Окна их квартиры выходят на оживленное шоссе, а подъезд — на слегка запыленный зеленый двор, ограниченный бетонным забором завода и заржавленными рельсами полузаброшенной железной дороги во рву. Во дворе местные жители сажают цветы и выбивают ковры, он кажется тихим. Но Елена пока не выпускает девочек одних на прогулку — беспокоится.

«Скоро будем проводить эксперимент: попрошу Лизу сходить в магазин, послежу за ней издалека — справится ли, — говорит она. — А Кристину вообще одну оставлять не могу: ей только волю дай — и все, не догонишь. Так что глаз да глаз!»

Елене — пятьдесят один год, она очень решительная женщина, любящая порядок во всем. На одной из стен квартиры Богатыревых висит картинка с богатырского вида красавицей, у ног которой лежит леопард. И Елена умеет воспитывать, приручать и убеждать в собственной правоте. Даже школьных учителей из коррекционной школы, где учатся ее приемные дочки.

«Лизу нахваливают, а на Кристину жалуются, что неуправляемая, но они просто неправильно себя с ней ведут! — удивленно говорит она. — Столько раз им говорила: с ней надо строго, не сюсюкая, общаться, иначе она на голову сядет. А они ее конфетами пытались задабривать — она пуще прежнего старается выделиться. Звезда прямо».

Елена хвалит Кристину: у девочки хорошая память, она быстро учит песенки и стихи, может повторить что угодно за кем угодно. Пока плохо говорит, но занимается с логопедом — и речь ее становится все разборчивее. В детском доме ни Кристина, ни Лиза почти не разговаривали. Заговорили в семье.

Памятник работе

«Ты, наверное, Кристинку под себя подбирала, вы чем-то схожи, как два сапога пара, обе шебутные», — говорит порой муж Елене, глядя на Муху. «А Лизка нас умиротворяет», — добавляет жена.

Каждый день у Богатыревых полон самых разных планов — сходить в магазин всем вместе, погулять, проведать родственников, почитать, поиграть, поспать. Недавно всей семьей летали в Турцию — показать девочкам море, отдохнуть. И ведь отдохнули!

«Все было идеально, я даже удивилась, — говорит Елена. — И в самолете, и уже на море. Девочек очень полюбили все вокруг: дарили им подарки, покупали всякие мелочи. В Турции как-то лучше к детям с инвалидностью относятся».

Она показывает фотографии солидного турка, хозяина отеля. Он держит под мышкой хохочущую Кристину, Лиза тоже улыбается и щурится от солнца. В ее руках — огромный пакет из супермаркета, там подарки для нее и сестры.

«Мне говорят иногда: тебе надо памятник поставить, — рассказывает Елена. — Не надо мне памятник никакой. Я себя никакой такой прекрасной не считаю… Устаю тоже, как все люди. Но знаете, если девок вдруг не будет — тьфу, тьфу, тьфу, не дай Бог — дом опустеет. Уже не понимаю, как мы без них жили».

Иногда до Елены доходят слухи, что о ней говорят и не так комплиментарно: мол, из-за денег опекунских двух инвалидов подобрала. Она реагирует с иронией: «А вы возьмите — и попробуйте! Мы ведь привязанные теперь. Одним же спокойнее, если по логике. Да и денег тех не очень-то и хватает. Спасибо, Андрей работает. Но ведь это работа — поднимать таких детей, самая настоящая, трудная».

Елена планирует, что Лиза проучится до двадцати одного года в школе, а потом посильно будет помогать ей в теплицах или на даче. Лиза и сейчас большая для приемных родителей помощница — недавно Елена заболела пневмонией, Лиза заботилась о семье, как уже умеет: готовила, мыла посуду, загружала стиралку.

Самостоятельно Лиза пока не сможет жить: «Ее обидеть, обмануть очень легко». Елена говорит, что расти Лиза в семье, а не в детском доме, может, и иначе бы все у нее вышло: «Сейчас ведь и спортсмены, и актеры из людей с синдромом Дауна получаются». А у Кристины впереди еще много времени — может, она приблизится к детям нормы?..

Если что-то случится с ней, то их подхватят родственники: «Они сразу полюбили девчонок, никакого предубеждения не было. Свекровка и дед их берут к себе погостить, сноха к ним прикипела».

Научить быть мамой

Иногда Елене еще говорят, что у нее педагогический дар. Она смеется и только отмахивается: «Опыт, опыт, я же сколько в детском доме проработала, сколько с такими детьми пробыла!» Но еще, по ее словам, ей очень помогли занятия в школе приемных родителей, посещение которой сейчас обязательно для всех будущих опекунов и усыновителей.

Ходит Елена и в клуб приемных родителей, который открылся при детском доме-интернате на улице Ляпустина, откуда Кристина и Лиза «родом». «Полезные встречи, — говорит она. — Я там уже даже дружу с некоторыми родителями, за жизнь говорим, общаемся».

Клуб в детском доме-интернате открыт силами благотворительной организации «Семья детям», которая работает в Свердловской области уже восемнадцать лет. Задача специалистов — помочь приемным родителям стать чувствительнее к своему эмоциональному состоянию, понимать особенности психики приемного ребенка и научить сохранять душевные силы в кризисные моменты. То есть дать родителям «профессиональные» навыки приемного родительства.

Например, Елена Богатырева встречалась с психологом «Семьи детям» Еленой Кондрашкиной, которая оценивала ее готовность к принятию детей с инвалидностью в семью. «Елена — очень ресурсный человек в этом плане, — рассказывает Кондрашкина. — Она по своему складу — вечная мама. У нее есть большая потребность заботиться о ком-то, она ее реализует, взяв девочек из детдома. Учеба в школе приемных родителей, встречи в клубе, опыт работы в интернате приближают ее к хорошему, профессиональному приемному родителю».

***

Именно за профессиональными приемными родителями — будущее семейного устройства, уверены в благотворительной организации «Семья детям». Дело в том, что под опеку охотнее берут относительно здоровых малышей, детей, которых можно вылечить. Остаются в детских домах подростки и дети с непростыми диагнозами, например такими, как у Лизы и Кристины.

Помочь таким детям сможет родитель-профессионал. Это не значит не любящий, это значит не строящий иллюзий. Реально смотрящий на вещи и старающийся изменить то, что можно изменить, — и знающий, как это сделать.

Чтобы таких людей стало больше, и работает программа «Школа осознанного родительства», которую запустила «Семья детям». Работает на пожертвования — и мы можем сделать так, чтобы у детей были хорошие, профессиональные приемные родители, если поможем фонду и скинемся на реализацию проекта: зарплату для специалистов, психологов, аренду помещений для встреч.

Любая сумма, которую вы пожертвуете, — 100, 200, 500 рублей — поможет таким детям, как Лиза и Кристина, жить в семье, где о них будут заботиться несмотря ни на что.