«Я пришла к врачу, чтобы меня отправили на аборт. Ну, в 42 года какой ребенок? Тем более жилья нет, работы толком тоже. Вообще ничего нет, кроме того, что на мне. А УЗИ показывает 13 недель и четыре дня. Все, аборт уже не делают. У меня шок. Думала, придется отдать ребенка в детдом».
Про решение сделать аборт и про мысли о детском доме Оксана говорит вполголоса, будто боится, что Котя все поймет. А Котя смотрит на нее невинными глазами, ничего не подозревая.
— Мама, ням-ням, — он залезает на диван и тянется к шоколадке.
— На, на, держи, мой хороший! Кушай! Когда он только появился на свет, как закричит: «Мяаау!» — говорит мне Оксана и показывает альбом с фотографиями.
— Мне его дают на руки, и я смотрю на него и не могу слез сдержать, говорю ему: «Привет, Котя! Я теперь никому тебя не отдам!»
У Оксаны короткие, уже серо-седые волосы, добрые глаза в морщинках. Она жила и училась на бухгалтера в Омске. Ее воспитывала бабушка, маму она помнит только по свиданиям в тюрьме, мама сидела за кражи. В 18 лет вышла замуж, в 20 родила первого сына Славу. Работала после финансового техникума, как говорит, больше для себя, а не из-за денег: «Просто дома надоело». От первого мужа Оксана убежала через восемь лет, потому что пил.
«Он автомеханик, мастер хороший. И когда он сделает хорошо машину, люди его благодарят. А как наши люди благодарят? Жидкой валютой! У нас спиваются хорошие мастера».
Оксана уехала с сыном к своему отцу в Ленобласть, ничего не сказав мужу. Иначе, говорит, не отпустил бы. Там пришлось доить на ферме коров, другого заработка в поселке не было. Оксана показывает мне шрам на лице: «Второй муж несколько раз разбивал мне голову». Над верхней губой явно виден след от глубокого пореза.
Когда Оксана бежала из Ленобласти в Питер от второго мужа, ее старший сын вернулся к своему отцу в Омск. Оказавшись одна в большом городе, Оксана устроилась на рыбокомбинат на Лиговском проспекте. Только вот денег работникам не платили. Работала за койко-место и бесплатные консервы.
«Очень хлеба хотелось, от рыбы уже тошнило, а другой еды не было, — Оксана неловко улыбается и прячет глаза. — Я к концу смены так этой салаки наемся, иду в комнату и думаю, что я эту рыбу больше никогда есть не буду. А прихожу утром на смену, мне есть хочется. И я опять ее ем».
Через полгода такой жизни Оксана уволилась. Сбережений не было, а после увольнения не стало и ночлега. Так она оказалась на улице, где прожила пять месяцев.
«Мне 37, я в джинсах, на мне футболочка, сумочка через плечо и балеточки. Бродила в районе Лиговки и Московских ворот. По ночам в основном ходила по людным местам. Один раз пыталась даже переночевать на лавке напротив полиции, потому что страшно было одной ночью. Но у меня не получилось. Машина то приезжала, то уезжала. Я ходила по городу, часто заходила в храм у Московских ворот. Я не просила в храме ни денег, ни еды. Просто подходила к иконам за помощью. Перед этим, пока хожу по улице, ищу мелочь. Найду то рубль, то пять, то десять и в храме свечку куплю. А однажды выхожу из храма и сажусь рядом на остановке. Сижу, ногами болтаю. И думаю: “Как же есть хочется!” И словно мою молитву услышали. Передо мной проезжает парень на роликах, и у него из кармана падает денюжка. Я подобрала 100 рублей, купила покушать».
Осенью познакомилась с бездомными, которые ей подсказали, где можно взять теплые вещи, помыться, рассказали про «Автобус милосердия», где она могла поесть горячей еды. Так Оксана дотянула до января.
Оксана жила в разных приютах, там же находила подработки. Со своим третьим мужем Сашей, отцом Ярослава, Оксана познакомилась на улице. В одном из приютов она подрабатывала волонтером, искала людей, у которых нет дома. Саша был одним из них. Сейчас он живет в рабочем доме, месте для тех, у кого нет жилья. Раз в неделю за свою работу он получает тысячу рублей. На эти деньги он живет и пытается копить на кодирование. Он должен бросить пить, прежде чем сможет жить вместе с Оксаной и Ярославом. Такое условие ему поставила Оксана, старых ошибок она уже не допустит.
«Когда я встретила Сашу, я просто хотела ему помочь, — говорит Оксана. — Я знала, что значит оказаться на улице, когда никого нет рядом. Это самое тяжелое — понимать, что ты один и никому не нужен. Мы жили с ним не как семья, не как муж и жена, просто все в приюте знали, что мы вместе. Через два года он позвал меня в Карелию. Мы познакомились там с его мамой, собирали морошку и продавали ее. Жили в лесу, в самодельной избушке, кругом острова. Там я забеременела. Я это поняла не сразу, никаких признаков беременности не было. Да я и не думала, что это еще возможно. Через несколько месяцев стало сильно тошнить, я поехала в Питер. Тест показал две полоски. С заработанных на ягодах денег пошла к врачу на аборт».
В одну из девяти комнат в коммуналке Оксану пустили пожить знакомые друзей, с которыми она познакомилась в приюте. Оксана оплачивает только коммунальные расходы.
Уже вечер. В темном коридоре едва слышны другие обитатели квартиры: вот кто-то прошел в общую умывальную комнату. Там стоят три раковины, тазы и несколько стиральных машин, кто-то моется в душе за соседней дверью. А сейчас скрипнула деревянная половица, значит, сосед по квартире вышел из туалета. А мы с Ярославом в крохотной комнате с желтым светом ждем вечерний чай с конфетами. Ярик сначала стесняется — осторожно смотрит одним глазком из-за маминой спины. А потом привыкает. Строит глазки и с довольным визгом кидает в меня тапочку. Считай, подружились.
«Когда меня видят с Яриком, все думают, что я бабушка. А я не бабушка, я мама!» — немного с обидой говорит Оксана.
Проснувшись утром в субботу, Оксана едет с Яриком в «Теплый дом». После занятий с детьми в «Теплом доме» мамам дарят карту на 500 рублей, на нее можно купить продукты. Путь от дома не близкий, час на автобусе. Коте всю дорогу не сидится на месте. Он то закрывается большим капюшоном коляски и играет с нами в «гляделки», то просится к маме на ручки. Потом встает на коляску и смотрит в окно, рассматривает машины и дома. Раньше на прогулках он изучал с мамой буквы по номерам машин на улице. Теперь для этого у Ярика дома есть собственные книжки.
Оксана радостно рассказывает, что недавно у нее появилась работа. Она ухаживает за пожилым дедушкой по три-четыре часа в день, гуляет с ним и кормит его. В час за такую работу его семья платит Оксане 140 рублей.
«Дедушка сам гулять не может, забывает дорогу домой, может забыть выключить газ на кухне, я ему помогаю, — говорит Оксана. — Недавно на прогулке он смотрел на свои руки, и ему казалось, что он потерял варежку. А варежки на руках были. Все спрашивает меня, когда я снова к нему приду. В выходные, говорю, меня не будет. Сказал, что будет плакать, потому что без меня на прогулку он не пойдет».
Скоро у нее должна появиться возможность помогать еще двум бабушкам. Оксана готова на любую работу: убирать квартиры, сходить за покупками, готовить еду и ухаживать за людьми. Глаза горят, когда говорит про возможность работать. Теперь она не бездомная. Теперь она мама. И теперь она не одна.
В коммунальной квартире она тоже пытается зарабатывать. У жильцов есть график дежурства, Оксана за доплату дежурит за других. Наверное, поэтому в коммунальной квартире так чисто: на кухне, в умывальной, туалете. По вечерам она иногда вяжет шерстяные носки на продажу.
Ярик очень самостоятельный. Играет сам, открывает дверцы шкафа, раскидывает, как все дети, игрушки и книжки по комнате. У него дома есть всего две небольшие коробочки с машинками, полка с мягкими зверятами и несколько полочек с книгами. Утром он разыгрался и случайно ударился головой о дверцу. Без слез, медленно, на четвереньках подполз к маме. Чтобы поцеловала. Когда лечебный обряд совершен, Ярик бодро отползает к игрушкам. Игра продолжается. А вот когда нужно ехать на занятия, он начинает капризничать, потому что игра закончилась на самом интересном месте. Он подбегает к маме и бьет ее по ноге своим пластмассовым совочком. Мама спокойно настраивает его собирать игрушки и одеваться.
Играть с другими детьми Ярику пока сложно. Он, как маленький Маугли, кусает других, если игрушки, с которыми он играет, хочет взять кто-то еще. В «Теплом доме» его учат общаться и дружить со сверстниками. Воспитатели говорят, что пока получается тяжело. Когда дети собираются вместе, он находит себе занятие и играет сам. Ярик самый младший в группе. Пока он практически не разговаривает ни с детьми, ни со взрослыми.
«Теплый дом» помогает Оксане справиться с тяжелым положением и подарить Коте детство. С поддержкой «Теплого дома» Ярослав недавно видел красивых больших рыб в океанариуме и белых медведей в Зоологическом музее.
Мы с вами тоже можем помочь таким детям. Достаточно просто оформить пожертвование «Теплому дому», чтобы дети имели шанс остаться с родителями, чтобы у них было детство и родительская любовь вместо детского дома.
