Книги Жизней

Есть все равно будешь, что дают.

А вот Кристина будет обсуждать именно то, что захочет ребенок. «Главная задача нашего проекта — восстановление связей воспитанников сиротских учреждений с кровными родственниками и реинтеграция детей в родные семьи, — говорит она. — Но ребенок может прийти ко мне с каким угодно запросом». Правда, добавляет психолог, еще не бывало так, чтобы «семейная» тема не всплывала при обсуждении любой проблемы воспитанника детского учреждения.

— Даже если ребенок не хочет возвращаться в кровную семью и ненавидит своих родственников?

— Не «даже», а «тем более», если так, — говорит Кристина.

Не разлей вода

Проект «Не разлей вода» начинался с нескольких семейно-воспитательных групп в двух детских домах Смоленской области. Группа семейного сопровождения — это когда дети разных возрастов живут вместе, братья и сестры не разлучаются, а воспитатели работают постоянно. Сейчас они работают посменно и получается, что спать детей укладывает один, а ночью с ними сидит другой, которого дети могут и не знать, а утром встречает третий. Вообще-то сейчас все детские дома должны быть устроены так, чтобы ребенок жил в условиях, хотя бы приближенных к семейным, если уж не удается его устроить в семью настоящую. На деле во многих сиротских учреждениях так не получается — не хватает ресурсов или понимания администрации, что это необходимо.

Сейчас задачи фонда стали масштабнее. «Профилактика социального сиротства, — перечисляет Кристина. — Сопровождение замещающих семей, развитие профессионального сообщества». И восстановление связей воспитанников детских учреждений с кровными родственниками.

Зачем ребенку поддерживать эту связь, если родственники не могут или не хотят забрать его из детского дома? «У каждого ребенка будут свои причины, — говорит Кристина. — Нет ни одного ребенка, которому вообще не было бы важно, что происходит с его кровной семьей».

Диана работает в помещении фонда «Дети наши» в МосквеФото: Василий Колотилов для ТД

Восстановление родственных связей и детских воспоминаний — ювелирная педагогическая и психологическая работа. Тут и помогают «Книги Жизни», которые психологи фонда делают вместе с детьми — на распечатанных листах слова, картинки, фотографии и документы рассказывают  жизнь ребенка с самого рождения. Что-то передают родственники, что-то восстанавливается по воспоминаниям, что-то ищут и находят психологи и социальные педагоги фонда. Они каждый день видят на практике, что принятие прошлого для ребенка — это тот шаг, который помогает ему чувствовать себя уверенно, где бы ему ни приходилось расти. В замещающей семье ли, в сиротском ли учреждении — всем нужна своя память, свое место в жизни. Нет истории «до» — не получается строить историю «после», простая закономерность.

Помочь ребенку, а не детскому дому

«Люмос!» — значительно говорит Диана Зевина, и невольно ждешь, что после этого заклятия из книжки о «мальчике-который-выжил», Гарри Поттере, вдруг озарится все вокруг. Но вокруг не замок Хогвартс, а стены небольшого московского офиса фонда «Дети наши».

Я спрашиваю, использует ли фонд западный опыт — и Зевина рассказывает про «Люмос», крупнейший европейский фонд, который основала Джоан Роулинг. Писательница, чьим главным героем стал сирота, теперь известный всему миру, задалась целью покончить с самим феноменом сиротства. «У них очень большой опыт изменений системы в направлении сохранения или устройства ребенка в семью — и опыт “Люмоса” подтверждает, что оно везде проходит одни и те же этапы», — рассказывает Диана.

Этих этапов три: устройство детей не в сиротские заведения, а в замещающей семьи, когда ребенок живет не в учреждении, но и не с собственными биологическими родителями. «Это хороший этап, и мы почти сразу и начали с помощи в устройстве в замещающие семьи, — говорит Диана. — Только из общения с реальными детьми со временем становится понятно, что это не всегда работает. Что вообще-то многие из них хотят не в гипотетические хорошие приемные семьи, а в какие угодно, но только свои. Дети тоскуют. Дети убегают. Дети не могут строить свою жизнь, хоть внутри детских учреждений, хоть в приемных семьях. Всегда есть это слепое пятно».

И это второй этап — попытка реинтеграции ребенка в кровную семью. Диана говорит, что и на западном опыте, и на нашем хорошо понятно, что возвращение ребенка в кровную семью не всегда возможно и необходимо — есть много случаев, когда это не просто нежелательный вариант, а буквально опасный. «К сожалению, когда возвращаешься к работе с семьей, из которой ребенка изъяли, почти всегда знаешь, что лучше там не стало, — горько говорит Диана. — Всегда только хуже». Поэтому третий этап, про который говорит весь мировой опыт по преодолению сиротства — это поддержка неблагополучных семей еще на том этапе, когда детей оттуда не забрали. Сейчас это официальный вектор российской государственной политики в области сиротства. Работает это на месте или нет, вопрос другой.

В этом и состоят два основных направления программы «Не разлей вода» фонда «Дети наши» — поймать момент, помочь до того, как эти дети станут «нашими», государственными, чьими угодно — но не детьми своих родителей. Подставить плечо в тяжелой ситуации. Не допустить их ухода из семьи, кровной ли, приемной ли. А если это все-таки произошло, то помочь детям восстановить хоть какие-то родственные связи.

— Бывало ли так, что ребенку абсолютно противопоказано общение с кровными родственниками? Что лучше не знать, что там, в той семье, из которой он вышел?

Диана задумывается.

— Я могу вспомнить девочку, которая не хотела ничего общего иметь со своими кровными родителями, — наконец говорит она. — Там в семье было непосредственное и тяжелое насилие, она его хорошо помнит. Только это совершенно не значит, что она не хотела иметь родственника, кого-то близкого, кто мог бы, пусть не забрать ее из детского дома, но поддержать. Кому она могла бы написать, позвонить, за кого могла бы зацепиться, удержаться от ощущения, что она человек без прошлого или с таким прошлым, какое лучше и не вспоминать вовсе.

Для этой девочки таким человеком оказалась ее тетя. Фонд нашел ее и наладил переписку. Останется ли девочка в сиротском заведении? Возможно. Будет ли она чувствовать себя одинокой, человеком без корней и прошлого? Скорее всего, нет.

Теперь уже нет.

***

Фонд «Дети наши» в свое время начался с того, что несколько коллег решили ездить в детский дом. «У людей было желание помогать, — рассказывает Диана. — Кому помогать? Ну, наверное, детям. Каким детям? Ну, наверное, сиротам». После первых поездок с подарками и вещами решили делать что-то более долговременное — и начали вкладываться подготовку к взрослой жизни после детского дома. «А потом мы поняли, что дети не могут воспользоваться даже предоставленными фондом возможностями про будущее, потому что у них нет ответов на вопросы о прошлом».

Фонд существует уже двенадцать лет. У детей, которые живут в детских домах Смоленской области, есть разная, порой недешевая, одежда и гаджеты, в зданиях свежий казенный ремонт, еда четыре раза в день по расписанию и с нужным, определенным государством, количеством калорий. Сотрудники фонда решили, что этого недостаточно, чтобы вырасти состоявшимся, цельным, да просто счастливым человеком.

Каждый день в фондовскую машину садятся психологи и социальные педагоги — и бензин в этой машине оплачиваете вы. Чтобы психолог попросту доехала до детского дома, где ее ждут десятки детей, чтобы социальный педагог добралась до отдаленного уголка Смоленской области, вычислила, нашла, договорилась бы с тем, кто станет близким человеком для одинокого ребенка. Конечно, приехать в детский дом с подарками на Новый год проще, вот только сто рублей, которые вы перечислите фонду «Дети наши», будут действительно полезны — и изменят жизнь конкретных детей к лучшему. Пожалуйста, помогите проекту «Не разлей вода» любой суммой, разово или на постоянной основе. Дети не должны быть одни.