Шнур, медведь и солнышко

То, что сын родится с синдромом Дауна, Юля с мужем не знали — на УЗИ об этом речи не было. «А когда родила, меня спросили: “Посмотрите, на кого похож ребенок?” Я говорю: “На бабушку”. Врачи все увидели сразу, но мне не сказали. Сначала сообщили моей бывшей свекрови и мужу».

Юля узнала одновременно — не только про синдром, но и про отношение к нему окружающих. Максим родился недоношенным и месяц лежал в больнице. «Весь месяц мне предлагали от него отказаться, — усмехается Юля. — Врач уговаривала из добрых побуждений. Она сразу сказала моей маме: “Вы поймите: муж ее тут же бросит”».

После больницы Юля забрала сына и поехала к родителям на лето. Муж обещал приехать за ними в августе. «А потом позвонил и сказал: “Я не приеду”», — вспоминает она. На этом их отношения закончились. «Каждому свое, — комментирует это Юля на удивление спокойно. — Нельзя осуждать людей. У нас же в большинстве случаев папы уходят».

Первый год был очень сложным. «Я не знала, вернусь ли в Питер, или мне придется жить с родителями, а это был не выход, потому что я уже привыкла жить одна. Целый год ночами ревела, не знала, что делать».

В поселке детей с синдромом Дауна не было. «Мама думала, что врачи в поликлинике не видят, что у малыша синдром, и я ее не переубеждала. Ей так спокойнее было. А я не стеснялась своего ребенка и до сих пор не стесняюсь», — рассказывает Юля. Родители помогали молодой маме, особенно папа: «Мне говорили, что Максим не будет ходить, и папа его начал “учить” ходить, когда ему было два или три месяца. Он делал Максу массажи, читал книги. И сын полноценно пошел в полтора года».

Коллега Шнурова

Мама с малышом прожили у родителей два года, потом Юля одна рванула обратно в Петербург: вышла на старую работу, сделала прописку, нашла жилье и начала процесс с получением места в детском саду для сына. Через год сюда приехали Максим с дедушкой — папа помогал Юле, но вскоре она поняла, что родители должны жить вместе.

Так Юля осталась с сыном вдвоем: вся жизнь Максима завязана на маме, а Юлина — на нем. Когда мальчику было пять лет, Юля сломала руку — поскользнулась и упала на улице. «Месяц тогда ходила с гипсом. Максу было пять лет, но он все понял. Помогал мне мыть посуду, прибирал. Это была зима, его надо было водить в садик, и он вставал утром, сам одевался, единственное — куртку либо соседка ему застегивала, либо я зубами».

Сначала Юля с Максимом снимали жилье в Петербурге, а потом родители помогли с покупкой комнаты в бывшем общежитии. Тут умещается стол, небольшой кухонный гарнитур, два дивана и шкаф. На стенах — фотографии со спектаклей, портреты Максима. На одном снимке мальчик хохочет на пару с Сергеем Шнуровым. Этот снимок висел на выставке в центре Петербурга, а потом несколько месяцев в метро — Юле постоянно писали, что видели ее сына то на одной, то на другой станции. «У моей сестры дочки, двух лет и пяти. Сестра рассказывала, что слышала, как старшая смотрела на эту фотографию и сказала младшей: “Смотри, Максим!” “О, Мим, Мим”, — отреагировала младшая. А потом старшая показывает на Сергея: “А это его папа!”» — рассказывая, улыбается Юля.

Шнуров не папа, конечно, но в некотором смысле коллега: Максим ведь артист «Упсала-Цирка». Он пришел туда впервые, когда ему было семь лет. «Это был веселый маленький мальчик, — вспоминает тренер Наталья Кашина. — Сначала он наблюдал за всеми, смеясь от удовольствия, или просто бегал».

Сейчас Макс прыгает через скакалку, жонглирует, кувыркается и выступает перед публикой, в том числе в спектакле Яны Туминой «Я Басё», который получил «Золотую маску». Юля никогда не думала, что спектакль, в котором будет играть ее сын, удостоится главной российской театральной премии.

Кстати, именно в этом спектакле Максим впервые импровизировал. По задумке режиссера на сцене стоит «лес» из палок, который артист должен пройти. Эти палки, если падают, издают громкий звук, а Макс боится шума, поэтому «леса» остерегался. И вот на одном из спектаклей, вместо того чтобы пройти через него, он обогнул одну палку, прошел мимо «леса», снял шляпу и поклонился зрителям. Причем никто не понял, что это не запланировано. Теперь Макс делает так каждый раз. «Как сказала Яна Тумина, этот ребенок сделал спектакль театрально-цирковым», — улыбается Юля.

Лучшие друзья

Но, пожалуй, главное для Максима в цирке не выступления и награды, а общение. Его мама говорит, что до «Упсала-Цирка» у мальчика не было друзей, только знакомые. Сейчас его лучшие друзья — Оля и Антон, те самые мишка с солнышком. «Они неразлучны, — рассказывает их тренер. — Когда даешь упражнение Максиму, он все время хочет выполнить его либо с Олей, либо с Антоном. Даже если надо просто подпрыгнуть, он спрашивает: “А Оля? А Антон?” У нас в цирке есть шкаф со сказками, и бывает, что Антон и Максим туда забираются, слушают сказки или играют. Иногда ищешь их, а потом понимаешь, что они в шкафу».

«Для Максима цирк — очень важное место, он готов туда ходить день и ночь, — улыбается Юля. — У него появился смысл. Утром мы рано встаем, и когда нужно в цирк, сын поднимается и быстро ест. Когда не надо — скандалит и не хочет вставать». Юле есть с чем сравнить: Максим еще ходит на плавание, балет и футбол — он любит эти занятия, но лишь цирк его мотивирует безусловно.

С цирком Макс теперь регулярно ездит на гастроли: побывал в нескольких городах России, в Грузии и Германии. Дети ездят с тьюторами и тренером Натальей Кашиной, которую Макс очень любит. «Когда он входит в зал, то с раскрытыми объятиями бежит ко мне, громко кричит: “Наташа, привет!” Для него важно обнять всех», — смеется тренер.

Макс дружелюбный и громкий, и Юля уже привыкла, что на него обращают внимание на улице. «Он симпатичный парень. Помню, как-то поднимаемся с Максимом на эскалаторе в метро. Впереди стоит мужчина лет 30 с двумя детьми, мальчиком и девочкой. Дети смотрят на Максима. Дети — они и есть дети… И вдруг я слышу, как папа говорит девочке: “Так ты подойди к мальчику, поздоровайся. Ведь не часто увидишь мальчика из “Упсала” в метро”».

Максим не хочет никаких подарков на Новый год, он хочет ходить в «Упсала-Цирк». Там занимаются дети и подростки из групп социального риска, а также дети с особенностями развития. Максим собирается провести в цирке еще минимум семь лет: будет встречаться там с Антоном и Олей, бросаться в объятия тренера Наташи, ездить на гастроли, импровизировать, быть счастливым. Но для того чтобы это сбылось, необходимо, чтобы «Упсала-Цирк» работал, а он живет на наши с вами пожертвования. Пожалуйста, подпишитесь на ежемесячное пожертвование в 50, 100 или сколько вам удобно рублей — на работу самого необычного цирка России, чтобы Максим и другие дети могли заниматься любимым делом, а их родители — гордиться и радоваться.