А лиса в стране чудес

А вот как комментирует нововведения лисовод и модератор сообщества «Домашние лисы» Евгений Михнин. «С моей точки зрения, закон совершенно не корректный, не отражающий действительности и ставящий под вопрос любые манипуляции с животными. Понятие “дикие животные” сформулировано так, что абсолютно всех животных, живущих на нашей планете, можно считать дикими. Поэтому дальнейшие рассуждения о том, что можно делать с дикими, а что с домашними, не имеют смысла. Такой закон можно трактовать как угодно, и, по-видимому, все будет решаться в частном порядке».

Образцовое советское животное

В новосибирском Академгородке был реализован один из самых эффектных утопических проектов по приручению природы, разработанных в СССР. И в отличие, скажем, от рек, которые отказались разворачиваться вспять, лисы советских мечтателей не подвели и одомашнились в кратчайшие сроки.

К одомашниванию лисиц в Новосибирске приступили в конце 50-х. Эксперимент стал началом возрождения научного подхода, хотя Трофим Лысенко, отрицавший принципы классической генетики, в те дни все еще был директором Института генетики АН СССР. Впоследствии автор идеи доместикации, под началом которого и проводился опыт, профессор Дмитрий Беляев, участвовал в восстановлении наследия академика Вавилова. «Наш институт в этом смысле был пионером, — рассказывает сотрудник Института цитологии и генетики Юрий Гербек. — Именно здесь собрались опальные генетики, которые были уволены отовсюду в 1948 году. Я думаю, что Беляев уцелел, потому что он был не в Академии наук, а под министром торговли Микояном, который рассуждал здраво: генетика помогала получать мягкое золото — пушнину».

Предполагалось, что одомашненные лисы станут размножаться два раза в год, а не один, как дикие. Но по иронии судьбы, а, может быть, лишь потому, что самих ученых меньше всего интересовали успехи пушной торговли, в этой части эксперимент провалился. Иногда подопытные лисы размножались больше, иногда нет, каждое новое поколение вело себя иначе. К тому же одомашненные лисы не отличаются роскошной шерстью — здесь до сих пор нет ясности, происходит это в силу некоего генетического сбоя, или только потому, что селекция проводится не по принципу лучшего меха, а по принципу неагрессивного характера.

Если превращение волка в собаку длилось тысячелетиями и произошло само собой, так как более дружелюбным человек чаще бросал кость, то что мешает попробовать скрещивать животных прицельно? Примерно так мыслил Беляев, он решил выбирать лояльных к человеку лис и пообещал получить неагрессивных особей буквально в течение нескольких лет. «Для меня это не просто невероятно, я бы сказал, что это предвидение близко к гениальности! — комментирует Юрий Гербек. — Да, какие-то предположения не сбылись, но основная идея о том, что будут дестабилизированы регуляторы системы, управляющие не только поведением, но организмом в целом — гормональные системы, чья центральная часть находится в мозге, — эта идея полностью себя оправдала. У всех экспериментальных лисиц не было агрессии уже после четвертого поколения, то есть через четыре года! Другое дело, что у нас есть разные баллы “ручности” — дальше она продолжала расти, к двадцатому поколению была сформирована совершенно новая лисица со всеми основными и косвенными признаками доместикации».

В 60-е у Беляева разразился публичный спор с основателем новосибирского института Николаем Дубининым, который отрицал существенное влияние генетики на поведение и подкреплял свои доводы ссылками на марксистско-ленинскую теорию. Но в 70-е идеолог доместикации предоставил один из самых блестящих доводов. Эмбрионы агрессивных лис пересадили к неагрессивным и наоборот и выяснили, что воспитание и среда не оказывают решающего влияния. Во всяком случае, на лис: агрессивные, рожденные и выкормленные у доместицированных, оставались агрессивными. Спокойные, оказавшиеся у диких, также сохраняли свой генетически обусловленный характер.

Лисята-отказники

Со времен проведения экспериментов Беляева все кардинально изменилось — исчезло государство, напрасно надеявшееся удвоить выработку пушнины и поставлять новому человеку воротники из новой лисицы. Кроме того, трансформация этики сделала непопулярными и сами лисьи воротники. Теперь модно иметь не меха, а живых лисят. С 2011 года в Новосибирске можно купить сертифицированную вакцинированную лисицу, при необходимости в услугу входит и транспортировка в другой город. После этого появились также энтузиасты «спасения» лис. Сегодня меховые фабрики делают деньги не только на человеческой безжалостности, но и на жалостливости. Так, зайдя на сайт подмосковной Салтыковской зверофермы, можно положить в корзину как шкурку, так и «молодняк» совершенно тех же расцветок. «Приходишь, они тебе радуются, виляют хвостиком, — рассказывает Анастасия. — И ты понимаешь, что их всех скоро убьют. Очень жалкое зрелище. Есть люди, которые поддаются эмоциям, выкупают их десятками, а потом не знают, что с ними делать. Сейчас, зимой, много отказников, которых вот так купили, потом поняли, что лиса — это ужас, и пытаются избавиться всеми возможными способами. Я уже три года занимаюсь лисами, и мне нормально, но для того, чтоб это было так, мне пришлось потратить огромное количество времени, сил и денег и фактически стать кинологом».

От Аски как раз много раз отказывались. Лиса переходила из рук в руки до тех пор, пока не попала к Анастасии, которая смогла с ней справиться. «Животных приобретают также и с рук, часто получая совершенно неверную информацию от перекупщиков, — комментирует Михнин. — Это постоянная текучка по нашей необъятной родине. Даже сколько их в столице, сказать сложно, это очень плавающая цифра. Если в той же Салтыковке купят в начале года, условно, сотню лис, то совершенно непонятно, сколько десятков останется жить у своих хозяев к концу года — кто-то погибает от неправильного обращения, кого-то просто выбрасывают. Мы стараемся помогать в пристройстве отказников: в сообществе есть форма, которую может заполнить любой желающий, и она будет опубликована на стене».

Евгений покупал свою лису в Новосибирске, но объясняет, что даже там может не посчастливиться попасть на лису с признаками агрессивности. «Если есть принципы и деньги, то можно купить в Новосибирске — там лиса стоит от пятидесяти тысяч, а на подмосковной звероферме можно купить за десять, — говорит Анастасия. — Но у них есть и свой минус: институт считает лис своей интеллектуальной собственностью и продает только кастрированных, что нельзя делать со щенками, поэтому продают уже взрослых. А воспитывать взрослую, конечно, сложнее. Так что для меня новосибирские — это просто бренд, как айфон вместо самсунга — кому как».

Вместе с любовью к человеку одомашненные животные получают и другие черты: меняется строение челюстей, теряется плотная связь со световым днем, характерная для живущих в дикой природе, трансформируются способы коммуникации. Но самый забавный и знаменитый признак одомашненности — изменения в цветовой окраске и появление белых пятен, всем известное по звездам на лбу лошадей или коров. Жители Новосибирска вам так и скажут: мол, наши лисички подтвердили, что «белый и пушистый» значит «добрый». Но, во-первых, они оказались не очень пушистыми, а во-вторых, как поясняет Гербек, не такими уж и белыми.

«То, что агрессивные лисицы более темные, это один из мифов — у лисиц это не очень хорошо наблюдается, но, кстати, неплохо наблюдается у норок. Что касается белого, то он появляется, потому что это не цвет, не дополнительный элемент, а наоборот, отсутствие чего-то, в данном случае — меланина. При именении определенных генов происходит дестабилизация продвижения особенных клеток, которые отвечают за окраску. Они просто не доходят до этих участков кожи. Причем в каких именно генах происходят эти нарушения, пока неизвестно — это один из будущих этапов нашего исследования».

Изучение генов, отвечающих за дружелюбие, беспокойство, агрессию сулит также некоторые социально значимые открытия. Исследователи предполагают, что «лисья модель» может дать дополнительные сведения о поведении и психических особенностях человека, в частности, о природе шизофрении, аутизма, синдрома дефицита внимания, синдрома Вильямса. Но пока ученые полны энтузиазма, лисы продолжают страдать: лабораторная клетка, может, и лучшая судьба, чем недолгая жизнь на звероферме, но и попадание в частные руки нередко оборачивается драмой. Гиперактивные лисы часто подвергают себя опасности — случайно удушаются на ошейниках, могут стать жертвами бездомных собак на прогулке или просто сбежать. А выжить на свободе такой зверь, разумеется, уже не способен. Так, заставив лис доверять себе, человек сделал животное заложником этой генномодифицированной любви.