Я, вступая в ряды…

Когда я начинал снимать фотопроект, думал, что он выйдет саркастичным или даже злым, но неожиданно для себя увидел доброжелательных подростков, совершенно обычных, может быть, чуть больше открытых миру, чем я привык встречать.

С одной стороны, в их жизни очень много внешней пионерской символики — флаги, галстуки, барабаны, форма, — ко всему этому мое поколение 40+ относится неоднозначно. Они изучают историю пионерии и устраивают викторины по ней, помнят имена и дела пионеров-героев — да-да, и про Павлика Морозова тоже.

С другой — в уставе организации прописан запрет на политическую и религиозную пропаганду, а несколько лет назад «Сигнальщики» вышли из состава Московской городской пионерской организации, в том числе и потому, что подчеркивают: они вне политики. И новые пионеры не клянутся именем Ленина и Коммунистической партии, но оставили себе обязанность «бороться за справедливость, творить добро и нести радость людям».

«Сигнальщики» очень похожи на ту пионерию, какой ее задумывали создатели в 1920-х. Это уже потом, когда их расстреляли в 1930-х, пионерская организация стала насквозь политической и формалистской.

В дружину многие ребята попадают через летний лагерь, куда их отправляют родители. Примерно половина детей в лагере — пионеры. Многим приехавшим впервые «не пионерам» нравится эта романтика — линейки, костры, сборы отрядов, байдарки-палатки, и, вернувшись в Москву, ребята приходят в дружину «Сигнальщики».

Три месяца — испытательный срок, новичок ходит в статусе кандидата в пионеры. После этого его товарищи по отряду решают, достоин ли он красного галстука.

На сборе дружины, «перед лицом своих товарищей», как и тридцать с лишним лет назад, кандидат произносит клятву — не ту, что была на обложке наших тетрадей, обновленную, — и ему повязывают красный галстук.

У каждого пионера есть поручение — следить за музыкальными инструментами или туристическим снаряжением, участвовать в подготовке походов, спектаклей, поездок, вести блог дружины, фотографировать и т. п. Кроме того, они волонтерят на городских фестивалях и праздниках. Работать приходится много, а в лагерях дни вообще расписаны по минутам, телефон достать некогда. Поэтому типы вроде Мишки Квакина тут не задерживаются, сюда попадают только дети со складом характера как у Тимура и его команды.

По результатам работы присваивается следующее звание, «ступень роста». Всего ступеней четыре, и до самой высокой, четвертой, за двадцать пять лет доросли только четверо.

Многим ребятам я задавал вопрос, чем отличается та пионерская организация, в которой когда-то состоял я и все мои одноклассники, от дружины «Сигнальщики». И девушка Маша, пионерка и горнист, на минуту задумавшись, ответила: «Вы все это ненавидели, потому что для вас это было обязаловкой, а для нас это наш собственный выбор».