«Простите, что не успели»
28 августа 2016 года в Москве пропал 76-летний Николай Платонович. Дедушка ушел на прогулку и не вернулся домой. «Рост 168, худощавого телосложения, седые волосы, серые глаза. Голубые джинсы, темно-синий джемпер» — такие ориентировки от поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» появились на северо-западе столицы. Курировал поиск Максим Максименко из Шахт. Максим связался со всеми родными и знакомыми Николая Платоновича, запустил инфопоиск, обзванивал больницы. От родных он узнал, что у пропавшего с собой был паспорт, во вкладке которого бумажка с номерами родственников. Дедушка страдал потерями памяти, бумажку положили на случай беды.
Скоро появилась информация, что Николай Платонович лежит в Красногорской больнице. Максим позвонил родственникам, жена и дочь помчались в больницу. В палате они нашли пустую кровать, на ней лежал джемпер дедушки, бумажник и документы. Листочек с адресом и телефонами родных был на месте. Соседи по палате рассказали, что с самого поступления в больницу дед порывался «искать жену». И как только ему стало лучше, встал и ушел. Жене и дочери персонал больницы сказал: «Он ушел, мы не обязаны ни за кем следить». В полицию они тоже не сообщили, несмотря на то, что мужчина числился пропавшим.
Дедушку бросились искать на улицах, и поздно вечером на линию отряда позвонили из морга: Николай Платонович попал под электричку. «Я не смог позвонить вечером его родным, — говорит Максим Максименко. — Просто потому, что им знать об этом целую ночь и ничего не поделать — это очень страшно и тяжело. Решил для себя, что ровно в полвосьмого утра, не раздумывая ни секунды, не готовя себя к разговору, позвоню его дочери. Набрал номер, на одном дыхании выпалил: “Да, точно, да, в Красногорском морге. Простите меня за эту новость. Простите, что не успели…”»
«Они разминулись всего в три часа, — написал Максим в своем Фейсбуке. — Три часа между объятиями близких, родных и стылым моргом. Никто никому ничем не обязан. Все хорошо помнят законы, но не помнят о человеческом. Человеческое потеряно. Представители стада, которые не обязаны, вы просто знайте, как все случилось после его выхода из больницы. Живите с этим. И когда будете умирать в своей постельке в окружении любящих родственников, — тоже припомните этот случай. Там, за пределами жизни, сдается мне, тоже есть свои законы. Вот следуя им, вас направят к нужной двери. Ручка будет горячей».
Так работает система
Олеся Пышкина из Башкортостана, региональный координатор поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт», собирает похожие истории уже полгода. Все они объединены одной темой: человек попал в больницу, и его след оборвался. Таких случаев из разных регионов Олеся собрала уже на двадцать страниц, и список пополняется.
Бордовая вязаная кофта, цветной платочек на шею в тон — последняя одежда, которую надела 81-летняя Нина Бычкова. Бабушка жила одна в Павловском Посаде, в начале мая она поехала в соседний город Электросталь — поменять батарейки в слуховом аппарате. Доехала, поменяла, а дальше что-то пошло не так, — домой Нина Георгиевна не вернулась. Когда заявка о поиске Нины Бычковой попала в отряд «Лиза Алерт», прошла неделя. Инфорги этого поиска Мария Роща и Дмитрий Исаев организовали прозвон больниц, подстанций скорой во всех ближайших районах, разместили ориентировки, выехали на опросы в Электросталь. Нашли несколько свидетелей, которые видели бабушку, — она была потерянной и спрашивала у прохожих, на какой автобус ей лучше сесть, чтобы добраться до дома. Позже на линию отряда позвонила Ирина. Она ехала на машине и заметила, что вдоль трассы идет бабушка. Ирина спросила ее, куда она идет, и не получила ответа: женщина не понимала, где находится, и просто шла вперед. Ирина сфотографировала Нину Георгиевну, вызвала скорую (назвала имя и фамилию Нины Бычковой, у нее с собой был паспорт), дождалась врачей и передала бабушку медикам.
Услышав рассказ Ирины, Мария Роща поняла: поиск окончен. Звонит в больницу, но получает ответ: «У нас такой женщины нет». Звонит в другую: «Нет». Звонят еще — нигде похожую женщину не видели. Добровольцы поехали в больницу, обошли все отделения, бабушки нет. Звонили в скорую, вызова к пациентке с таким именем и фамилией не было. Единственное, что сообщили в скорой, — был вызов к неизвестной женщине 60 лет, ее привезли в травмпункт. Волонтеры проверили и травмпункт, хотя, по описанию медиков, речь шла не о Нине Бычковой. В травмпункте бабушку тоже не видели…
Несколько дней волонтеры отряда прочесывали окрестности Электростали, Павловского Посада, Ногинска и только 27 мая Нину Георгиевну нашли мертвой в четырех километрах от больницы.
«Ирина все правильно сделала, передала бабушку врачам. Почему медики открещиваются от того, что забирали ее? Что с ней вообще случилось? Мы говорим об этом, задаем эти вопросы не для того, чтобы ругаться с врачами. Мы понимаем, что так работает система: есть врачебная тайна, есть законы, по которым человека не могут удерживать в больнице насильно. Мы понимаем, что это система, но также понимаем и то, что надо в ней что-то менять, ведь это далеко не единственный подобный случай!»
Теперь «Лиза Алерт» настойчиво советует волонтерам записывать номер бригады.
Невостребованная
19 июля 2017 года пропала жительница города Назарово Нина Васильевна Тямина. Женщине было 72 года, она поехала в онкологический центр в Красноярск и жила в пансионате при центре, ожидая, когда ей окажут медицинскую помощь. У Нины Васильевны были в Красноярске друзья, с которыми она поддерживала связь. С августа на связь она выходить перестала, но заявка о пропаже женщины поступила в поисково-спасательный отряд только 2 октября.
Координатор отряда Наталья Горовцова рассказала, что после поисковых работ «следы» бабушки привели в хостел, где она жила около недели и откуда ее увезли на скорой. По словам работника хостела Ольги, Нина Васильевна плохо себя чувствовала, почти ни с кем не общалась. У нее сильно болел живот, и она ничего не ела, только пила воду. Она каждый день ходила в онкоцентр, просила, чтобы ей сделали операцию, но ее не принимали. 29 июля Нине Васильевне стало очень плохо, ее рвало кровью. Ольга вызвала бабушке скорую, собрала все вещи и документы Тяминой и отдала врачам. Ольга точно помнит, что среди вещей был паспорт, заряженный телефон с активной сим-картой, в котором последними исходящими номерами были контакты ее близких друзей. 4 октября волонтеры отряда узнали, что 29 июля бабушку привезли в краевую больницу. И что 8 августа она умерла. И что ее похоронили за городом как невостребованную.
«Я никак не могу понять, — говорит Наталья Горовцова, — почему врачи, у которых были на руках документы и телефон Нины Тяминой с контактами ее близких, никому не сообщили ни о ее состоянии, ни о ее смерти? Как можно было похоронить человека как невостребованного, если так легко можно было о нем сообщить?»
Лучший работник больницы
В конце апреля 93-летнему ветерану Отечественной войны Василию Акимовичу Родкину стало плохо на железнодорожной станции. Прохожие вызвали ему скорую, дедушку отвезли в районную больницу города Пушкино. Родственники приехали в больницу и услышали от медиков: «Не было такого, не знаем, где он». Заявка о пропаже поступила в поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт», и за ночь 28 добровольцев расклеили ориентировки в районе больницы, на двенадцати железнодорожных станциях, развезли их в больницы и подстанции скорой помощи четырех ближайших районов, отработали с кинологом ближний лес и частный сектор, прозвонили соседние больницы, а также получили от ЦРБ Пушкино заверение, что все отделения проверены и Василия Родкина у них нет.
Позже удалось выяснить, что в больнице Василий Акимович все же был. Дедушку отвезли из приемного отделения в корпус, где не было мест. А что было с ним дальше, никто не смог объяснить ни полиции, ни добровольцам. У медиков уточнили, все ли отделения они проверили. Врачи заверили: «Все проверили, такого нет». А вскоре на горячую линию позвонил охранник этой больницы: «Дедушка жив, все это время лежит у нас».
«Этот охранник — лучший работник этой больницы, — написала в отчете о поиске Василия Родкина координатор Анастасия Волкова. — Ему должны как минимум дать премию, потому что он оказался единственным, кто реально был заинтересован в поиске деда. Мы каждый день кого-то ищем. Меняются города, но не меняется отношение к пожилым людям… А ведь наверное главврач этой больницы на 9 мая обвяжет всех георгиевскими ленточками. Хотя нам, обычным гражданам, очень хотелось бы, чтобы в первую очередь он повязал всех обязательством относиться к пациентам как к людям. И вспоминать о тех, кто прошел войну, не только 9 мая».
«Эта история со счастливым концом, — говорит Олеся Пышкина. — Но сколько случаев, когда мы просто не успеваем вовремя! В 2017 году искали дедушку, который в Люберцах лежал в больнице, и мы звонили туда сто раз. Сейчас я готовлю отчет о дедушке, который в Томске вышел из больницы покурить и пропал. Его нашли на улице замерзшим до смерти».
«Вот так бывает, что мы тратим силы, звоним везде, а человек лежит в больнице, — говорит Наталья Горовцова. — Очевидно, что