Четыре года назад я — фотограф и продюсер, издатель и писатель Пол Ричардсон, журналист и переводчик Надежда Гребенникова работали над книгой о России («Spine of Russia»). Позднее мы решили, что хотим сделать еще один проект, посвященный революции, — «Переживем».
Эта тема очень популярна, поэтому не так-то просто было придумать что-то новое. Но у Пола возникла идея: найти ровесников революции и взять у них интервью. Мы понимали, что люди, рожденные в 1917 году, не смогут рассказать о революционных событиях, — зато расскажут, как складывалась жизнь на протяжении столетия, последовавшего за революцией. Мы не искали исторической правды, не гнались за фактами или их новыми интерпретациями: нам было интересно узнать, как обычные люди с их повседневными заботами переживают ключевые события, как воспринимают их в тот момент, когда они происходят, что отпечатывается в их памяти.
Слева на фотографии — ее внучка ПиаФото: Михаил Мордасов
Во время подготовки проекта «Переживем» я понял — получится поверхностно, если я буду только документировать реальность. Тогда же я вспомнил кадр из одного фильма, где преступник сидел в тюрьме, а следователь пришел его проведать, — они смотрели друг на друга через стекло, и на какое-то мгновение их лица совместились. Я понял: это именно то, что мне нужно. Так появилась идея фотопроекта «Повторение».
Справа на фотографии — его правнук МарчинФото: Михаил Мордасов
Статистика подсказывала, что в нашей стране живут несколько тысяч человек в возрасте ста лет и старше, а рожденных в 1917 году должно быть не меньше нескольких сотен. Но найти героев было непросто, этот этап подготовки занял несколько месяцев.
Справа на фотографии — ее дочь ИринаФото: Михаил Мордасов
Честно говоря, планировалось найти их через местные администрации или пенсионный фонд — со столетием часто поздравляет глава района, или губернатор с цветами приезжает. Типичные имиджевые штуки: «Поздравляем, бабушка, живи счастливо, до свидания». Но оказалось, что чиновников, отвечающих за такие поздравления, найти довольно сложно, меня переправляли из отдела в отдел; у меня было около 400 телефонных разговоров. В итоге в съемках приняли участие 22 человека, которые живут не только в России, но и за рубежом: границы Российской империи до революции были шире нынешних.
Слева на фотографии — ее внучка МаринаФото: Михаил Мордасов
Серия парных портретов была закончена летом 2017 года. На каждом из них изображен человек 1917 года рождения вместе с одним из своих потомков, например, с дочкой. Но на фотографии видно только одно лицо, составленное из двух половинок, — условно, из «молодой» и «старой». Это половинки лиц каждого из участников съемки. Портреты выполнены без фотомонтажа, одним кадром.
Справа на фотографии — его дочь ГузельФото: Михаил Мордасов
Как ни странно, найти общий язык с героями проекта оказалось легко. Казалось бы, нас разделяет больше, чем полвека, мы вообще родились и прожили большую часть наших жизней фактически в разных странах. Но они рассказывали о простых и понятных вещах, о базовых аспектах существования человека. Мы как будто читали добротно написанную, увлекательную книгу: где-то это была обстоятельная биография с элементами семейной саги, где-то — печальная повесть, замешанная на love story, а где-то — грандиозный роман-эпопея. Некоторые герои живут в совершенно глухих, но удивительных местах, например, мы видели исток Волги, куда и доехали с трудом, и выбирались непросто. Но такие моменты были прекрасны.
Слева на фотографии — ее внучка ЮлияФото: Михаил Мордасов
Съемка двойных портретов — это своеобразная машина времени. Молодые участники проекта видят, какими станут их лица через много лет, а старшие герои съемки могут вспомнить, как они выглядели в молодости. И если старшие герои в основном радовались тому, что съемки закончились и можно отдохнуть, то их дети и другие младшие родственники удивлялись сходству патриарха семьи и его потомков.
Справа на фотографии — ее дочь ГалинаФото: Михаил Мордасов
Работая над проектом, я понял и вспомнил, насколько важны люди, которые меня окружают, с которыми у меня тесные и дружеские отношения. Перестал сдерживать свои чувства и чаще произношу слова «я тебя люблю», стал чаще звонить родителям. Расширил для себя и профессиональные границы — понял, что могу и хочу заниматься не только документальной фотографией.
Ни один портрет из двойных портретов нельзя назвать красивым — слишком высок процент биологического и физиологического. Но их притягательность и эстетика в другом: они напоминают о фундаментальных законах жизни. Эти фотографии — визуальное подтверждение генетической связи людей, представляющих разные поколения одной семьи, подтверждение, что наши родители повторяют себя в нас, а мы себя — в своих детях.