Настя, печка и новый душ
В начале марта 2020-го мы рассказали историю Насти из Тверской области. Она одна растит двоих детей на зарплату в семь с половиной тысяч рублей. Другой работы в небольшом поселке просто нет. Настя соцработник, помогает одиноким пожилым людям — местным жителям. Зарплата напрямую зависит от количества подопечных, а в марте у нее было всего три бабушки.
Настя сирота, выросла без родителей. И сейчас для нее самое важное — поставить на ноги своих детей: семилетнего Никиту и трехлетнюю Танюшу. Когда в доме, купленном на материнский капитал, развалилась старая печка, Настя испугалась, что детей могут на зиму забрать в приют. В промерзшем доме было бы невозможно жить. А стоимость новой печи — более 80 тысяч рублей. Решить эту проблему помог фонд «Константа», который в Тверской области помогает семьям с детьми в трудной жизненной ситуации.
Настя не жаловалась, ничего не просила, просто рассказала нам, как выживает и о чем мечтает. Ее история вызвала огромный отклик у наших читателей. Мы получили десятки писем с вопросом, как помочь Насте. Хотя «Такие дела» против адресной помощи, в этом случае мы чуть-чуть отступили от правил. Признаемся, история Насти тронула и многих сотрудников редакции. Спустя несколько недель на местную почту стали приходить тяжелые объемные посылки для Насти и ее ребят. В посылках были детские игрушки, школьные принадлежности, одежда и обувь, шампуни и косметика, сладости и продукты. Читатели успели с подарками как раз до введения ограничений из-за пандемии.
Внезапное «богатство» не прошло незамеченным. В поселке судачили. Кто-то радовался за одинокую маму с детьми, кто-то завидовал и возмущался, почему решили помочь именно ей. А Настя счастлива, что получила небольшую передышку. Все будут сыты и одеты. Еще с мая у Насти два новых подопечных на работе, значит, подрастет и заработная плата. Но главное — благодаря вашей помощи в доме у Насти теперь есть горячая вода и душевая кабина. Мыться с детьми Настя ходила к знакомым или в местную общественную баню. Настя передает всем читателям «Таких дел» сердечную благодарность за помощь и поддержку.
Две собаки в слинге
В ноябре 2017 года «Такие дела» опубликовали статью о путешествии Анны Смолиной «Пес с собой». Эта история о девушке, которая бросила устроенный быт в Москве и отправилась в велопоход по России с любимой таксой Капой. Собака была смертельно больна, и врачи говорили, что ей осталось несколько месяцев. Анна хотела, чтобы напоследок собака пожила полноценной жизнью на природе и в движении.
Путешествие продлилось шесть месяцев: в пути Анна встретила любимого человека Валеру, а здоровье Капы заметно улучшилось.
Вернувшись из похода, Аня написала о своем путешествии книгу «А чего дома сидеть?» В следующем году с Капой и Валерой они отправились во второй поход по Памирскому тракту. Во время путешествия у них появился еще один пес Болтик. В Душанбе Капы не стало, Аня похоронила ее в абрикосовом саду.
После похода по Памиру ребята отправились в пешее путешествие по Ликийской тропе. А когда вернулись на родину Валеры в Беларусь, поженились. Параллельно велись переговоры с продюсерами о создании фильма по мотивам Аниной истории. Сюжет простой и жизнеутверждающий — о том, как девушка отправляется в поход по России с собакой, переживает трудности и радости, справляется с внутренними демонами и встречает свою любовь. Фильм должны были начать снимать уже этим летом, но эпидемия отодвинула съемки на неопределенный срок.
В Минске Аня с Валерой завели Болтику подружку Вольку. И запустили собственное производство собачьих слингов. Идея пришла Ане в голову, еще когда она в путешествиях носила Капу в детском слинге и поняла, насколько это удобно. Подумала, что ведь можно перекроить человеческий слинг под собачий — будет удобная и полезная штука!
Для воплощения задумки Валере пришлось научиться шить, а Аня взяла на себя все остальное. Сейчас собачьи слинги пара продает через Инстаграм и планирует сотрудничать с крупными площадками типа Lamoda и Wildberries. Аня говорит, что покупатели очень довольны и иногда заказывают слинги для котов и других некрупных животных.
В сентябре 2019 года Аня и Валера вместе с собаками отправились в велопоход в Узбекистан. Оттуда собирались в Душанбе — Аня хотела попасть на могилу Капы. «Мы похоронили ее ранней весной, когда вокруг еще была серость. И я очень хотела увидеть ее могилу летом, среди цветов и зелени, чтобы порадоваться за то, что Капа теперь в красивом месте». Из Душанбе они планировали снова отправиться на Памирский тракт, проехать через Таджикистан, доехать до России и оттуда улететь домой в Минск, но в планы вмешалась пандемия. Аня и Валера не смогли даже выехать из Узбекистана — прямо в пути узнали о том, что границы закрыты. Уже два месяца они с собаками не могут вернуться домой из Бухары.
Но Аня не унывает, надеется, что переговоры с посольством к чему-то приведут и они смогут вернуться. А еще девушка пишет вторую книгу о путешествии по Памиру.
Новый свет
Материал о любви и жизни Николая и Людмилы, смотрителей маяка в Белом море, «Не конец света» «Такие дела» опубликовали в сентябре 2019 года.
Николай и Людмила семь лет проработали смотрителями маяка на острове Большой Жужмуй. Жили там одни, в полной изоляции, включали и выключали маяк по расписанию, были счастливы. Потом их сократили, они вернулись на землю в родное село Шуерецкое. Но продолжали ездить на Жужмуй и ухаживать за маяком — по привычке и из большой любви. Попадали в шторма и передряги, рисковали жизнью. А потом Николай умер от рака, и Людмила осталась одна в стремительно пустеющем Шуерецком.
Когда автор материала Женя Волункова приезжала в Шуерецкое, Людмила была убита горем и не понимала, как жить без мужа и без моря. Лишившись возможности ухаживать за маяком, Людмила стала присматривать за селом, потому что больше это делать было некому. Например, она десять лет боролась за то, чтобы в селе восстановили сначала ветхий, а потом полностью сгоревший мост, который разделил село напополам, отрезав жителей от станции и единственного магазина. На момент, когда вышел наш материал, строительство моста находилось в стадии бесконечных обещаний. Процесс затягивался, материалы никак не могли привезти, люди перебирались с одного берега на другой на лодках. И все-таки зимой мост построили. По такому случаю село устроило праздник, приезжало телевидение, корреспонденты вещали, что «мост закончили в рекордные сроки».
Это могла бы быть хорошая новость, если бы весной мост, по словам Людмилы, «не поплыл». «Двадцать девять миллионов рублей потратили на этот мост! Сделали кое-как, все шатается, сваи кривые, берега осыпаются, — рассказала Людмила. — Собираюсь снова бодаться и писать жалобу в прокуратуру».
Но все-таки есть и по-настоящему хорошие новости: Людмила больше не одинока. Когда Женя была у Людмилы прошлым летом, женщина говорила, что никого больше не сможет полюбить, да и не хочет никого видеть рядом с собой. Потому что таких, как ее Николай, больше нет. Да и вообще, откуда возьмется хороший мужик в селе, где остался десяток стариков? Но Женя все же посоветовала Людмиле завести аккаунт на сайте знакомств. Одной в изолированном селе Людмиле тяжело, и жизнь продолжается — нельзя лишать себя возможности полюбить. Конечно, найти пару на сайте знакомств — это как выиграть в лотерею: чудеса случаются, но нечасто. Но зимой Людмила познакомилась с хорошим мужчиной из Питера. Как по заказу он оказался по типу похожим на Николая, и такой же рукастый, дельный, спокойный. Наша героиня собиралась в одиночестве зимовать в своем доме в Шуерецком, а провела зиму в Петербурге. Сейчас вернулась в село — «бодаться» за мост и сажать картошку. «Все пока хорошо», — говорит Людмила тихо. Мы за нее очень рады.
«Птицы» Кати Серовой
В августе прошлого года на нашем портале появился текст «Спасите меня, пожалуйста» про группу волонтеров из Санкт-Петербурга. Скрываясь под общим псевдонимом «Катя Серова» в соцсети «ВКонтакте», они помогали жертвам домашнего насилия найти выход, уйти от постоянных издевательств и привлечь своих мучителей к ответственности.
Тот текст дался нам непросто — волонтеры опасались называть свои настоящие имена и показывать лица, боясь преследования со стороны бывших мужей и партнеров своих подопечных. Девушкам, обратившимся к Кате Серовой за помощью, трудно было рассказывать свои истории. Многие просто отказывались, и мы не решились их уговаривать.
«После выхода текста что-то изменилось в нас самих, и, наверное, это самые главные перемены, — рассказывает Наталья Никифорова, еще год назад просившая обязательно изменить ее фамилию при публикации. — Мы стали храбрее, стали более открытыми и уже не боимся говорить о себе. Теперь мы не просто группа энтузиастов. Менее чем за год многие узнали нас как Кризисный центр “Птицы”. При этом аккаунт Кати Серовой продолжает функционировать, и к нам и сейчас обращаются за помощью и через него».
Вскоре в команду Натальи пришли новые люди, теперь уже ставшие ее неотъемлемой частью. Среди них были психолог Виктория Гржибовская и социальный работник Ирина Мануляк.
«Виктория, например, удивительный профессионал, очень чуткий и внимательный, — продолжает Наталья. — У девушек есть свой проект “Место перемен”. Теперь мы с ним “дружим домами”. Девушки проводят для нас множество мероприятий, в том числе обучающих. Например, их семинары о работе с кризисным клиентом, направленные на помощь психологам и социальным работникам, которым приходится взаимодействовать с жертвами насилия, дали нам важный толчок и вывели всю нашу работу на новый уровень».
Уже через месяц после выхода материала Наталья сообщила «Таким делам», что ее команде удалось собрать средства и снова открыть убежище для пострадавших от домашнего насилия.
«Мы смогли запустить работу нового шелтера (квартира-убежище, — прим.ТД) в сентябре прошлого года, и он продолжает работать даже сейчас. Когда началась строгая самоизоляция в связи с коронавирусом, я была в этой квартире вместе с нашими девушками. Там и осталась. Сейчас мы ждем окончания эпидемии вчетвером — я и три подопечных центра».
По словам Натальи, в убежище по возможности принимают всех обратившихся пострадавших — девушек, женщин с детьми, мужчин. Возраст, национальность или ориентация никакой роли не играют. Важно, чтобы была справка из КВД и психдиспансера. И добро пожаловать, если место есть.
«Все услуги мы оказываем бесплатно. Увы, не можем предложить трехразового питания, но есть чай, кофе, сахар, зубные щетки или даже одежда на случай, если уходить из дома пришлось совсем налегке».
За девять месяцев, прошедших с момента публикации, «Птицы» сумели провести 70 психологических консультаций, помогли составить 12 заявлений в полицию, одно из которых привело к выселению мучителя одной из девушек из ее квартиры, и 45 раз подробно объяснили обратившимся за помощью, как подавать на развод, алименты и определение места жительства ребенка.
«Пятерым нашим девушкам мы сумели купить билеты, чтобы они уехали на “малую родину” и там оказались в безопасности, — говорит Наталья. — Если бы не “Такие Дела”, всего этого просто не было бы».
Миша и новенькие пары
Герой нашего текста «Вычеркнуть из списка мертвых» Михаил Шубин занимал пятую строчку в списке погибших во время теракта на Волгоградском вокзале 29 декабря 2013 года. Ему не давали шансов на жизнь, когда перевезли из морга в реанимацию. Его не воспринимали живым, когда он, потерявший зрение и в прямом смысле заново скроенный и сшитый, вернулся домой. Но Михаил Шубин в порядке.
По-прежнему живет в Зимовниках, где у него маленький бизнес. Шубин закупает и отправляет на переработку вторсырье, а еще ведет в соцсетях группу для незрячих «Слепой дождь», но помимо этого, он создал еще два чата для двух возрастных групп, где люди с инвалидностью могут познакомиться. Чатам всего полгода, они были созданы как раз после нашей публикации, но пар «по переписке» сложилось уже немало. Некоторые до карантина развиртуализировались, а одни даже собираются осенью пожениться.
«Честно говоря, ведение этих групп — большая работа, — смеется по телефону Миша. — Они как поссорятся, сразу пишут мне: “Миша, она то-то сказала, а он так-то написал!” Да что ж такое?! Я же не мама вам и не семейный психолог. Но раз взялся за гуж, тяну».
В остальном в жизни Михаила Шубина ничего нового не произошло. Лабрадор Максимус Мен, помогающий Мише передвигаться по городу, жив-здоров, сын учится на отлично. А вот решение вопросов со здоровьем из-за коронавируса пришлось отодвинуть.
Карен и Симба
Герой нашего текста «Тигр без лица и другие звери», ветеринарный врач из Челябинска Карен Даллакян, каждый день спасет животных. В середине апреля он вылетел в Дагестан на помощь семимесячному львенку Симбе. Судьба малыша не баловала: вначале он жил в Сочи и работал «живой игрушкой» у уличного фотографа. Когда подрос и потерял младенческое обаяние, бывший хозяин его выкинул. Симба пошел по рукам и к зиме оказался в холодном сарае в Дагестане. Его держали впроголодь и периодически окатывали ледяной водой.
На тот момент, когда добрые люди узнали о львенке и сообщили челябинскому Айболиту, Симба был уже при смерти: у него отнялись ноги, все тело покрыли язвы и пролежни, любое движение было болезненным. В спасении молодого льва участвовали несколько десятков людей: животное перенесли в специализированный контейнер и самолетом отправили в Челябинск. Доктор Карен провел сложную операцию на кишечнике Симбы, и царь зверей пошел на поправку, а сегодня он уже переходит на нормальный львиный рацион.
Теперь Карен ведет переговоры с реабилитационными центрами в Африке, куда после выздоровления полетят Симба и леопарденок Ева. В любой хорошей истории зло должно быть наказано. Похоже, что в этой будет именно так: правоохранительные органы нашли фотографа и продавца Симбы. Карен Даллакян верит, что уголовное дело о жестоком обращении с животными, которое будет заведено против обоих, остановит многих других живодеров.
У Златы все есть
Героиня текста «Кукла Злата» — девочка с редким именем и еще более редким генетическим заболеванием — мерозин-зависимой мышечной дистрофией в тяжелой форме — совсем не обращает внимания на свою болезнь. Мы не ожидали увидеть «тяжело больного ребенка», который лихо гоняет на электроколяске, лепит из пластилина неокрепшими руками «микроорганизмы», болтает обо всем на свете, постоянно шутит и фотографируется. В общем, ее зона комфорта — это быть в центре внимания. Злата даже отказалась от домашнего обучения ради того, чтобы ходить в школу, кстати, не коррекционную, а обычную.
Во время интервью Оксана, мама Златы, упоминала про необходимые дочке медицинские принадлежности. А недавно автор текста Ира Новик пообщалась с Оксаной и узнала, что все удалось! И хочет, чтобы все читатели тоже знали: их помощь — даже самая скромная — обязательно найдет своего адресата. «Благодаря публикации этой истории на “Таких делах” благотворительному центру “Верю в чудо” удалось закрыть сбор на корсет, откашливатель и генетический анализ для Златы.“Все это жизненно важно и невероятная помощь для нас!” — говорила Оксана и объяснила, почему это вещи первой необходимости.
Откашливатель помогает выводить мокроту из дыхательных путей: из-за мышечной слабости всего тела Злате даже кашлять трудно. Вторая обновка — специальный корсет для спины, без которого Злата просто не может сидеть. А на остаток собранной суммы Оксана и Андрей сделали дочке сложный генетический анализ.“Нужно найти две поломки в определенных генах, которые дали новую мутацию в Злате. Анализ прольет свет на диагноз и лечение, которое когда-нибудь появится, — объяснила Оксана. — А еще даст прогноз будущего потомства нашей семьи”. Злата очень просит у родителей братика или сестричку. И я очень-очень хочу, чтобы они могли когда-нибудь шалить вместе».
Реабилитировать Сапожок
Самую сермяжную гоголевщину в нашей стране нужно искать не на центральных каналах, а в рабочих поселках. На Рязанщине, например, прокурорша уже два года морит многодетную семью — со всей серьезностью закона, во всей силе и славе своих полномочий. «Такие дела» ведут хроники абсурда — и светят фонариком в конец тоннеля.
На Свету Соловьеву, жительницу поселка Сапожок, в 2018 году завели дело, подозревая в том, что она запирает приемных детей в подполе, морит голодом, заставляет ходить в картофельных мешках и ломает им руки, «аж кости торчат». И вот уже почти два года это дело «расследуется», закрывается и открывается вновь. Снова и снова. А Соловьевы в это время продолжают сажать огород, убирать урожай, стареть, взрослеть, переходить из класса в класс, лечить неврозы и просить о помощи… С петлей на шее. Которую сапожковский прокурор Наталья Качанова медленно затягивает.
«“Такие дела” одни из всех СМИ откликнулись», — сказала Наташа Юдина, адвокат фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», которая защищала интересы Соловьевых в этом процессе.
Годом ранее, осенью 2018-го, старшие Светины приемные девочки написали на нее донос: «Были злы на маму и все наврали». (Россия — страна, где даже у подростков на подкорке сидит этот безотказный метод; у старших, Ангелины и Яны, мама отобрала мобильники, чтобы не таскались к цыганам на другой конец деревни, те подбили на аферу младшую, еще одну Ангелину, и пошла писать деревня: детей изъяли из семьи; и когда все три дурехи начали плакать и звать маму, было уже поздно — два месяца пришлось отсидеть в детском доме). И спустя год все соловьевские дети, уже много месяцев жившие с мыслью, что их дружный отряд могут в любое время расформировать и отправить по детским домам, а маму наказать за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей, стояли нестройным рядом в кабинете прокурора Качановой, а наш корреспондент Полина Иванушкина подслушивала под дверью: «Отстаньте от нашей мамы!» — «Все вон, я сказала!» — неслось из кабинета. Полина написала репортаж.
Вскоре дело было закрыто. «За отсутствием состава преступления», — аккуратно, с нажимом, вывел следователь. Во второй раз. А потом открыто. В третий раз.
«Статья “Крестовый поход детей”, конечно, сыграла большую роль — прокурору не удалось все провернуть втихую, замять, теперь все видят, что происходит абсурд и издевательство… Хотя, кажется, она даже и не пытается ничего скрыть! — до сих пор удивляется Света Соловьева. — Следователей, которые закрывают дело за отсутствием состава, она просто увольняет. Я подаю на возмещение морального вреда, и она тут же открывает его вновь! И тянет до того момента, когда дело можно будет закрыть просто за выходом срока давности. Это будет в октябре 2020. А там и пенсия у нее не за горами… А значит — все шито-крыто. И Качанова выйдет сухой из воды. А моя семья за эти два года потеряла здоровье: дети, и так с ОВЗ, попадали в стационары с обострениями неврологических заболеваний, потому что их таскали на допросы, у меня глаз дергается и руки трясутся. С моей старшей дочерью я разлучена — после двух месяцев в детском доме она оказалась в другой семье… Я снова буду подавать на возмещение вреда. Пусть прокурорше это станет уроком. Она должна заплатить за все мучения», — говорит Света.
В середине мая 2020-го уголовное дело было закрыто в пятый раз. «Светлана Николаевна, там 29 листов постановления о прекращении за отсутствием состава преступления, ты прости, сложно пересылать, я тебе, как карантин кончится, сам на дом привезу», — сказал на днях Свете очередной следователь по ее делу.
Ира на поле тюльпанов
Материал «Пусть на моих похоронах смеются» о молодой женщине Ирине Новиковой из Самары, которая борется с раком легких, «Такие дела» опубликовали прошлой весной. Ира понимала, что победить смерть не получится, но радовалась, что дожила до весны. Она шутила о своей болезни, говорила, что на ее похоронах все просто обязаны смеяться, и делилась мечтами, которые она хочет успеть осуществить, пока еще есть время.
За год в жизни Иры произошло очень много событий. Она начала фотографировать и учиться на права, красила волосы в синий и розовый, набила татуировку, потом вторую. Выращивала на балконе перцы, цветы и помидоры. И даже съездила с детьми на море. «Мы купались, катались на кораблике и были счастливы. Младший все море, кажется, в свой памперс впитал. И я смогла забраться в гору с ребенком на руках. Только внизу потом осознала, что смогла. Пока шли, я не думала, что болею, как будто была здоровая».
Летом Ирина едва не умерла из-за того, что ей не выдавали положенное лекарство. Спасли друзья, читатели «Таких дел» и другие совершенно незнакомые люди, которые переводили Ирине деньги. На них она смогла купить препарат стоимостью 400 тысяч рублей и начала его принимать, когда ее состояние было уже критическим. Позже, благодаря общественной огласке, ей все-таки удалось «выцарапать» лекарство. Ира окрепла и начала строить планы на лето, до которого не рассчитывала дожить: она хотела снова отправиться на море на машине и непременно проехать через лавандовое поле.
Карантин нарушил планы, море перенеслось на неопределенный срок. Плюс ко всему лекарство перестало помогать, и сейчас врачи пытаются понять, чем дальше лечить Ирину. Ей сделали две биопсии, состояние сильно ухудшилось. Тем не менее Ира смогла собраться с силами и съездить в Самарскую область на тюльпановое поле. Там она долго лежала среди цветов, впитывая их запах и как будто обретая силы. Сейчас Ирина надеется, что результаты биопсии позволят ей лечиться дальше. И высаживает вместе с детьми цветы в палисаднике возле дома. Обо всех хороших и плохих новостях Ирина рассказывает на своей странице в фейсбуке. Своим опытом она хочет показать, что никогда нельзя сдаваться, даже тогда, когда все внутри себя понимаешь.
Редактор – Инна Кравченко