После сына

Глебу поставили единицу из десяти по шкале Апгар — в процессе родов он получил черепно-мозговую травму. «Его центральная нервная система погибла, и они добили меня словами, что больше трех месяцев он не проживет, — вспоминает Ольга. — Сказали, мол, оставляйте его в роддоме, поставьте свечку и идите рожать нового».

Но Ольга забрала сына домой и стала за ним ухаживать. Дышал он сам, но глотать не мог — мама кормила его через зонд. Через несколько месяцев привезла в Москву в РДКБ: не могла поверить, что сын не будет развиваться. «Так, конечно, все мамочки говорят, но Глеб был очень красивым: блондин, голубые глаза, розовые губки — красота красотой, — Ольга плачет и смеется одновременно. — Поверить в то, что ничего нельзя сделать, я просто не могла. Пихала профессорам какие-то деньги — но бесполезно. Все отворачивались и говорили, что ничего не могут сделать. Потом поехала в Питер — думала, хотя бы мануалы, массажи и реабилитация помогут. Но и там мне сказали то же самое».

Тогда она вернулась в свой Дмитровск и стала просто жить. Глеб почти не рос, не развивался, голову не держал, не двигался и ничего не видел. Правда, хорошо слышал. Ольга говорила ему: «Глебушка» — а малыш улыбался. Через полгода она вышла на работу в налоговую — хотя ей помогали и мама, и бабушка, денег все равно не хватало. Прибегала в обед домой, кормила Глеба, меняла ему подгузник, целовала и убегала назад. Так прошло десять лет.

Потом, когда вышел указ о дополнительном пособии по уходу за детьми с инвалидностью, ушла с работы и посвятила все время Глебу — пособие оказалось больше, чем ее зарплата 4,9 тысячи рублей в налоговой. Еще через пять лет Глебу стало хуже, он начал задыхаться — и пришлось отвезти его в больницу в Орел. В октябре 2014 года он умер. Он прожил 15 лет и три месяца — на 15 лет дольше, чем предсказывали врачи. Когда умер, он весил 10 килограммов. «Это и была моя жизнь — с 32 до 47 лет», — говорит Ольга.

На заработки

Ольга заняла денег на похороны сына и, чтобы их отдать, отправилась в Москву подработать. Переезжать насовсем не хотела: в Дмитровске у нее свой домик с огородом и больная мама, за которой нужен был уход после инсульта. Несколько лет до этого Ольга ухаживала за бабушкой, которая умерла в 92 года, и за отчимом. Делать это она умела и любила — и решила, что сможет подработать сиделкой. От знакомых узнала, что в Москве на новогодние праздники часто нужны временные сиделки с проживанием, потому что постоянные разъезжаются по домам. Так она нашла свою первую подработку.

Фото из семейного архива. На этой фотографии Глебу пять летФото: из личного архива

В тот декабрь она ходила сначала за одной бабушкой с Паркинсоном, потом за другой — с Альцгеймером. «Это было, конечно, трудно: у всех свои особенности, часто ночами приходилось не спать, потому что они сами не спали, — вспоминает Ольга. — Когда я 9 января вернулась домой, то сразу увиделась с мамой и подумала: “Что я за изверг, за чужими смотрю, а свою дома оставила. Не поеду больше никуда”. Мы с ней так мило просидели весь день, а на следующее утро она умерла».

Так Ольга осталась одна. Иногда подрабатывала сиделкой, иногда ухаживала за родственниками знакомых. А на следующую зиму снова отправилась в Москву. А потом еще и на следующую — и так каждый год. А прошлой осенью, читая «Такие дела», наткнулась на статью про школу патронажного ухода «Внимание и забота», которая проводит бесплатные занятия для сиделок и родственников, и записалась. «Подумала, какая прекрасная инициатива, и дополнительные знания мне точно не помешают».

Внимание и забота

«Онлайн-курсы длились три месяца, и для получения диплома нужно было два раза приехать в Москву, — говорит Ольга. — Я как раз тогда была на очередной подработке, очень тяжелый подопечный, бывший генерал, страшно требовательный и больной — правда, с хорошим чувством юмора и красавец в свои 90 лет. Было прекрасно, что я могла сразу применять на нем полученные знания».

В школе Ольга научилась, как, не надрывая спину, правильно переворачивать лежачего человека. Как правильно кормить и усаживать, не делая ему больно. Как успокаиваться и находить силы, когда выгораешь, — а от постоянного ухода эмоциональное выгорание неминуемо. «Многому, что я до этого делала интуитивно, я нашла научное подтверждение, — говорит Ольга. — В прошлом году я работала с очень древней старушкой, и, когда я сажала ее в инвалидное кресло, у нее свисали ноги. Мне это не нравилось, и я подставляла ей что могла — например, стопку книг. Ее родственники ругались на меня, мол, что я выдумываю лишнее, а в школе я узнала, что так и нужно делать — для профилактики контрактуры».

Ольга поразилась тому, насколько профессионалы уже продумали каждую мелочь. Оказывается, для всякой бытовой ситуации изобретено умное решение. Как поменять белье без усилий, как подкатить коляску, как поднести ложку, как напоить из кружки. Она узнала массу вещей, которые делают уход более эффективным, полезным и не таким трудным.

Теперь к ее природной внимательности, терпению и уважению к людям прибавились еще и профессиональные навыки. Ольга говорит, что, пока есть силы и «пока жива», будет и дальше работать сиделкой у пожилых людей. В этом июне ей исполняется 53 года. Одно время она думала, что сможет ухаживать и за больными детьми. Но поняла, что нет.

«На это уже не хватит сердца», — вздыхает Ольга.

Школа патронажного ухода «Внимание и забота» проводит занятия абсолютно бесплатно для всех желающих. Но сама существует на пожертвования — деньги нужны на зарплату преподавателям, запись видеоуроков по уходу и на аренду учебных классов. Даже небольшое, но ежемесячное пожертвование поможет школе работать и помогать людям ухаживать за больными родственниками, а также сиделкам — получать необходимые навыки. Кто сталкивался, знает, как сложно найти чуткую, профессиональную и заботливую сиделку. Такую, как наша Ольга.