Знак потери

Похоже, речь о малыше, догадалась пациентка. В кабинет зашла докторша из приемного отделения, которая осматривала Екатерину, когда та только приехала в клинику.

— Вы тоже не слышали сердцебиения? Уже тогда? (Докторша кивнула). И что делать?

—‎ Ждите утра. Вам принесут бумаги на подпись.

Потом Кате говорили, что на ранних сроках такое бывает. Но что именно «такое» — она не поняла. Никто не объяснил, что такое «замершая» беременность. Может, эмбрион пока слишком мал — и поэтому не прослушивается сердечко? Какие у нее есть варианты, если они есть… Ничего. Все оставшееся до утра время она лежала и гадала, что еще за документы? Документы были на операцию. Вакуумную аспирацию. Метод искусственного прерывания беременности (в случае с Катей — по медицинским показаниям), когда плод из тебя в буквальном смысле «высасывают» специальным вакуумным отсосом.

Плакать или рефлексировать

«Я помню ощущение полной беспомощности и непонимания, которое преследовало меня все эти дни в больнице, — вспоминает Екатерина. — Абсолютно наплевательское отношение, никто ничего не объяснил. О психологической помощи даже не говорю. Ты оказываешься один на один с горем. С одной стороны у тебя презрительно-агрессивный медперсонал, с другой — соседки по палате. Каждая со своей болью. И накрывает такое чувство безысходности, что я даже мужу сгоряча написала, что никогда больше не буду иметь детей. Теперь жалею, конечно, но тогда… После того, как медсестра сделала укол, мне стало очень страшно. И жалко себя. Жалко ребенка, которому не суждено родиться. Но я даже выплакать это нормально не могла. Лежала и изо всех сил старалась сдерживать рыдания, ведь справа от меня свернулась калачиком девочка с непростой беременностью, но еще с надеждой. Было как-то неудобно плакать при ней».

А после операции пришли уже другие мысли. Почему я? За что мне это? И Екатерина, профессиональный психолог, нашла для себя ответ. Включился опыт осознанности и глубокой рефлексии. Включились все мыслимые и немыслимые защитные механизмы. И мама четырехлетнего на тот момент Алеши мастерски «проработала» проблему на уровне сознания.

«Я тогда пережила откровение, — признается Катя. — Ведь многие молодые женщины даже не задумываются, что стать матерью — это дар. Те, кто не сталкиваются с перинатальными проблемами, считают материнство само собой разумеющимся. Им не понять, в какое отчаяние могут впадать не состоявшиеся мамы. Те, кто не может забеременеть. Те, кто теряет один плод за другим. Те, кто теряет ребенка на поздних сроках или в родах. Каждая из них готова ради материнства не спать ночами и считать это за счастье. Потому что они этого безумно хотели. Они у себя в мыслях уже катали коляску по парку, пеленали орущий комочек и любили его всем сердцем. А потом оказывается, что “сердца нету”.

И ты теряешь уже не только ребенка. Ты теряешь себя. Ту себя, которая мечется между пеленками, бутылочкой и коляской. Теряешь значимый для тебя жизненный элемент (будь то социальный статус или просто ощущение радости, которое уже жило у тебя в голове). Из тебя этим чудовищным отсосом вырывают клок жизни. А ты остаешься. Несостоявшаяся и одинокая. Мне тогда помогло не скатиться в жесточайшую депрессию лишь осознание того, что дома ждет Алешка. Что мое чудо материнства уже один раз свершилось. Только это меня спасло».

Ждал и не дождался

Родители не говорили Леше, что мама забеременела, слишком ранние были сроки, да и ему всего четыре года, зачем перегружать информацией. Но, пока Катя была в больнице, муж вынужден был объяснить сыну долгое отсутствие мамы. Возможно, Алексей не понял почти ничего. Зато четко усвоил, что при хорошем раскладе у него появится новый родной человек. И он начал ждать. Но не дождался.

«Он довольно спокойно воспринял, что я вернулась из больницы расстроенная — и что пополнения не будет, — вспоминает Катя, — ну, или мне тогда показалось, что спокойно. Ведь спустя пару месяцев он вдруг заинтересовался большим пупсом, которого мы купили в ожидании малыша. Леша раньше никогда не играл такими игрушками. А тут вдруг начал таскать везде этого пупса, укачивать, петь колыбельные. Подходил ко мне, требовал, чтобы я ухаживала за пупсом. Вечером приносил в кровать, чтобы мы с папой спали с игрушкой. Похоже, так он по-своему, по-детски переживал утрату. Он ведь тоже потерял малыша. Когда я это поняла — меня прорвало. Мне кажется, я плакала несколько дней подряд. Будто из меня лились все те отложенные слезы, которые нельзя было отпустить в больнице и после».

Кроме сына, Кате не с кем было разделить утрату. С мужем они старались эту тему не поднимать. С подругами и знакомыми — тоже: велик был шанс болезненно уколоться о непонимание.

«Люди запросто обесценивают то, что неудобно обсуждать, — признается Екатерина. — Но мир меняется, человеческая жизнь, детская жизнь обретает новую ценность. Прошли времена, когда рожали по 8-10 детей, из которых половина не выживала. Современные молодые пары иначе относятся к идее семьи, к идее отцовства и материнства. Почему наши родители не думали “о ерунде”, а у юных мам и пап сегодня столько тревог и срывов? Именно поэтому. Жизнь маленького человека обретает бОльший смысл и бОльшую ценность. И нерожденного малыша это тоже касается. К счастью, я нашла для себя фонд “Свет в руках”, где встретила женщин, которые пережили похожую потерю — и с которыми можно было говорить об этом на одном языке. Это очень важно. Для меня важно побыть рядом с теми, кто прочувствовал то же, что и я. Знать, что я не одна. А еще я встретила в фонде единомышленников и очень деятельных женщин, настоящих лидеров, которые делают все возможное, чтобы отношение к проблеме перинатальной утраты в нашей стране изменилось».

Свечи в честь нерожденных

Ежегодно 15 октября в 19-00 родители всего мира, потерявшие детей во время беременности, в родах или во младенчестве, зажигают свечи в память о них. У нас в стране проблемой перинатальной утраты занимается фонд «Свет в руках». Оказывает психологическую и информационную поддержку родителям на этапе планирования, вынашивания беременности, родов и в послеродовом периоде. Особое внимание уделяет реабилитации семьи в случае потери ребенка, независимо от возраста и давности потери, и работе с медицинским персоналом и учреждениями. Это направление деятельности особенно важно, ведь без развития и совершенствования помощи детям и родителям в такой ситуации врачи так и будут безучастно и равнодушно бросать горюющих мам наедине с их болью.

У фонда множество направлений работы и конкретных проектов. Но для Екатерины самым ценным оказалось сравнительно недавнее начинание — группа поддержки «Хочу забеременеть, но боюсь».

«Часто страх мешает понять наши истинные желания, понять, чего на самом деле мы хотим. Пережив потерю, мне было страшно даже думать о том, чтобы планировать новую беременность. Но я узнала о том, что есть фонд “Свет в руках”, а в фонде — группа поддержки “Хочу забеременеть, но боюсь”, и сразу поняла, что эта группа для меня. Я подала заявку на участие. Почему? Потому что было очень много тревоги и страха. Вопросов про то, как решиться на новую беременность после потери? Я до конца не понимала, готова ли снова забеременеть. И очень рада, что получила грамотную поддержку от специалистов и женщин в схожей ситуации».

Екатерина много лет работала детским и семейным психологом в образовательных учреждениях. Спустя некоторое время после проработки травмы в группе поддержки фонда она получила специализацию перинатального психолога. И теперь сама — в команде волонтеров-психологов фонда «Свет в руках» — намерена помогать женщинам и целым семьям, столкнувшимся с утратой ребенка во время беременности, в родах или во младенчестве.

А чтобы Фонд имел возможность ежедневно оказывать поддержку как можно большему числу нуждающихся в такой помощи семей, вы можете прямо сейчас, в форме под этим текстом, подписаться на разовое или ежемесячное пожертвование в его пользу. Спасибо вам!