«Теперь хоть ножевые?»

Волосы Айнур рассыпаются по плечам, большие глаза следят за мной внимательно. Рядом с ней сын, улыбчивый мальчик в ярких смешных носках, и с ними британская кошка с двумя котятами. 

Легко поверить, что их семья должна быть счастлива. Айнур красивая, высокая, ухоженная, и я представляю, что ее можно ждать у дома с букетом цветов, просить уехать в романтическое путешествие… А вовсе не стоять у ее подъезда с ножом. 

Однако вечером 24 ноября 2019 года бывший муж Гурбан напал на Айнур у дверей дома, увел ее за угол, в темную часть двора (где чудом оказались камеры видеонаблюдения), устроил скандал на глазах у сына, который умолял его не трогать маму, достал нож и нанес ей три удара в область сердца, после чего скрылся с места преступления. 

Истекающая кровью женщина смогла добраться до квартиры — думала только о том, что сын может остаться на улице, кто о нем позаботится? Сперва удостоверилась, что ребенок в безопасности: дома была подруга ее матери. Потом опустилась на пол, свернула полотенце и прижала его, давя, к груди. Позвонила маме: завтра подруга уйдет на работу, а сына некому отвезти в детский сад. И только потом вызвала скорую. 

Приехал и участковый, который приходил к Айнур и раньше, когда ее бывший муж вырывал дверной глазок и через отверстие кидал в квартиру горящие окурки, угрожал убить и поднимал руку, и издевательски спросил: «Ну что, теперь хоть ножевые ранения с проникновением?»

С поврежденным легким и внутренним кровотечением Айнур попала в реанимацию. Напавшего на нее Гурбана задержали через неделю. И это был третий уголовный процесс в его жизни.  

Спортивное прошлое

Но вообще все должно было сложиться по-другому и начиналось совсем не так. 

Айнур и Гурбан познакомились в 2013 году в парикмахерской, в которой девушка работала мастером. Спустя пару месяцев Гурбан сделал предложение. «Он был очень обходительным, не ругался матом — а для меня это важно. Я не большая поклонница алкоголя, не пью, и я очень гордилась, что мой муж не пил», — вспоминает она. 

Без штампа в паспорте, они поженились по религиозным обычаям. По словам Айнур, Гурбан казался тогда достойным женихом: был бывшим спортсменом, приятным молодым человеком, грамотно говорил. Его яркая, даже образная речь позже окажется важной деталью истории. 

Вскоре после свадьбы Гурбана подставили, обвинили в мелкой краже, он потерял работу и уехал ненадолго в Азербайджан. После он вернулся в Россию — и его подставили снова. Или уже не подставили, а просто поймали с поличным. Айнур ждала его из тюрьмы и, когда его отпустили, поехала с ним в Азербайджан, будучи уже в положении. С Гурбаном произошли перемены. «Я увидела, как он изменился. Даже по телефону, еще в Москве, услышала. Если раньше он и пива не пил, то теперь его постоянно тошнило, он начал употреблять какие-то препараты».  

Беременность девушки прошла непросто — потому, что семья мужа ее изживала: свекровь не давала еды, настраивала против нее сына. Сам же Гурбан, живя с девушкой в доме своих родителей на их содержании, практически предложил жене развод. Айнур вернулась в Москву, где ее тут же положили в больницу, чтобы роды прошли нормально: на восьмом месяце она весила меньше, чем до беременности, а ребенок отставал в развитии. 

Из роддома с ребенком она уехала к маме, но и там было тяжело: отчим сильно пил — и от пьяных разговоров становилось дурно. Поэтому она позвонила Гурбану и сказала: «Забирай нас, ты отец, у нас семья». Молодой отец нашел где-то 7 тысяч рублей — и это была его единственная помощь жене после родов. 

Они расписались официально, чтобы Гурбан мог легально находиться в России и искать работу, и стали жить в ее квартире в Кузьминках. Айнур скоро вышла на работу, оставаясь востребованным мастером, но Гурбан не смог зарабатывать практически ничего из-за судимости и наркотической зависимости. 

К сожалению, из спортивного прошлого он вынес только умение сильно бить и при ударе попадать в цель. Он избивал жену, живя за ее счет, до тех пор, пока она его не выгнала. Айнур неоднократно обращалась в полицию из-за угроз и нападений, но ей предложили развестись, а после уже писать заявления. А муж начал ее преследовать.

Неожиданная помощь

Узнав о последнем нападении, тетя Айнур вспомнила, что слышала когда-то о консорциуме — организации, защищающей права женщин, которые пострадали от домашнего насилия, в России. Адвокат от организации Мария Немова подключилась к делу уже на следующий день, когда Айнур находилась в реанимации. По ее словам, тогда было непонятно, выживет Айнур или нет. 

«Я связалась с ее мамой, после приходила к Айнур в больницу. Мы обсуждали случившееся, и мне пришлось подробно расспрашивать об истории их взаимоотношений с бывшим супругом, потому что он не был задержан на тот момент, где-то скрывался. Я боялась, что он придет в больницу и снова нападет».  

Иллюстрация: Ксения Анненко для ТД

Такой риск действительно был: Айнур находилась в палате без охраны и практически любой мог к ней зайти. Например, к ней приходили журналисты, хотя она с ними не договаривалась о встрече. Тогда Немова подала заявление о мерах госзащиты. Его должны рассматривать незамедлительно, но на это ушло больше недели. При этом в целом в России решение о госзащите — пока редкая практика и буквально победа.

В тот же день задержали Гурбана. И в этот момент история становится похожей на кино. Когда Айнур перевели из реанимации в обычную палату, она зашла в интернет и увидела в инстаграме новость про нападение на себя. Среди сотен комментариев она заметила несколько грубых, ядовитых сообщений от свежего, только созданного аккаунта. Интонация и стилистика этих злых комментариев ей показались знакомыми, она начала с этим аккаунтом переписку и после пары диалогов была уверена, что с подставной страницы с ней переписывается бывший муж.  

Прислушавшись к пострадавшей, следственные органы вычислили сперва вышку сотовой связи, рядом с которой находился Гурбан, а после — и самого подозреваемого, и задержали его.  

Кроме страха за жизнь ребенка и собственную, Айнур испытывала и просто физическую боль: во время операции ей повредили желудок — пояснили, что откачивали кровь, и от этого остались шрамы. 

Мария Немова считает, что представление о женщинах, которые становятся жертвами домашнего насилия, как о слабых или зависимых от мужчин, ошибочно: «Я много работаю с девушками, попавшими в такую беду. Часто жертвы домашнего насилия — сильные, решительные, сами содержат свои семьи, думают о своих детях и вовсе не неуверены в себе. Их не держат в золотых клетках и не обеспечивают. И им нужна помощь и поддержка. Им просто не повезло».

«Проявил милосердие»

В январе этого года суд признал Гурбана виновным и лишил его свободы на девять лет, полтора года из которых тот уже отбыл в СИЗО. Ни адвокат, ни Айнур с таким приговором не согласна. «На суде я говорила, что он должен получить пожизненное, потому что только так я буду в безопасности. Сейчас ему осталось сидеть семь с половиной лет. Я стараюсь не нервничать, но что будет, когда он выйдет, не знаю», — говорит бывшая жена Гурбана.  

Изначально дело было направлено в суд с квалификацией «покушение на убийство», но в прениях гособвинитель изменила квалификацию на причинение тяжкого вреда здоровью — это более мягкая статья.  

«Человек, который занимается спортом, знает, где и как расположены органы. Гурбан знал, куда бить. Поэтому я не верю, что это было не покушение на убийство. На суде он говорил, что я его спровоцировала: напомнила, что сын называет его “дядя”, а не “папа”. Я так думала, но не говорила этого. Да и зачем говорить: ребенок и правда не считает его отцом, он почти с ним не общался последние годы», — вспоминает Айнур.  

Сначала подсудимый говорил, что якобы он хотел причинить Айнур тяжкий вред здоровью и целился в область живота (хотя ранения были нанесены в область груди). Затем он поменял позицию и в прениях уже утверждал, что сперва хотел убить бывшую супругу, а после, нанеся удары, передумал, «проявил милосердие». Его защита настаивала, что его нельзя привлекать к ответственности за убийство. «Но слова Гурбана, что он изначально хотел убить Айнур, подтверждают, что его действия надо квалифицировать именно как покушение на убийство! Ударов ножом в область грудной клетки достаточно, чтобы убить человека. Но несмотря на признание подсудимым умысла на убийство, прокурор не стала менять позицию и просила привлечь его к ответственности за причинение тяжкого вреда здоровью, а не за покушение на убийство», — рассказывает Немова. 

Адвоката удивляет и еще один аспект приговора: несмотря на то что преступление было совершено в присутствии ребенка и даже проведена психолого-психиатрическая экспертиза, по результатам которой доказано, что случившееся повлекло негативные последствия для состояния мальчика, суд все равно учел как смягчающее обстоятельство наличие у подсудимого малолетнего ребенка. В последнем слове подсудимый говорил, что хочет побыстрее выйти на свободу, чтобы «воспитывать сына».

Выглядит ситуация довольно странной: будто у домашних насильников в России есть какие-то сверхправа, которые сокращают им срок и располагают к ним судей. Я слушаю Айнур, и мне трудно сдержать удивление, а она опускает глаза. Кажется, ей стыдно за то, что приходится бороться не только с бывшим мужем. 

Также ее «виноватят» и в соцсетях. «Много комментариев о том, что я зря так долго терпела Гурбана, не разводилась. Но я росла без отца и больше всего боялась, что сын будет без папы. Ему не хватает общения с мужчинами и сейчас. Да, я терпела и надеялась. Я хотела полноценную семью и сделала для этого все что могла, но судьба распорядилась так, как получилось», — как будто оправдывается Айнур. 

«Потерпевшую и агрессора очень часто связывают дети»

Сейчас Айнур хочет восстановить здоровье, ранения нанесли ей вред. Как и действия, точнее — бездействие государства. Именно бездействие по непроведению расследований и привело к тому, что Айнур оказалась в смертельно опасной ситуации: она подавала несколько заявлений в полицию, последнее — в марте 2019 года, но тогда было вынесено очень формальное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Поэтому вместе с консорциумом и адвокатами Марией Немовой и Светланой Громовой Айнур подала прошение в Европейский суд по правам человека — ЕСПЧ, в котором описала бездействие властей по расследованию предыдущих актов насилия и отсутствие защиты со стороны государства.

В делах о домашнем насилии женщину-потерпевшую и мужчину-агрессора очень часто связывают дети: кроме лишения свободы и обеспечения безопасности для пострадавших, почти всегда необходима процедура лишения родительских прав, так как иначе по закону нападавший родитель имеет право на общение со своим ребенком. Требуя информации о детях, нападавшие на своих близких снова могут контактировать и быть опасными для жертвы. Поэтому в планах Айнур также лишение Гурбана родительских прав. 

Консорциум женских неправительственных объединений готов поддерживать Айнур и дальше, но организация ограничена в средствах. За ведением подобных дел стоят сотни часов работы, многие месяцы походов в суды, полицию и другие правоохранительные органы. Консорциум бесплатно предоставляет такую помощь. Пожалуйста, подпишитесь на регулярные пожертвования в адрес консорциума. Любая сумма — это поддержка тех, кто имеет право не страдать и не бояться.