«Трезвость украсит и дворника, и депутата». Как живет бурятское село, где запретили продавать алкоголь
«Самый красивый воздух у нас. Самая чистая вода у нас. Самая красивая природа, самые крутые аршаны», — говорит Евдокия Бодиева, прогуливаясь по селу Улюнхан с палками для скандинавской ходьбы. Деревянные палки вытесал для нее муж из сосны.
Пенсионерка в селе считается активисткой. До пенсии работала режиссером местного народного театра. Даже перевела на бурятский и поставила на сцене ДК «Свои люди — сочтемся» Островского. После выхода на пенсию организовала союз пенсионеров, а пять лет назад подбила жительниц Улюнхана на занятия скандинавской ходьбой .
Улюнхан
Фото: Антон Климов для ТД
«Вот, смотрите. Столько много “мин”, — Евдокия Васильевна показывает на дорогу. — Это о чем говорит? О том, что у нас очень много скотины» (смеется).
Шутки шутками, но коровы в Улюнхане действительно пасутся повсюду: вольготно чувствуют себя на дорогах, по которым нечасто ездят автомобили, гуляют возле памятного знака «Я люблю Улюнхан». По словам главы поселка Баира Болотова, в Улан-Удэ говядина с местных высокогорий идет нарасхват.
Евдокия Васильевна
Фото: Антон Климов для ТД
За последние семь лет поголовье в селе увеличилось на 200 голов. В администрации подъем сельского хозяйства связывают с тем, что в 2014 году в Улюнхане запретили продавать алкоголь.
Нормальное ненормальное село
Сколько пьют жители России, точно неизвестно. Есть официальные цифры об объемах продаж алкоголя, а есть незарегистрированное потребление — контрафакт и спиртное, которое граждане производят дома для личного употребления.
Дома у Евдокии Васильевны
Фото: Антон Климов для ТД
Среднегодовое потребление этанола на душу населения в стране составляет 10,8 литра и за последнее десятилетие сократилось на треть. Успехи государства в борьбе с алкоголизмом признает и Всемирная организация здравоохранения. Но там же пишут, что примерно каждая пятая смерть в стране связана с употреблением (данные на 2016 год. — Прим. ТД). По этим показателям Россия в числе лидеров.
Один из распространяющихся по стране способов борьбы с пьянством — запрет продажи алкоголя в отдельных селах. В России их около тысячи. Чаще всего продажу прекращают по инициативе местных жителей, но власти отдельных регионов пытаются сделать эту практику более популярной. Например, проводятконкурсы среди населенных пунктов, отказавшихся от алкоголя, с денежными призами, которые можно будет потратить на благоустройство.
Евдокия Васильевна у себя дома
Фото: Антон Климов для ТД
Село Улюнхан — один из трех населенных пунктов в Бурятии, где запрещена продажа алкоголя. Запрет ввели в 2014 году, и с тех пор сюда зачастили интересующиеся местной антиалкогольной кампанией. Это и наркологи из Улан-Удэ, и активисты из других регионов, и журналисты. От повышенного внимания к себе жители устали и считают, что в СМИ сложилась неверная картина их села, якобы в прошлом пьющего больше других.
Евдокия Васильевна перечисляет, что в соревнованиях по конькобежному спорту Курумканский район, к которому относится село, представляют сплошь выходцы из Улюнхана. Что многие здесь получали высшее образование не только в Улан-Удэ, но и в Иркутске, Хабаровске, Владивостоке.
Двор Евдокии Васильевны
Фото: Антон Климов для ТД
«Нормальное село было. Как сказать… Это ненормальное село, которое было нормальным, скажем. Люди жили, раздавали алкоголь, люди брали, а людям оказалось это вообще не надо. Люди пришли к осознанию, что нам вообще это не надо. Что облик нашего села мы не хотим портить», — говорит Евдокия Бодиева.
33 ящика
Запретить продажу алкоголя в Улюнхане придумал на тот момент глава поселка Владислав Сансанов, сегодня — первый заместитель руководителя всего Курумканского района. Его кабинет похож на среднестатистический кабинет российского чиновника: флаги страны и региона, портрет президента. Из местных акцентов — Будда и статуэтка с тремя лошадиными головами в шкафу, на стене — картина с юртами.
Водонапорная башня
Фото: Антон Климов для ТД
Сансанов вступил в должность главы в 2010 году. По его словам, тогда в селе были проблемы с неблагополучными семьями и «алкоголизация была большая». Проблемы эти начались, как и везде, с распадом СССР и местного совхоза. Хотя в селе говорят, что приучали к алкоголю и престижности его употребления жителей еще в восьмидесятых. Например, коллективу, победившему в конкурсе, кто лучше провел субботник, совхоз дарил ящик водки.
По словам ведущего российского эксперта в области алкогольной политики и смертности Александра Немцова, уровень употребления алкоголя в СССР начал расти еще в шестидесятых.
Эрдени, специалист администрации Улюнхана
Фото: Антон Климов для ТД
«Была очень тяжелая война, и в шестидесятых возникло некоторое восстановление жизни. Кончилась бедность ужасающая. Это одна сторона дела. А другая сторона — наша страна жила в изоляции экономической, и в советское время старались найти внутренние ресурсы для покрытия бюджетных затрат. И тогда советское руководство стало эти ресурсы черпать из торговли алкоголем, в частности», — говорит Немцов.
В восьмидесятых уровень употребления пошел вниз из-за антиалкогольных реформ, а в девяностых начал расти вновь.
Жители Улюнхана
Фото: Антон Климов для ТД
Эксперт отмечает, что широко распространенное мнение о том, что генетически коренные народы Севера больше предрасположены к алкоголизму, — миф. Ферментная система иначе устроена у «монголоидов Юго-Восточной Азии», и эта особенность, наоборот, предохраняет их от чрезмерного употребления — им быстрее становится плохо от алкоголя. У злоупотребления спиртным в России, вне зависимости от расы, социальные причины.
Уже в наше время, когда в Улюнхане обсуждали введение запрета на продажу, глава Сансанов решил посчитать, сколько здесь пьют: «Один магазин взяли. В течение 40 дней в одном магазине продали у нас 33 ящика только водки производства Кабардино-Балкарии, не считая еще водок подороже. И это в одном магазине. Умножьте на три [магазина]». Тогда в Улюнхане было прописано 850 человек.
Улюнхан
Фото: Антон Климов для ТД
По словам Сансанова, примерно 20% населения села — эвенки. Поэтому в 2010 году региональный благотворительный фонд развития народов севера Бурятии «Татьяна» выделил миллион рублей, чтобы привезти в село известного в республике автора курса «Трезвей! — Тэлэрыш!» Николая Бадуева. Две недели онработал с 82 местными жителями, читал лекции для учителей и школьников. По словам Сансанова, сильного эффекта не было: примерно половина слушателей продержалась без спиртного полгода, а совсем бросила пить десятая часть. Сам Бадуев говорит о цифре 30% и считает, что провел массовое очищение сознания жителей «от проалкогольной запрограммированности», тем самым создав почву для введения запрета.
Владислав Сансанов говорит, решил попробовать запретить в селе продажу алкоголя, потому что переживал за детей, растущих в семьях пьющих родителей. Сначала он обсудил свою идею с активом села: руководителями госучреждений, самыми уважаемыми пенсионерами, владельцами трех работающих магазинов.
«Почта России» в Улюнхане
Фото: Антон Климов для ТД
По его словам, идея всем пришлась по душе. В пользу запрета сыграл тот факт, что возле села находятся два курорта с термальными источниками. По мнению жителей, вечно собирающиеся у магазинов в поисках добавки на бутылку соседи позорили поселок перед туристами.
На сходе жителей 54 человека проголосовали за запрет. Одна воздержалась. Еще один проголосовал против.
«Я бы и на сегодняшний день отказалась»
В 2015 году глава сменился, и следить за исполнением воли жителей пришлось новому руководителю Баиру Болотову. С ним мы встречаемся в здании улюнханского ДК. Напротив расчищен пустырь, где должны установить спортивную площадку — подарок властей региона за местную антиалкогольную реформу.
Улюнхан
Фото: Антон Климов для ТД
Баир Олегович вспоминает, что сначала все шло не так уж и гладко. Были случаи, когда в магазинах все равно пытались продавать алкоголь — жители жаловались на нарушителей и вызывали полицию. Продавали из-под полы и спиртосодержащие антисептики,запрещенные в России из-за того, что граждане пробовали их пить.
Несколько раз к новому главе подходили желающие вернуть все на круги своя.
«Изначально мне было тяжело, каждый день почти в меня тыкали, и потом я говорю им напрямую: “Давайте соберем сход, но ты придешь со своими самыми близкими родственниками. Берешь с собой жену, мать, отца, и все проголосуют. Если они скажут: “Давайте откроем”, тогда добро, откроем. Это желание народа будет”. А они этого испугались. Они же не скажут близким: “Давай, пойдем, ты проголосуешь за то, чтобы вино-водку продавали”», — вспоминает Болотов.
Владислав Сансанов, бывший глава Улюнхана, который ввел запрет на продажу алкоголя
Фото: Антон Климов для ТД
В 2014 году в поселке работали три магазина. Один к настоящему моменту закрылся. Один, по утверждениям Болотова, после нововведения только расширился, потому что жители не перестали тратить деньги, а просто переключились на другие продукты, например фрукты и овощи. Владелица другого, Марина Цыдыпова, говорит, что ее выручка «как упала после запрета, так и не выросла». Хотя, возможно, это связано еще и с убылью населения. При этом женщина по-прежнему считает запрет продажи спиртного правильным, потому что она сама житель Улюнхана.
Гости без водки
После прогулки Евдокия Васильевна принимается на домашнем сепараторе делать из надоенного молока сливки к столу — для гостей. В соседней комнате муж — молчаливый Олег Хубулеевич — смотрит телевизор, придвинувшись к экрану на табуретке.
Улюнхан
Фото: Антон Климов для ТД
«Мне кажется, что благосостояние людей улучшилось. Кто-то мебель покупает. Мы вот в прошлом году окно поставили», — перечисляет пенсионерка плюсы нового порядка.
Пенсионерка говорит, что сама алкоголем никогда не злоупотребляла, но и на себе почувствовала эффект от нововведения: была у них в семье одна корова, а стало четыре.
«Если бы мы потребляли водку, пришли бы люди с вином, водкой, издалека бы они приехали, гостеприимство же, началось бы застолье. Раз — бутылку вытащили. Потом опять побежали в магазин рядом — чего бы не сходить? Опять продолжили. После первой еще хочется, две же всегда мало. Как говорят, Бог любит троицу. Потом — изба о четырех углах. Потом — пять. Конечно, я утрирую, но было, что уж скрывать. К лету, к сенокосу мы обычно действительно выдыхались. Все лето гости-гости-гости-гости-гости. Сейчас гостей тоже встречаем, но только без водки», — говорит Бодиева.
Улюнхан
Фото: Антон Климов для ТД
Кто именно в селе раньше злоупотреблял, жители Улюнхана не рассказывают. Максимум могут сказать про дальних родственников без имен.
Фельдшер Дандар Санданов рассказывает, что раньше примерно раз в полторы недели его вызывали проводить дезинтоксикацию после запоев. Таких семей было около десяти, и больше они по этому поводу фельдшера не беспокоят. Пить в селе не запрещено, но ездить за алкоголем нужно 27 километров по разбитой дороге в ближайшую деревню. А раньше в местном магазине могли и в долг дать.
По данным Курумканской центральной районной больницы, с 2016 года в селе не регистрируются смерти от травм, в том числе суициды, от воздействия холодной температуры, в ДТП.
Лариса, продавец в Улюнханском магазине
Фото: Антон Климов для ТД
«Ежегодно было один-два случая смерти от внешних причин. А внешние причины на 90% связаны с алкоголем», — говорит главный врач Курумканской больницы Баирма Банаева.
«Человек сам все решает»
Единственный официальный противник нововведения Дмитрий Будаев, проголосовавший против запрета на сельском сходе, официально не трудоустроен, но постоянно где-то подрабатывает. Будаев говорит, что не он один на самом деле против запрета, просто, кроме него, никто не хочет об этом говорить.
«Если подумать, без водки как в деревне жить, работать? Всегда водка нужна, — рассуждает Будаев, сидя на лавочке у своего крыльца. — Вдруг свадьба или какой-то праздник. Да и раньше за выполнение простой работы можно было расплатиться водкой». По его словам, люди все равно пьют: «Меньше, конечно, но затрат много. За 25 километров съездить — 1000 рублей. Для деревни это огромные деньги».
Улюнхан
Фото: Антон Климов для ТД
Сам он немного выпил вчера — на троих распил бутылку с друзьями, приехавшими в гости на рыбалку. Неделю назад выпил «хорошо» — сходил в Улан-Удэ на юбилей.
«Человек, наверное, сам должен подумать, пить ему или не пить. То, что запретили, конечно, ущемление прав. Человек хочет пить — найдет да и выпьет. Не захочет — то, конечно, пускай не будет пить он сам. Сколько случаев было, всё пропивали, дома пропивали, но это человек сам все решает. А не закон, а не народ».
Улюнхан
Фото: Антон Климов для ТД
На пустыре неподалеку от дома Дмитрия валяются две бутылки от водки — на вид свежие. Чуть подальше — уже покрытая слоем грязи бутылка от вина. Впрочем, это центр поселка, и кто их здесь выкинул — не понять.
Власть селам
В местном отказе от продажи алкоголя есть юридическая загвоздка. Владислав Сансанов подчеркивает, что необходимо было заручиться поддержкой владельцев магазинов, иначе они могли просто проигнорировать народную волю. По закону о местном самоуправлении в РФ вопросы об ограничении продажи алкогольной продукции на территории сельского поселения не относятся к тем, которые может решить сход граждан.
Баир Болотов, глава Улюнхана
Фото: Антон Климов для ТД
По словам председателя якутского отделения общественной организации «Общее дело» Елены Колесниковой, право запретить на своей территории продажу алкоголя поселениям дает закон «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции». Но, чтобы ввести такой запрет, администрация, заручившись поддержкой жителей, должна выйти с законодательной инициативой в региональный парламент. Для каждого «трезвого» села должен быть издан отдельный закон. Но запрет будет распространяться только на магазины.
В Якутии право местных органов власти прописали еще и отдельно в региональном законодательстве. Сейчас там 188 «трезвых» сел — больше всего в стране. Работа по снижению уровня употребления алкоголя в регионе ведется давно. Еще в 1994 году, когда Россия поставила свой исторический рекорд по употреблению алкоголя — 18 литров на человека в год — и одновременно рекорд по смертности в послевоенную пору, в республике создали департамент по сохранению генофонда.
Улюнхан
Фото: Антон Климов для ТД
В 2010-х в Якутии ограничили время продажи алкоголя с 14:00 до 20:00, запретили продажу в жилых домах. Тогда, по данным якутского социолога Юрия Жегусова, антиалкогольная политика принесла свои плоды: ожидаемая продолжительность жизни мужчин в селах в Якутии в 2018 году составила 67 лет, на Чукотке, где такого запрета не было, — 47.
Елена Колесникова говорит, что есть и более эффективный способ отрезвить село — установить такое расстояние до организаций, где запрещена продажа алкоголя (например, школы), чтобы в селе просто не осталось для этого места. Этот запрет будет действовать и на магазины, и на кафе. Решение принимают районные власти. Но эксперт с сожалением замечает, что и районные власти, и региональные могут находиться под влиянием алко-лобби и не идти навстречу жителям.
«Вижу, как умирают сограждане»
В прошлом году в Улюнхан приезжал из Иркутской области сопредседатель общественного движения по развитию здорового образа жизни, национальных традиций, культуры, спорта и экологии «Сэлмэг» Илья Хабеев. Он захотел разобраться, как запретить продажу спиртного в селах его родного района, где он работает начальником отдела культуры.
Репетиция спектакля по мотивам эвенкийских преданий в Улюнханском доме культуры
Фото: Антон Климов для ТД
Хабеев не пьет совсем. «Подзаборным алкоголиком», он, по его словам, никогда не был, но раньше каждые выходные веселился с друзьями и водкой. После очередного тяжелого похмелья решил бросить. И теперь хочет, чтобы от выпивки отказались и в его районе. С главой одного из сел уже есть договоренность об организации схода. Есть и группа жителей, поддерживающая запрет.
Свою мотивацию активист объясняет тем, что как заместитель председателя комиссии по делам несовершеннолетних (КДН) постоянно видит случаи жестокого обращения с детьми в пьющих семьях: «Они не заботятся о них, не воспитывают, употребляют алкоголь, где-то избивают. У нас ситуация очень остро стоит по сравнению с курумканским селом, где за шесть лет не было ни одного протокола по линии КДН. И я вижу, как умирают сограждане. После запоя не выдерживает сердце, отказывает печень, почки, они сгорают в пожарах, самоубиваются в авариях, режут, стреляют друг в друга, избивают».
Репетиция спектакля по мотивам эвенкийских преданий в Улюнханском доме культуры
Фото: Антон Климов для ТД
Спасение Хабеев видит именно в запрете продажи, потому что без него все усилия, лекции для сельчан впустую — те, кто пьет, на них просто не ходят. Впрочем, по словам экспертов, не все так просто.
Согласно исследованию группы «Циркон», которая смогла изучить три «трезвых» села в разных регионах России, насаждение идеи трезвости сверху противоречит самой сути инициативы. Но тиражированию опыта «трезвых» сел можно помочь, если, к примеру, в первую очередь финансировать из регионального бюджета «территории трезвости», а уже потом — остальные поселения и увеличивать размеры штрафов за нелегальную торговлю.
Дандар, фельдшер
Фото: Антон Климов для ТД
Сами жители или заинтересованные общественные организации, по данным «Циркона», могут сформировать инициативную группу граждан, группы поддержки людей, которые борются с зависимостью, регулярно делиться с односельчанами статистикой о финансовых и демографических показателях села.
«Проблема в том, что люди воспринимают трезвость агрессивно», — говорит врач-профилактолог, психиатр-нарколог Центра общественного здоровья и медпрофилактики Республики Бурятия Анна Нагаслаева. Психиатр ездит по районам и выступает на сельских сходах и родительских собраниях, показывает документальный фильм, снятый об одном из бурятских «трезвых» сел. Но в некоторых районах люди просто не хотят видеть этот удачный опыт.
Улюнхан
«Люди не скоты. Их нельзя загнать в стойла куда-то. С ними надо работать, разговаривать. И они откликаются, просто это не работа одного круглого стола и одного наезда. Нужно этот фильм не один раз показывать. Десять раз! Сто раз!» — не теряет запала Нагаслаева. Она была бы не против видеть полностью трезвой даже и столицу республики Улан-Удэ и считает, что от употребления алкоголя лучше отказаться всем, независимо от достатка, места жительства и пола: «Личная трезвость еще никому не помешала. Она только украсит и дворника, и депутата, и женщину, и мужчину любой национальности».
***
Дмитрию Будаеву, единственному проголосовавшему против запрета продажи алкоголя в Улюнхане, кажется, что отношение к алкоголю поменяется коренным образом только со сменой поколений: «Это воспитание родителей, воспитание наших дедушек, бабушек. Это же глобально, я вам не смогу ответить, как это поменять».
Евдокия Васильевна занимается скандинавской ходьбой
Фото: Антон Климов для ТД
Мнение жителя Улюнхана подтверждают исследования. Согласно работе Евгения Яковлева и Лоренца Куэнга, вкус потребителей во многом формируется в момент начала регулярного употребления. Те, кто начал пить спиртное еще в СССР, привыкли пить именно водку, те, кто впервые попробовал алкоголь после распада Союза, когда на рынок хлынули иностранные пивные компании, сформировали привычку пить скорее пиво. Этот эффект сохраняется и десятилетия спустя, что подтверждает: государственные программы, ориентированные на молодых потребителей, наиболее эффективны и несут долгосрочный эффект.
Нарколог Анна Нагаслаева пересказывает разговор, случившийся у ее знакомой общественницы и девочки, приехавшей на экскурсию в одно из местных «трезвых» сел: «Девочка одна из городской школы спрашивает: “А здесь дома не продаются?” Девочка — шестой-седьмой класс. “Сколько стоит здесь дом купить?” — “А тебе зачем?” — “А у меня мама с папой пьют. Я бы хотела их сюда привезти. Тут вообще пьяных нет”».