«Мама, когда ты меня отсюда заберешь?»

«Он так гордится своей картой, невозможно! Когда мы пришли в первый раз с ней в магазин, он купил себе конфеты Tic Tac. Сзади него в очереди стоял мужчина и предложил заплатить за Гришу. Я ему ответила, что в том-то и дело, что сын пришел, чтобы расплатиться своей банковской картой. Его распирает от гордости, он хочет, чтобы все видели, что у него есть свои деньги!»

Аня может показать мне только эти видео. Гриши нет дома уже три месяца. Мальчик с собственной банковской картой, мальчик, который на видео рассуждает, что лучше быть Собяниным, чем Путиным, радость своей большой семьи — даже в страшном сне Аня не могла представить, что сына заберут от нее в приют. Что ее мальчик начнет писаться в постель от стресса, что каждый вечер он будет спрашивать: «Мама, когда это закончится, когда ты отсюда меня заберешь?»

Да, жить вшестером в одной квартире тесно. У семьи была возможность разъехаться: у мамы Ани есть своя квартира в другом районе. Но родные не хотели расставаться: мама и брат помогали Ане с ребенком, у Гриши много друзей во дворе — он буквально «душа компании», хвастается сыном Аня. А десять лет назад у нее самой начались приступы эпилепсии, и пока ребенок был совсем маленьким — как без взрослых рядом?

Пока Гриша ходил в детский садик, Аня успевала работать официанткой. Подрабатывает судьей на соревнованиях по смешанным боевым искусствам (ММА). Быть главный судьей она боится — большая ответственность, — поэтому один-два раза в месяц выходит боковым: сидит сбоку клетки и служит «глазами и ушами» рефери.

Когда Гриша пошел в первый класс, из официанток пришлось уйти: обучение длится полдня, а забирать ребенка из школы могут только родители. Аня устроилась курьером, развозила заказы. Деньги небольшие, но ей удавалось оплачивать для Гриши дополнительные занятия по английскому и водить мальчика на футбол.

Каждое лето Аня с Гришей путешествовали по России. Сама Аня любит походы, а сына в шутку называет «тепличным растением». Их последнее путешествие вместе было на базу «Горные вершины» в Дагестане, где у Ани проходили спортивные сборы. Это место находится неподалеку от родного села Хабиба Нурмагомедова в окружении моря и гор — их Гриша любит больше всего.

В прошлом году семья снова хотела поехать в Дагестан, но поездку пришлось отложить. 25 июня 2020 года Измайловский районный суд ограничил Анну в родительских правах.

Интерес со стороны опеки

Аня рассказывает, что опека стала проявлять интерес к их семье в 2019 году. Она считает, что все началось из-за жалобы пожилой соседки, которая живет этажом ниже. Конфликт между семьями идет уже 30 лет, он начался еще до Аниного рождения.

«Однажды соседка позвонила мне в два часа ночи и сказала: «Совесть у вас есть? Выключите музыку!» — вспоминает Наталья, мама Ани. — Я ей ответила, что мы все спим. На следующее утро выяснилось, что музыка звучала из другого подъезда. Нам не разрешалось делать абсолютно ничего. Она такой человек, что ей до всего есть дело: кто в чем ходит, кто как спит, во сколько возвращается домой. Соседка говорила, что мы ночью тащим вещи с помойки, чтобы их постирать, но это бред!»

В заявлении женщина указала, что в квартире Ани «жуткая антисанитария, ползали тараканы», соседи ведут ночной образ жизни и ездят ночью по квартире на роликах. В пресс-службе департамента труда и социальной защиты населения Москвы «Таким делам» подтвердили, что в октябре 2019 года им поступил сигнал от полиции об антисанитарных условиях проживания Гриши.

«Сотрудники соцзащиты незамедлительно вышли в семью. Выяснилось, что в семье есть проблемы: мальчик спал в куче хлама и мусора, в квартире было огромное количество насекомых, отсутствовали места для занятий, сна и отдыха, ребенок также вовремя не посещал поликлинику и не получал необходимую медицинскую помощь, что для него очень важно, так как [у мальчика] есть особенности здоровья. Мама не выполняла рекомендации врачей и не создавала нормальных условий для жизни и воспитания мальчика», — сказано в официальном ответе от ведомства.

Опека составила на Анну административный протокол о ненадлежащем исполнении обязанностей по содержанию, воспитанию, обучению, защите прав и интересов несовершеннолетнего.

Судя по ответу от сотрудников соцзащиты, основная претензия опеки — захламленность дома. В материалах дела есть фотографии квартиры, заполненной вещами. Горы вещей лежат на кроватях, на полу, на кухне — всюду. Аня оправдывается: эти фотографии сделали сотрудники опеки, когда приехали помогать с уборкой квартиры и вытряхнули все вещи из шкафов на пол.

«Они вытряхнули все, что могли вытряхнуть из шкафов, сфотографировали и сказали, что на этой куче хлама спал ребенок!» — возмущается она. Анна настаивает: она сама спала на двуспальной кровати с мамой, но у Гриши была своя кроватка. Помимо этого, Аня утверждает, что сын был полностью здоров, разве что только в сентябре логопед выявил у него нарушение произношения. Тогда Гриша начал заниматься в школе с логопедом.

Единственное, в чем Анна согласна с опекой, — условия в квартире были не лучшими для ребенка. Когда она попросила чиновников помочь, ей разрешили временно пожить в ГБУ «Кризисный центр помощи семьи и детям», пока семья будет делать ремонт. Аня отказалась — денег на ремонт у семьи все равно не было.

23 января 2020 года отдел соцзащиты обратился к главе управы района Восточное Измайлово, чтобы помочь вывезти из квартиры мусор и сделать в ней косметический ремонт. Для этого они привлекли ГБУ «Жилищник», которое вывезло из квартиры два КамАЗа вещей на свалку.

Вещи должны были вывозить на протяжении двух дней, но на второй жильцы квартиры наотрез отказались пускать работников, говорит опека. Анна объясняет: ее тетя много лет коллекционировала газетные вырезки, а их выкинули. Смириться с этой потерей женщине было очень тяжело. Если бы «Жилищник» уточнял во время уборки, что можно выбрасывать, а что нет, этого бы не произошло, обвиняет их Анна. Но сотрудники «вывозили все подряд». Из-за этого она сама потеряла свою лицензию спортивного судьи.

После этого сотрудники соцзащиты решили выйти с иском в суд и ограничить Анну в родительских правах. 25 июня 2020 года Измайловский районный суд удовлетворил иск, а 30 ноября Мосгорсуд оставил решение без изменений.

Даже после проигранных судов Гриша продолжал жить с матерью. Адвокат Ани говорит, что девушку не уведомили о заседании и не направили ей судебное решение. О решении суда Аня узнала случайно: «Моя подруга приезжала в Москву из Видного на юридическую консультацию и решила у юриста спросить обо мне. Юрист посмотрел судебные решения и увидел, что у меня вступило в силу решение об ограничении в родительских правах».

Сроки для апелляции уже прошли.

Забрали прямо из школы

О 3 марта Анна говорит со слезами и дрожью в голосе. Когда она пришла за сыном в школу, классный руководитель попросил ее пройти к директору. Девушка не придала этому значения: «Мало ли зачем я могла понадобиться?»

«Там меня ждали органы опеки и судебные приставы. Мне даже не дали сына увидеть! Меня не предупреждали, что ребенка заберут! Мне даже не сказали, куда его отвезут. Я смогла найти его только на следующее утро в больнице имени Сперанского, куда его поместили на карантин перед приютом. Затем ребенок поступил в приют [ГБУ ЦССВ «Радуга»], но мне об этом тоже ничего не сообщили. Ребенок сам позвонил 16 марта и сказал, что он находится в центре».

В тот же день Анна Баканова обратилась к адвокату Нине Романович за помощью, и та посоветовала ей снять новую квартиру. Анна выполнила поручение на следующий день — сняла квартиру рядом со своей, а также договорилась с другом делить жилье и расходы за него. Девушка также устроилась на новую работу — снова стала официанткой, теперь она работает по 12 часов несколько смен в неделю.

В новую квартиру Аня принесла кровать Гриши, его игрушки, велосипед, расклеила всюду его фотографии. На вешалке висит его курточка, а в шкафу разложены его вещи.

В этой квартире Аня пока не живет, поскольку ей удобнее с семьей. Но если удастся вернуть Гришу, то они будут жить в новой квартире, пока не закончат ремонт у себя дома. После депутатского запроса от директора школы, в которой учился Гриша, управа района согласилась помочь Ане и провести ремонт в их квартире. Сделать это они смогут только к концу года, а пока девушка пытается привести квартиру в порядок своими силами.

В старой квартире, несмотря на все страшные фотографии, довольно чисто. На пороге меня встречает маленькая черная беспородная собака, она с опаской лает на меня, но поджимает хвост и убегает. На кухне на холодильнике спит кот. В небольшом коридоре — большой советский шкаф, набитый вещами, но они вовсе не «ломятся наружу», как можно было представить из отчетов.

На стенах содраны обои — Аня уже закупила новые и хочет поклеить их. В комнате у Ани, где жили вчетвером она, ее мама, Гриша и брат, стоят двуспальная кровать, небольшая односпальная и телевизор. В квартире я не вижу ничего необычного.

Я стучусь к соседке, на которую мне указывала мама Ани, но она отказывается со мной общаться. Другие соседи разговорчивее. Они говорят, что Гриша всегда выглядел опрятным и чистым, у него были все игрушки. При этом они уточняют, что никогда не были дома у семьи — просто не было такой необходимости.

«У меня у самой есть дети, и я могу сказать, что Аня — отличная, положительная мама. Есть какие-то нюансы, связанные с ее инвалидностью, но ребенок всегда был под присмотром, — говорит соседка Алена. — Такой семье, на мой взгляд, в первую очередь надо помогать, а не долбать и сразу отбирать детей. У нас не у всех есть миллионы на ремонт. Для нас, соседей из подъезда, очень печально, что такая ситуация произошла, и мы надеемся на положительный результат и что ребенка вернут матери».

«Каждый день мы объясняемся»

На 3 июня назначено следующее заседание в Измайловском суде. Обе квартиры Ани должны посетить сотрудники соцзащиты и составить заключение, может ли в таких условиях жить ее сын или нет.

Нина Романович уверена, что суд должен встать на сторону Анны, поскольку она улучшила свои жилищные условия и сняла новую квартиру. Она говорит, что суд может сильно растянуться во времени, поэтому настаивает на том, чтобы во время процесса Гриша жил с мамой.

Сейчас Анна может видеться с сыном раз в неделю, по субботам. 15 мая девушке разрешили приходить к сыну в любой выходной день. Иногда удается посидеть вместе всего 20 минут, а иногда можно гулять до двух часов.

«Каждый раз, когда мы встречаемся с ребенком, мы объясняемся. Я ему говорю, что все вот так, как оно есть, что я пытаюсь это исправить. Каждый день мы с ним списываемся и созваниваемся, у него есть личный телефон».

18 мая Грише исполнилось восемь лет. Аня, ее семья и адвокат надули шарики, купили в подарок машинку на пульте управления и книгу о животных, а также много конфет и торт. Аня рассказала, что изначально в приюте обещали, что вся семья сможет поздравить мальчика с днем рождения, но в итоге пройти разрешили только ей. Спустя несколько дней подарки у мальчика забрали и вернули матери, поскольку он не давал другим детям играть с ними.

31 мая Гриша уехал в лагерь, и Ане нельзя его навещать.

«Если ставить на весы то, что в доме непорядок и много вещей, и то, что сейчас Гриша находится в приюте, — это несоизмеримые вещи. Я считаю, что опека не должна была забирать ребенка. Они должны были предложить Анне обратиться в какие-то фонды, помочь ей. А они считают, что ребенку лучше жить в приюте», — сокрушенно говорит Нина Романович.

3 июня суд восстановил Анну Баканову в родительских правах. Единственное условие — мама и брат Ани должны будут выехать из старой квартиры.

Ребенок вернется к маме только через 35 дней, когда решение суда вступит в законную силу.