«Мешки, мешки, мешки». Как жители села в Амурской области спасли себя от затопления

Сначала техника могла подходить вплотную, но потом глубина стала слишком большой. В воде остались только люди, которые продолжали закладывать в самодельную дамбу новые и новые мешки.

Постепенно жителей становилось все больше. Женщины пришли набирать новые мешки: сооружение постоянно требовало строительный материал. Затем, по воспоминаниям Батуры, приехал большой экскаватор, который местные заказали на свои деньги, в ковше он подвозил мешки к дамбе по воде. Помогали спасатели МЧС. 

Примерно к десяти-одиннадцати утра прорыв смогли заложить. Но он был только первым по счету.

Общественные дамбы

От центра Благовещенска до Владимировки всего двадцать минут езды: надо переехать мост через Зею, которая и топит поселок. Через пять километров вниз по течению река впадает в Амур.

«Когда началось наводнение в верховьях Амура, нам уровни (воды в реке. — Прим. ТД) скидывали прогнозные от 10 до 12 метров. Это огромная вода. Если в 2013 году было 8, то 12 метров мы вообще представляли, что затопит по самый конек крыши. Поэтому первое основное правило в нашей работе — провести массовую эвакуацию людей, животных и материальных ценностей. И параллельно лично я занимался укреплением импровизированных дамб из земли и песка», — рассказывает Александр Лимайкин, глава администрации Усть-Ивановского сельсовета, к которому относится и Владимировка.

Во время наводнения 2013 года, самого масштабного за столетие, вся Владимировка ушла под воду. Снимать сюжет о псе, который в воде остался ждать хозяев, прилетал Андрей Малахов. Позже памятник собаке по кличке Дружок установили на набережной Благовещенска. На фоне затопленных улиц фотографировалась Анастасия Волочкова, прилетевшая в регион на гастроли, и фото вызвали интернет-скандал. 

Знаменитости уехали, а Владимировка осталась со своей бедой, — риск подтопления висит над поселком почти каждое лето. Но теперь жители вместе с поселковой администрацией строят вокруг населенного пункта защитные насыпи из песка и земли. 

Особая гордость Владимировки — то, как они смогли избежать наводнения в 2019 году. «У нас ни одного дома не утонуло! На дорожках ни капли воды не было! Хотя вокруг все было затоплено!» — вспоминает Дмитрий Батура. 

Поэтому, когда объявили эвакуацию, сельчане решили: пора идти укреплять дамбы и заготавливать мешки с песком.

«Был срочный сход села. Приезжал глава района, глава сельсовета, и они нам объявили, что будет вода, идет волна, нужна эвакуация. Но у нас люди стойкие, люди бойкие. Нам говорят: “Поднимайте вещи”, а мы — вперед на дамбы», — говорит руководительница Владимирского женсовета Анна Шарашина. Группа активных жительниц села уже больше пяти лет проводит праздники и помогает администрации.

Жители начали собирать деньги на песок, аренду тяжелой техники. 200 тысяч осталось в женсовете еще с прошлого наводнения, их тоже пустили в ход. В этот раз собрали больше миллиона. О новых прорывах и уровнях воды сообщали в группах в вотсапе. Координировать действия соседей стал директор дома культуры, он же руководитель местного детского спортивного клуба.

«Взял инициативу на себя. Организационный момент самый важный. Нужно было успокоить людей, чтобы не поддаваться панике, распределить грамотно силы, где-то думать холодной головой, потому что в каких-то моментах были порывы, и я видел реально, что их невозможно спасти, и надо было убирать технику, иначе мы бы через два часа вообще оттуда не выехали», — рассказывает директор ДК Антон Зайцев.

24 июня в поселок прилетел на вертолете губернатор Амурской области и призвал людей покинуть Владимировку. По поселку уже несколько дней ездили сотрудники МЧС и поселковой администрации и через громкоговорители тоже просили всех эвакуироваться.

«Сосредоточьтесь на том, чтобы вывезти маломобильных, — детей, стариков. Для этого все организовано. Пункты временного размещения развернуты, я лично там был, питание есть. После того, как этот паводок пройдет, будем думать, как все восстанавливать», — цитирует губернатора портал правительства области.

Жители говорят, что большинство решили остаться, ведь в 2019-м смогли отстоять село. В этот раз они больше суток сдерживали заход воды в дома. Но вскоре часть Владимировки, которая находится в низине и ближе к Зее, стало затапливать.

Что там под водой

Спустя неделю после того, как вода зашла во Владимировку, центральный въезд в поселок все еще перегорожен песком и мешками, приходится перелезать. Справа от улицы Центральной, которая делит Владимировку на две части, сухо, слева — все дворы в воде. 

У здания клуба женщины из женсовета кормят жителей и сотрудников спасательных служб рассольником. Тут же штаб МЧС. В школьном автобусе организованы прививки от дизентерии и гепатита А, во время наводнения 2013 года были случаи заражения. Глава безостановочно разговаривает с кем-то по телефону. Присаживается поесть, но тут ему снова кто-то звонит, и он уезжает.

Сотрудники МЧС переправляют жителей на резиновых лодках к их домам. Во Владимировке их уже называют «наши камчатские», — спасатели, которых прислали из Камчатского края. Помогали строить дамбы, переносить вещи на верхние этажи, когда воду было уже не остановить, эвакуировали пожилых. Я сажусь в лодку к одному из них.

Первый этаж дома Анны Шарашиной затоплен. Женщина с дочерью выехали в Благовещенск: после затопления многие все-таки уехали в город. Муж Дмитрий сторожит сложенное на втором этаже имущество от мародеров. 

«Аккуратно, здесь что-то огромное плавает! Черная какая-то фигня проплыла! Я испугался!» — одиннадцатилетний сын Павел приехал к отцу. Для него наводнение, скорее, приключение.

«Паш… Это под низом тряпка какая-то плавает», — Дмитрий не настроен на игры в подводных монстров.

Когда мужчине было столько же лет, сколько сыну, он решил прокатиться на поезде с друзьями, «неудачно зацепился» и попал под колесо. С тех пор у Шарашина нет левой ноги, но он работал на дамбах и заполнял мешки с песком вместе со всеми. 

«Представьте: это все гипсокартон, — Дмитрий стучит по стене. — Это все расшивать, заново гипсокартон, штукатурить, обои клеить. Весь первый этаж заново ремонтировать. Региональных 100 тысяч хватит максимум на черновую: на штукатурку и утеплитель. На обои сто процентов не хватит». 

Шарашин вздыхает и хлопает по белому пластиковому квадратику на стене, похожему на выключатель от люстры.

«Вот самое обидное… И че я не снял? У меня все электронное. У меня Алиса домом управляет, свет включает… Охрана… всё…»

25 июня, когда стало ясно, что нижнюю часть села не спасти, во Владимировке начали строить дамбу на улице Центральной, отсекая примерно четверть села. Дмитрию, дом которого остался на «нижней» стороне, было больно на это смотреть: казалось, его дом огораживают будто бортиками «бассейна», дают утонуть, пока другую часть села спасают.

«Уже понавезли столько народу, столько военных. Если бы в первый день, когда начало топить набережную, так сделали, уже меньше было бы воды… Ой, я не знаю. Спасло бы, не спасло… Но все-таки надежда», — говорит Дмитрий.

У его жены Анны Шарашиной другое мнение. Мы встречаемся уже на суше, у штаба. Дмитрий с Павлом приплывают сюда делать прививки.

«Затопление этой части было неминуемо. Не спасли бы мы. Если бы кинули больше сил на эту сторону, она бы с другой стороны зашла, как заходила в 13-м году. Тогда бы все село потонуло», — рассуждает Анна. Она добавляет, что дамбы укрепляли и на других улицах, потому что вода пыталась прорваться с разных сторон.

Еще 24 июня появилось сообщение пресс-службы правительства области, где говорилось, что подрядные организации выделили тяжелую технику в помощь селу. Но сами жители утверждают, что активная поддержка в строительстве насыпей началась именно с начала строительства дамбы на Центральной. В помощь прислали курсантов Дальневосточного высшего военного командного училища на автобусах, предоставленных правительством области, начали съезжаться волонтеры из Благовещенска. Одна из благовещенских компаний, занимающаяся продажей спецтехники, отправила во Владимировку погрузчик и самосвал, потому что их сотрудник — житель поселка — просто попросил о помощи. И это не единичный случай.

Сейчас вода уже начала уходить, поэтому ту самую дамбу посреди села почти разобрали. Но на окраинах с другой стороны Владимировки стены из мешков все еще сохранились. Есть мешки белые, серые, желтые, в клетку, от самых разных предприятий: их не только покупали сами жители, но и жертвовали для села.

«У нас то с углем все мешки стояли, то с мукой, то с сахаром. Всяко разно», — говорит Шарашина.

Мы усаживаемся на автобусную остановку напротив затопленной части поселка. Анна смотрит в сторону своего дома.

«Тонуть не страшно, а жалко, что годами это все нажито… Ну ладно. Как мне сестра говорила, тебе черные обои не шли в кухню, надо переклеивать».

«Амурская Рублевка»

Не всех в области порадовал успех Владимировки в борьбе с водой.

«Все нам предрекали, что вы утонете. Что вы такие-то, такие-то утопленники… Очень много комментариев в интернете именно про Владимировку. Как бельмо для всех. Мы стараемся более активно в СМИ освещать, проблемы не замалчиваем, как другие села. Вот утонули. Про других по факту узнают. А мы сразу кричали: “Помогите!” И волонтеров подключали», — говорит Анна.

По ее словам, до 2013 года село считалось «Амурской Рублевкой»: здесь было много «богатых», но после часть съехала, и жилье подешевело. Другая жительница села, профессор Амурского государственного университета Анна Забияко говорит, что и среди давних обитателей Владимировки состоятельных людей не так уж и много. Ее семья строила дом десять лет, с 1996-го по 2006-й.

«Люди обычные. Просто работящие. Тут есть богатые поселяне, но они и везде есть. А в основном это средней руки люди, которые зарабатывают своим горбом. Мы преподаватели, да, мы профессура. Мы получаем неплохие деньги, но мы на это вкалываем. Мы и здесь вкалываем», — говорит Анна Забияко. 

Дмитрий Батура, их сосед, — механик в буровой компании. Заехал в только построенный дом в декабре 1999-го с полуторамесячной дочкой и женой. Это было их первое собственное жилье. Владимировку полюбил за равнину и чистый воздух: «Она за Зеей — чистая. В Благовещенске снег черный, а во Владимировке этого нет и в помине. Из бани выходишь голышом: он чистенький, беленький».

Особую обиду жителей вызвала публикация, вышедшая во время наводнения, где говорилось, что село «неоднократно затапливало» еще в XIX веке, поэтому местные жители ничего там не строили и не выращивали. Там же глава района рассказал, что «разрешения на строительство в пойменных низменностях администрация района никому не выдавала, но граждане через суд сами узаконили свои постройки».

Член женсовета Оксана Калинина полемизирует с журналистами. Говорит, что, действительно, районная администрация в 2013 году на сессии депутатов признала зоной затопления территорию, куда входила и Владимировка, но это неполная информация. Люди, не успевшие узаконить постройки на своих участках, начали обращаться в суды, где постановление признали незаконным: «Постановление не имеет силы, поскольку зона как положено не установлена. Необходимо провести кадастровые работы по формированию зоны затопления, внести сведения в Единый государственный реестр недвижимости, внести сведения в водный реестр».

Калинина добавляет, что последнее масштабное наводнение до 2013 года здесь было только в 1984 году. В девяностые массово выдавали земли под строительство, и до сих пор банки одобряют ипотеки на участки во Владимировке. 

Во время нынешнего наводнения жители записали обращение к президенту и выложили его в социальные сети, чтобы глава государства поспособствовал тому, чтобы вокруг поселка появились настоящие дамбы, их обещают построить с наводнения восьмилетней давности. Разработали проектную документацию, но денег на строительство нет. Правда, после нынешнего потопа в СМИ появилась информация о том, что к 2025 году вокруг Владимировки все-таки проведут берегоукрепительные работы за 3,5 миллиарда рублей. 

Инициативная группа жителей планирует запросить у администрации документы о грядущей стройке. Но, по словам Оксаны, во Владимировке просят построить хотя бы небольшие насыпные дамбы, которые, как она говорит, были здесь во времена Советского Союза. На месте одной из них сейчас стоят дома: «Они, условно, говорят: “Нужно небоскреб построить”, хотя можно маленькую избушку».

Новые паводки

Вечером второго июля жители собираются на сельский сход. Многие во Владимировке считают, что помощь пришла к ним слишком поздно.

Выступает глава. Говорит, что, по изначальным прогнозам, затонуть должно было все село, и в приоритете была эвакуация жителей, чтобы никто не утонул. Потом прогноз изменился, и он придумал, как можно попытаться спасти от воды хотя бы половину, — построить дамбу посередине, — и приступил к работе вместе с «общественниками», а губернатор помог с «транспортом, ресурсами, специалистами, потому что есть (была) реальная возможность отстоять полсела».

«Вы можете спокойно приезжать, ставить машины, ходить, здесь расположились войска, техника. Вспомните 13-й год: везде грязь, вода! Мы спасли от горя большую половину села. Никто никого не бросает, мы вам будем помогать. С завтрашнего дня приступаем к аварийно-восстановительным работам!» 

Просит не слать ему сообщения с угрозами и проклятиями: его действия после наводнения проверят и прокуратура, и следственный комитет, и ФСБ. Выступление то и дело прерывают.

«Как вы ожидаете?! Когда вода спадет?»

«Почему с восьми до девяти никого у администрации не было утром?! Мне потом ехать работать!» — сейчас многие в поселке ходят в сельсовет за информацией и документами, чтобы подать заявление на компенсацию.

В конце концов Лимайкин показывает на пожилого мужчину в маске и просит послушать его предложение: «Нам нужно создать комитет по спасению нашего села, и все люди, находящиеся здесь, должны принять в этом активное участие!»

Это Аркадий Сажинов: купил дом во Владимировке, чтобы с женой на пенсии гонять по местным тропинкам на велосипедах. Тонет уже во второй раз. Тут же находится единомышленник — Павел Бобылев. Он тоже живет на ушедшей под воду части села.

Оставшись после собрания, они объясняют свою задумку: создать официальную организацию, например НКО, чтобы официально собрать пожертвования на защиту села, изучить все юридические аспекты дела и самим возвести вокруг села защитные сооружения по всем правилам и необходимого размера. 

«Нужно делать не балаганом, а более-менее грамотно, чтобы понимали, что мы делаем, и понимали, что это временно. Сколько лет пройдет (до берегоукрепления)? А нас по несколько раз за год может заливать», — говорит Бобылев.

«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих! Мы это прекрасно понимаем», — подытоживает Сажинов.

***

На следующий день, в субботу, Дмитрий Батура на своем самосвале едет помогать устранять последствия наводнения. МЧСники сгружают в кузов ветки деревьев, деревяшки, оставшиеся от ограждений на грядках, а он увозит их «на мусорку» в соседнее село. 

На выезде от штаба машину останавливает дедушка в клетчатой рубашке, распахнутой на груди.

-Короче! Если можешь, сегодня мне карьерного ПГСа? — пенсионер облокачивается на дверь со стороны водителя.

— Сейчас позвоню, — отвечает Батура.

-Всё! Мне машины четыре… А пока парочку.

Отъезжаем. Дмитрий объясняет: 

«Он с утонувшей стороны. Провалился грунт у него, надо засыпать».

Уже после отъезда из Амурской области ко мне на телефон приходит сообщение от Аркадия Анатольевича: «У нас сегодня радостное событие: объединение общественности села в один орган». 

Насыпи могут понадобиться скоро. Во второй половине июля Владимировке снова обещают подъем воды.

Материал создан при поддержке Фонда президентских грантов