«Это ваш дом». Как работает приют на пути к трезвой жизни

Так начинаются ежедневные «Итоги» — вечернее собрание выздоравливающих зависимых в «Доме на полдороги». Обычно собравшиеся открывают тетради и по очереди зачитывают негативные и позитивные впечатления от сегодняшнего дня: кто-то опоздал на автобус, кто-то просидел все утро в очереди в поликлинику, а кто-то помирился с коллегой и хорошо поработал. Выздоравливающие поддерживают друг друга и говорят слова благодарности.

Но сегодня «Итоги» особенные. Из квартиры уезжают сразу двое постояльцев — Артем и Вадим: они прошли полугодовую реабилитацию и начинают новую жизнь, свободную от химической зависимости.

Клиенты в разном состоянии

«Дом на полдороги» — проект организации «Ночлежка», который появился еще двадцать лет назад. Летом 2019 года его перезапустили с новым составом специалистов и новой методологией. 

Изначально он располагался прямо в знаменитом приюте «Ночлежки» на Боровой в Санкт-Петербурге. Зависимые бездомные, прошедшие первичную реабилитацию — у них уже был небольшой опыт трезвости, — жили в отдельной комнате, работали с консультантами и проходили двенадцатишаговую программу. Многим из них удавалось вернуться к трезвой жизни, но были и свои проблемы.

«Проблемы были в том числе с тем, что люди с зависимостью жили там же, где люди без нее, — объясняет руководитель консультационной службы «Ночлежки», психолог Виктория Урсова, с которой мы разговариваем в малюсеньком кабинете как раз на Боровой: места здесь и сейчас не хватает. — Плюс клиенты, бывает, приходят в разном состоянии. Короче говоря, полноценного безопасного трезвого пространства на Боровой не получилось».

Создать его удалось два года назад, когда стартовал новый «Дом на полдороги» — результат сотрудничества «Ночлежки» и еще нескольких дружественных НКО. С огромной шестикомнатной квартирой помогла благотворительная организация для пожилых инвалидов «Каритас».

Здесь организовали три спальни, библиотеку, комнату консультанта и столовую. В общей сложности в квартире обычно живут четырнадцать клиентов и консультант. Консультантов четверо, они сменяют друг друга каждые сутки.

Первоначально «Ночлежка» планировала сделать в «Доме на полдороги» отделения как для мужчин, так и для женщин с алкогольной зависимостью. Но от идеи пришлось отказаться еще на этапе запуска. 

«Все-таки методически неверно в одну квартиру заселять мужчин и женщин с зависимостью, — объясняет Виктория Урсова. — Люди делятся болезненным, откровенно говорят о своих чувствах, это неизбежно сближает». Для женщин в дальнейшем планируется отдельный «Дом на полдороги».

«Между наковальней и молотом»

«Проклятие! — то ли шутливо, то ли всерьез восклицает Артем. Мы разговариваем за неделю до завершения реабилитации. Говорит он, конечно, о женщинах, яростно и не вполне прилично жестикулируя. — Вот эта вот ерунда — она рушит города. Все войны из-за этого! И я спешу напомнить, что нас из-за этого выгнали из рая. Потому что она яблоки поела!»

Перипетии Артема с дамой сердца известны всем в «Доме на полдороги». Сам Артем уже прочно стоит на пути выздоровления, но его девушка продолжает периодически употреблять, Артем пытается ее спасти, сделать это пока не удается.

«Я очень влюбчивый, готов в отношениях прямо отдаваться весь», — говорит он уже на последних «Итогах». В напутствиях, которые остающиеся в «Доме на полдороги» клиенты дают выпускникам, практически все посоветовали красавцу Артему — у него голубые глаза, светлые волосы, спортивное телосложение — быть поосторожнее с девушками. Сейчас ему почти тридцать, и совсем недавно проблемы у него были совсем другие.

Артем рос в очень неблагополучной семье: мама выпивала, старший брат еще в юности стал употреблять и «полжизни провел в тюрьме». Артем был уверен, что не пойдет по стопам брата, но рано попробовал алкоголь и начал курить, попал в сомнительную компанию и довольно быстро тоже оказался в тюрьме — получил пять лет за разбой.

«В двадцать один меня посадили. Отнял тысячу двести рублей, — рассказывает Артем. — Когда освободился, даже сигареты не курил, качался, восемьдесят два килограмма весил, я сейчас килограммов шестьдесят восемь вешу. Здоровый был. И думаю такой: всё. После лагеря работал, с девочкой жил. Но с ней там туда-сюда, и меня понесло опять».

«Туда-сюда» — это он о расставании. Девушка бросила Артема в его день рождения в 2018 году, а он пошел во все тяжкие. Говорит, что просто хотел «утолить потерю, залить, а вышло как-то совсем печально». Вскоре он уже жил у «друга-наркомана», потом — у зависимой девушки и сам активно употреблял все, что попадалось под руку. А в итоге снова попал в тюрьму, на этот раз за нападение на сотрудников полиции.

Казалось, что выхода из этого круговорота не будет уже никогда. Готовясь к освобождению из тюрьмы, Артем не знал, что он станет делать, куда пойдет, как будет жить. В лагере он не употреблял и снова занялся спортом, но боялся, что это не поможет и, освободившись, он опять сорвется. Но по окончании срока в феврале этого года его встретил брат Виталий — тот самый, который с юности был плохим примером, на которого все давно махнули рукой.

К этому времени Виталий прошел долгий путь реабилитации, в том числе прожил полгода в «Доме на полдороги», стал выздоравливать, обзавелся съемным жильем, получил водительские права и нашел работу.

«Твоя сильная черта — это здравомыслие, оказывается, оно у тебя есть, я думал, что ты дурнее, — сказал брату Виталий на прощальных “Итогах”. — Вот прошло полгода, и ты не хочешь отсюда съезжать. И в тюрьму тебя не сажают вроде, ты не пьешь».

Именно Виталий привел брата в «Дом на полдороги» сразу после тюрьмы. На тот момент Артем был совершенно трезв на протяжении долгого времени, а значит, мог устроиться в проект без дополнительной подготовки.

«Я просто хочу поблагодарить это место»

Вообще, попасть на реабилитацию в «Дом на полдороги» не такая простая задача. Изначально «Дом на полдороги» строился в сотрудничестве со старейшим петербургским рехабом «Дом надежды на горе», в котором люди проходят первичную четырехнедельную реабилитацию. Устроиться туда может как раз каждый. Если, конечно, есть свободные места.

«У нас такой был план, что там клиенты проходят первичную реабилитацию, потом — уже знакомые с двенадцатишаговой программой, подготовленные, вовлеченные — после собеседования заезжают к нам, — объясняет Виктория Урсова. — И здесь уже мы работаем в направлении не только реабилитации после алкогольной зависимости, но еще и ресоциализации».

Но год назад, в разгар пандемии, «Дом надежды на горе» приостановил работу, и схему сотрудничества пришлось перестраивать. Сейчас в «Дом на полдороги» принимают зависимых, у которых есть подтвержденный месяц трезвости. В основном это клиенты, прошедшие короткую реабилитацию в различных организациях, или пациенты городской и областной наркологических больниц.

Как раз оттуда в «Дом на полдороги» приехал, например, Вадим, друг Артема. В употреблении Вадим находился практически с детства, не получил толкового образования, сильно испортил здоровье. После реабилитации в больнице в «Дом на полдороги» он пришел уже сильно мотивированный, с опытом в двенадцатишаговой программе, но, по словам Вячеслава Минина, очень смущенный отсутствием зубов и потому замкнутый.

Сейчас Вадос, как его тут все называют, душа компании, человек, отзывчивость которого отметили почти все жители «Дома» на финальных «Итогах». За полгода он отучился на промышленного альпиниста и устроился на работу, а еще в дружественной «Ночлежке» клинике со скидкой починил зубы.

«У меня весь вечер сегодня крутится эта песня, знаете, из “Крокодила Гены и Чебурашки”: “Я был когда-то странной игрушкой безымянной…” — напевает Вадим на “Итогах”. — Полгода назад я пришел сюда, боясь жизни: ничего не знаю, ничего не умею, всего боюсь. Теперь я чувствую себя готовым, не боюсь идти туда (показывает рукой за окно. — Прим. ТД). Я просто хочу поблагодарить это место и всех вас. Спасибо!» 

«Поехали отсюда»

В проект могут попасть не только формально, но и фактически бездомные люди — после наркологических больниц таких приходит большинство.

«У нас есть клиенты, которые являются бездомными не по формальному, а по фактическому признаку, — объясняет Виктория Урсова. — Это когда у человека жилье есть, но он не может им воспользоваться, потому что это район употребления. Возвратившись туда, он, скорее всего, снова уйдет в зависимость, все пойдет как раньше, друзья там, знакомые, обстановка. Первые два года ремиссия неустойчивая, качнуть может примерно от всего. Просто вот на ровном месте. А тут место-то уже не ровное совсем».

Для Ильи Семенчука, консультанта «Дома на полдороги» и героя одного из материалов «Таких дел», «неровное место» — родной поселок в пригороде Петербурга, где живут его мама, папа и брат. Несмотря на три с половиной года трезвости, появляться здесь в одиночестве он не рискует с момента начала выздоровления.

Обычно мама сама приезжает к нему в гости — в съемную квартиру на другом конце города, но в этот раз мы на машине, поэтому решаем заехать, чтобы забрать богатый урожай с маминого огорода — буквально на пять минут. Мама, конечно, достает из холодильника все, что есть, усаживает нас за стол и наливает по тарелке свежесваренного борща. Отказаться невозможно, но едим мы все-таки быстро и отправляемся в обратный путь.

На обратном пути встречаем старого друга Ильи, мужчину визуально постарше и совсем несвежего на вид. Он в компании женщины и маленького ребенка в коляске.

— Неужели Илюха! — почти кричит мужчина, заметив Илью на переднем сиденье. — Давно не заглядывал к нам!

Илья выходит, они о чем-то недолго говорят.

— Соупотребитель? — спрашиваю потом уже в машине.

— Ага, — говорит Илья, — поехали отсюда.

«Большой запрос на запекание»

Илья Семенчук и Вячеслав Минин были в числе первых консультантов обновленного «Дома на полдороги», оба они — выпускники реабилитационного центра «Диаконии», оба — зависимые с довольно большим стажем. Вячеслав, о котором «Такие дела» тоже уже писали, прошел тюрьму и долгое время был близок с криминалом. Но сейчас его, конечно, не узнать. Этим летом он стал не просто консультантом, а координатором проекта, взяв значительную долю ответственности за его жизнь и развитие.

Со Славой мы несколько часов разговариваем в библиотеке «Дома на полдороги», которая также выполняет функции помещения для частных консультаций и кабинета психолога. Говорим в основном о том, какое будущее ждет «Дом на полдороги», и о ремонте. В комнатах заменят обои, покрасят потолки, а еще поставят современную электрическую плиту с духовкой, потому что у клиентов «большой запрос на запекание». 

Даже несмотря на подход к каждому клиенту, не все из них остаются в «Доме на полдороги» отведенные полгода. Любой клиент может свободно покинуть проект по собственной воле, но таких единицы, и в основном это люди, которые уже прочно встали на путь выздоровления, сняли квартиру, нашли хорошую работу и просто досрочно ушли в независимую жизнь.

Других покинуть дом просили уже организаторы — всего за три года работы было пять таких случаев. В проекте существует система правил, нарушать которые запрещено. За полгода допускается десять мелких нарушений (забыл записать температуру, не помыл за собой посуду, не пошел на группу, проспал подъем и так далее), а грубые не допускаются совсем. К ним относятся употребление, открытая агрессия, невозвращение домой вечером без предупреждения. С предупреждением — заранее оговоренным — не приходить иногда можно, личную жизнь клиентов никто не отменял.

«Недавно мы попрощались с Александром. Он приходит утром и говорит: “У меня отключился телефон, и я не мог вам дозвониться” — ну то есть так себе история, — рассказывает Вячеслав Минин. — Двадцать первый век, можно было позвонить от друга. У него такая история уже была в городской наркологической больнице, оказывается, всю ночь употреблял. Мы по виду тоже все поняли и попрощались с ним. Но, конечно, выселение не значит, что мы от него отказались, Александр так же может обращаться за консультацией, приходить трезвым в гости — но не жить тут».

«Набраться местной энергии»

В России работают сотни реабилитационных центров — платных и бесплатных, опирающихся на двенадцатишаговую программу, религиозных и других. Но ни один из них в реальности не может дать гарантии выздоровления, процент остающихся трезвыми клиентов обычно не превышает четверти выпускников, и даже это — большая победа, потому что вылечиться от химической зависимости практически невозможно, люди в стабильной ремиссии, не употребляющие годами, остаются именно «выздоравливающими», а не «здоровыми».

«Само заболевание затрагивает все жизненные сферы — и наносит ущерб всем жизненным сферам, — объясняет Виктория Урсова. — Поэтому и в лечении требуется холистический подход, то есть целостный. Мы используем двенадцатишаговую программу, но у нас еще и психотерапия, причем довольно-таки регулярная и сильная, к шагам не имеющая никакого отношения, и социальная реабилитация».

Говорить о результативности обновленного «Дома на полдороги» теоретически еще рано, потому что первые его клиенты заехали в квартиру на Металлистов чуть больше двух лет назад. Но на данный момент из 45 выпускников 26 остаются трезвыми, 17 из них в ремиссии уже больше года, и это очень высокий показатель.

Сотрудники «Ночлежки» знают о судьбе практически каждого из тех, кто когда-либо вошел в эти двери и остался выздоравливать в «Доме на полдороги». Для выпускников работает специальный чат, они часто заходят в квартиру на Металлистов, чтобы подзарядиться местной атмосферой и пообщаться с консультантами.

«Вы сейчас переходите на новый этап жизни, но я прямо вам рекомендую и прошу: звоните. Я готов с вами в дальнейшем продолжать дружить, встречаться, общаться уже вне проекта, — говорит Вячеслав Минин Артему и Вадиму на “Итогах”. — Вы должны понимать, что вы не уходите от нас. Это ваш дом. В любой момент вы можете сюда прийти».

Открытостью «Дома на полдороги» его выпускники действительно не пренебрегают. Как раз в день прощальных «Итогов» Артема и Вадима в квартиру на Металлистов пришел Роман — поговорить с консультантом Елизаветой Александровой и «набраться местной энергии, без которой давно бы уже выпил». 

«Охренел, сколько добра в этом мире»

В числе консультантов «Дома на полдороги» есть его выпускник Константин Коснов. Он был третьим клиентом, который заехал в квартиру на Металлистов, и с тех пор уже больше двух лет остается трезвым. До этого у Кости были огромные проблемы с алкоголем. 

«Я добухался до того, что жил на улице, — с усмешкой говорит Костя. — Недалеко, на берегу Охты, там, в кустиках. Месяца три, наверное, протусовался. За эти три месяца в Александровской больнице два раза побывал с пробитой башкой. Я ушел-то, если честно, убивать уже себя, потому что не знал выхода. Я к людям обращаюсь в общаге, где жил, выхожу в коридор: чего делать? Мне: психологи, кодировки… Да не работает ни хрена, все проверено!»

Про «Дом надежды на горе» Косте рассказал одноклассник. Костя думал, что это такая реабилитация, где «приковывают наручниками к батарее», но друг детства успокоил — он уже отвозил туда приятеля. Деваться было некуда, Костя поехал в «Гору», а оттуда — сразу в «Дом на полдороги», где сейчас работает несколько дней в неделю, а в остальное время чинит и обслуживает станки и строит семью.

«Когда я вот в эту струю всю попал, я охренел, на самом деле, сколько добра в этом мире. Люди друг другу помогают. Ну и я так же стараюсь, вещи сюда приношу, жилье помогаю найти, — говорит Костя. — Как-то много связей образовалось, все последние ребята через меня нашли жилье. У нас программа такая — надо помогать!».

Материал создан при поддержке Фонда президентских грантов