В протоколе напишут: «Евгения Кирюхина проснулась от резкого звука».
Но она знает: никаких звуков не было. Была ночь и полная тишина. Август 2017 года. Небольшое село Торжокского района. В доме мирно спали шестеро детей, мама-пенсионерка и коллега, с которым утром Евгения должна была отправиться на фермерский фестиваль. А в половине четвертого утра ее будто встряхнул кто. Женщина резко очнулась, встала с постели, вышла в коридор и остолбенела. В лицо ударил жар — вокруг железной двери, ведущей в пристройку, плясало пламя.
«Горим…» — спокойно подумала Евгения. И пошла всех спасать.
Семейная эвакуация
Паниковать было некогда. За считаные секунды Евгения перебудила спящих, открыла окна и велела детям и взрослым по очереди выпрыгивать на улицу. Помнит: очень боялась, как бы не рванул газовый баллон, но повезло. Кран не был закручен до упора, оттого поток газа, выходящий наружу, загорелся, но взрыва не произошло. Вышел факел, а не бомба.
«Вспоминаю и поражаюсь, насколько у нас дисциплинированная семья, — говорит Евгения. — В окно самостоятельно выскочили старшие, маленьких я сама передала на улицу. Все целы. Только мама сильно подвернула ногу, да и я ударилась — не заметила кочку и прилетела прямо на нее».
Ближайшая пожарная станция была в десяти километрах, так что помощи скоро не ждали. На место прибыли два пожарных расчета. Через сорок пять минут после вызова.
«Мы ничего с собой взять не успели, — продолжает Евгения. — Я пыталась хотя бы ключи от машины схватить. Не вышло, только лицо и руки обгорели. Единственное, мама успела забрать маленькую сумочку, где были все ее документы. А мы вылетели в чем были и с чем были. Так и стояли на дороге — кто в одних трусах, кто в шортах, кто в одеяло завернут. Босые, растрепанные. Стояли и смотрели, как горит наш дом».
Прибывшим сотрудникам МЧС осталось только залить водой черные головешки. Почти все, что было у Евгении, сгорело дотла.
«Засыпали мы в своем доме, а проснулись бомжами, — Евгения вздыхает. — Хорошо хоть документы были целы. Я их накануне в машине заперла, на следующий день могли понадобиться. Правда, машину без ключей пришлось вскрывать».
Каким-то чудом в огне уцелел и мобильный телефон. Перед сном Евгения положила его под матрас. Мобильник немного оплавился по краям, но работал исправно.
«Соседи потом еще долго смеялись: “У Кирюхиной все сгорело, но, блин, телефон цел!” — смеется Евгения. — А я была счастлива. Я могла позвонить родным, рассказать, что произошло, и попросить помощи».
Любое желание, но только одно
Первыми на подмогу пришли соседи. Жители села забрали к себе детей — обогреть, накормить и уложить спать. Остальное — потом.
«Вскоре приехала глава нашего поселения, — рассказывает Евгения. — Пошли всякие бюрократические вопросы, объяснения. Нам нужно было где-то перекантоваться временно, пока не сообразим, что дальше делать. Был неподалеку один дом, пустой стоял. Мои нереальные соседи насели на нашу главу и добились, чтобы дом отдали нам во временное пользование».
Евгения была счастлива. Наплевать, что дом холодный — нет отопления, если не считать обычной печи, к которой надо еще закупить дрова. У Кирюхиных появилась крыша над головой. Этого достаточно.
«На следующий день приехала крестная со столами, стульями, мультиваркой, посудой, — продолжает Евгения. — Друзья организовали сборы в соцсетях, и у нас моментально набралась приличная сумма».
Еще крестная привезла Евгении кроссовки. Женщине нужно было ехать в магазин и закупать все от булавок до одеял, а обуви у нее не было.
Соседи принесли кровать и пару матрасов, с помощью друзей и коллег родственники собрали одежду для детей на первое время.
Почти сразу после пожара к ним пришли и представители торжокского дорожно-транспортного управления. «Они сказали: проси, чего хочешь, одно твое желание выполним за счет области, — рассказывает она. — Я попросила разобрать дом. Восстанавливать там было нечего, а за свой счет этим заниматься очень дорого. Они все вывезли на свалку. Чиновники знакомые денег перевели — не бюджетных, своих. Я им очень благодарна».
А потом Евгении Кирюхиной пришлось выучить на своем опыте: нет ничего более постоянного, чем временные трудности. «Мы прожили в том холодном доме два с половиной года, пока не появилась возможность купить свой, — рассказывает она. — Зимой спали в одной комнате, обогреватели включали, спасались как могли. Я как можно быстрее вышла из декрета, чтобы взять кредит на новый дом, но сразу мне бы его не дали. Нужно было какое-то время поработать, прежде чем идти в банк. Два года назад наконец купили, въехали. Я слов не знаю, чтобы описать это счастье!»
Евгении пришлось занять у банка полтора миллиона рублей. Она работает старшей медсестрой в местной больнице.
Без крыши над головой оставить не должны
Единого закона, который регулировал бы вопрос компенсации пострадавшим от пожара, в России нет, но в Жилищном, Гражданском и Уголовном кодексах, а также в приказах МЧС содержатся отдельные акты, позволяющие погорельцам рассчитывать на некоторые гарантии от государства.
«Будет ли помощь предоставлена в принципе и в какой форме, зависит от нескольких факторов, — поясняет адвокат Анна Минушкина. — Во-первых, важно установить причину возгорания. Она указывается в специальном акте МЧС. Если не было умышленного поджога, а жилье не застраховали, возможна компенсация в той или иной форме как от федеральных, так и от местных властей».
Получить денежную компенсацию в размере стоимости жилья от государства, по словам Минушкиной, можно только в случае, если погорельцы потеряли единственное жилье во время стихийного бедствия. Оставшись без крыши над головой в результате бытового пожара, можно рассчитывать только на получение другого жилья.
«Для этого должно соблюдаться одно из двух условий: сгоревшее жилье было предоставлено гражданину по договору жилищного найма или он состоял на учете как нуждающийся в жилом помещении, — продолжает адвокат. — При этом после пожара дом или квартира должны быть признаны непригодными для проживания и не подлежащими реконструкции или ремонту. В этом случае жилье должно быть предоставлено во внеочередном порядке».
Суд все учтет
В 2009 году Конституционный суд России вынес определение, по которому государство должно дать гражданину крышу над головой, даже если он не состоял на жилищном учете на момент пожара, а сгоревший дом находился в его собственности. При этом погорелец должен быть признан малоимущим, а пострадавшее жилье — непригодным для жизни.
Получить новое человек сможет только на условиях социального найма.
При этом, по словам адвокатов, право на предоставление жилья погорельцам, скорее всего, придется доказывать через суд, а там будут учитываться не только выводы МЧС о причине возгорания.
«Важны и добросовестность поведения человека, потерявшего жилье, договор страхования или его отсутствие, объем страховых выплат, — перечисляет Анна Минушкина. — Известен случай, когда суд отказал в предоставлении жилья, потому что пострадавший не предъявил иск лицам, виновным в поджоге, а также получил разрешение на строительство нового дома и вырубку леса для этой цели. Кстати, полученный сруб он продал».
Местные власти также могут предоставить погорельцам жилье из специального маневренного фонда, существующего как раз для неотложных случаев: пожаров, аварий, стихийных бедствий, капитального ремонта и других чрезвычайных ситуаций.
Пятилетний герой
В тот день Ирины Михайловой и ее мужа Николая, живущих в небольшом башкирском городке Давлеканово, дома не было. Попросив друга семьи присмотреть за детьми, они уехали по делам и возвращаться до вечера не планировали.
И тут звонок: «Ира? Коля? Вы где? У вас дом горит!» Николай лишних вопросов задавать не стал, только педаль в пол выжал… Было 2 октября 2020 года.
«У нас двухэтажный дом с котельной, — рассказывает Ирина. — Она и загорелась. Первым пожар заметил наш пятилетний сын Леня. Он побежал наверх, к остальным, и все кричал: “Там огонь! Огонь!” Старшие сначала ему не поверили. Думали, разыгрался. Но вскоре поняли: Леня не шутит».
У Николая и Ирины девять детей. Старшего сына, Миши, не было дома. Одна из дочерей ушла в магазин. Остальные были в доме и во дворе. А через стену от горящей котельной спала маленькая Люба, которой не было еще и двух лет.
«Дети выбежали на улицу, и тогда старшая дочь, Тоня, вспомнила, что сестра осталась там, — продолжает Ирина. — Огонь еще не перекинулся на комнаты. Тоня вбежала в дом, забрала Любу и выскочила обратно».
Не досчитались еще одного сына, Ерофея, но тот нашелся в огороде — катался на велосипеде вокруг садового бассейна и о том, что происходило в доме, не подозревал.
«Когда приехали пожарные, часть дома уже прогорела, — говорит женщина. — Спасать внутри было практически нечего. Сгорела лестница, которую брат мой нам в подарок сделал, а еще мебель, книги, одежда и музыкальные инструменты. Скрипка и фортепиано. Это боль особая. У нас двое детей занимаются музыкой. Они плакали».
Стены устояли, но дому требовались капитальный ремонт и перепланировка. А Михайловым нужна была крыша над головой.
Дом, которого нет на карте
На ночь они разместились у друзей, а уже на следующее утро Ирина и Николай Михайловы пошли обивать пороги администрации.
«Мы живем в небольшом городке в Башкортостане, — продолжает Ирина. — Местные чиновники, надо отдать им должное, помогли быстро. Через пару дней разместили в бывшем офисном здании. Поставили там душевые кабины, оборудовали все, чтобы жить можно было. Раньше тут адвокаты сидели, а теперь нет никого, только мы. Детям нравится: коридоры широкие, можно на машинках и велосипедах кататься».
Этого здания нет на городском плане. Пару лет назад его признали аварийным и готовили к сносу. Других вариантов для большой семьи не нашлось.
Денег на ремонт полусгоревшего дома у Михайловых не было, но на помощь пришли власти республики и одна из благотворительных организаций. Сейчас дом восстанавливают. «Николай нашел способ достучаться до президента Башкортостана Рустэма Хамитова, — говорит Ирина. — Он помог, деньги выделил. Но лично нам в руки их не дали, а перевели благотворителям. Они потом наняли рабочих и закупили материалы. Николай теперь каждый день на стройке».
Вот только маленький Леня плохо спит по ночам и часто плачет. Ему снится огонь.
Страховые сложности
Единственные, кто обещает денежную компенсацию, равную стоимости сгоревшего жилья, — страховые компании. Но не все так просто. Несмотря на то что застраховаться можно от любого вида пожаров, не факт, что страховщик выплатит обещанную в договоре сумму.
«Для того чтобы получить эти деньги, нужно, чтобы пожар был признан страховым случаем, — поясняет Анна Минушкина. — У пострадавших должен быть акт о причинах возгорания. К тому же страховые компании должны определить сумму выплаты».
И тут начинаются проблемы. Первая из них — невнимательность при составлении договора страхования.
«Нужно учитывать массу тонкостей. Во-первых, надо определить, от каких именно пожаров вы страхуете жилье: от поджога, стихийного бедствия, возгорания в результате неисправности оборудования. Если страховка будет оформлена, к примеру, от лесного пожара, пожар из-за короткого замыкания проводки уже не будет страховым случаем, — поясняет адвокат Алексей Токарев. — Второй тонкий момент — определение объекта страхования. Если отнестись к этому вопросу невнимательно, можно попасть в ситуацию, когда вы уверены, что застраховали весь дом, а в договоре указаны только его конструкции».
По словам Токарева, лучше указывать в договоре объекты страхования как можно подробнее — от фундамента до оконных блоков, напольного покрытия, сантехники и освещения. Страховая компания заплатит только за утерю перечисленных в документах предметов. И ни рубля больше.
«Перед заключением договора в дом приезжает эксперт и составляет опись, — продолжает адвокат. — Ее надо тщательно проверять, иначе итоговая выплата при наступлении страхового случая может неприятно удивить».
Дорого и веры нет
Наибольшее число страховых договоров заключается в регионах, где ежегодно случаются сильные паводки и наводнения.
«Но даже там, каждый год наблюдая затопления, далеко не все обращаются к страховым агентам, — поясняет Алексей Токарев. — Институт страхования в нашей стране не очень популярен. Причина даже не в расценках, а в недобросовестном выполнении компаниями своих обязанностей».
По словам адвоката, при наступлении страхового случая агенты зачастую не хотят выплачивать клиентам страховку.
«Им на руку играет сложный юридический язык, которым написаны правила страхования и договоры, — продолжает эксперт. — Сами агенты в разговоре с клиентами также могут использовать сложные формулировки или не до конца объяснять правила оформления страховки. Например, люди чаще всего просят сделать все “подешевле”. В итоге агент назначает низкую страховую премию (регулярный платеж за услуги компании. — Прим. ТД), а человеку говорит: “Всё застраховано”. Когда клиент приходит за выплатой, выясняется, что в понятие “всё” не входило очень и очень многое. А бывает, что после назначенной компанией экспертизы выясняется: пожар, в котором сгорел дом, страховым случаем назвать нельзя».
Сложный, недоступный большинству язык и правила, в которых тяжело разобраться непосвященному человеку, — широкое поле для манипуляций. «Именно поэтому нужно быть предельно внимательными, — говорит Алексей Токарев.— Например, причиной пожара может быть указано не замыкание в электроприборе, а колебание в сети. Доказать последнее будет очень сложно».
Бег сквозь дым
Ольга Истомина (имя изменено по просьбе героини) укачивала маленького сына, напевая колыбельную. На календаре было 23 декабря 2019 года — пора ставить елку. В двухэтажном доме в подмосковном Чехове все постепенно готовились ко сну.
«Мы с сыном были на втором этаже, в спальне, а моя тетя — на первом, — вспоминает Ольга. — И тут она закричала: “Оля, пожар! Горим!” Я даже понять ничего не успела, а уже бежала с сыном по лестнице».
Ольга укрыла ребенка своей курткой. Накинуть хоть что-нибудь на себя уже не было времени. Вокруг от черного дыма было темно.
«Я задыхалась от запаха гари, но мне было наплевать, — продолжает она. — На руках был сын. Больше я ни о чем не думала. Только бы он не пострадал, только бы не наглотался дыма».
Пожарных уже вызвали, но огонь был быстрее. Деревянный дом вспыхнул как спичка. Ничего не уцелело.
«Я смотрела, как горит мое единственное жилье, и не могла пошевелиться, — Ольга всхлипывает. — Только слезы по лицу лились. Было очень страшно. Я не знала, что делать дальше. Куда идти? Как жить? Сын постоянно кричал, плакал, чувствовал мой страх».
Она не сразу поняла, что дрожит от холода. Декабрь, а она в легком домашнем платье. Ольгу била крупная дрожь, а ребенок на ее руках продолжал плакать.
С миру по нитке
Ольгу с тетей и ребенком забрал к себе брат. Новую жизнь пришлось собирать заново по кусочкам.
«Друзья и администрация СНТ принесли для нас одежду, обувь, еду для малыша, какие-то вещи, — говорит Ольга. — Многие люди помогли деньгами. Слов нет, чтобы выразить, насколько я благодарна им».
Впереди ждали кабинеты чиновников и бесконечные коридоры, по которым Ольга Истомина бегала, восстанавливая документы.
Когда с бумагами наконец было покончено, женщина отправилась в соцзащиту Чехова. Она написала заявление на материальную помощь и предоставление жилья. Пандемия коронавируса процесс замедлила, но все же Ольга со своей семьей оказалась в маленькой муниципальной квартирке, предоставленной из маневренного жилфонда.
Она живет в ней чуть больше года. О собственном жилье пока и не мечтает — денег не хватает даже на то, чтобы справиться с последствиями пожара. «Бывшие соседи жалуются, — говорит Ольга. — Наш сгоревший дом портит им вид из окна. До сих пор снести его не можем. Это стоит больше ста тысяч рублей. Огромные деньги».
Жертвы короткого замыкания
Причина пожаров в домах Евгении Кирюхиной, семьи Михайловых и Ольги Истоминой была одна и та же — неисправность электрооборудования. По статистике, именно неполадки с электричеством много лет подряд держат первое место в «огневом» рейтинге МЧС России. В январе 2021 года главный государственный инспектор по пожарному надзору Анатолий Супруновский отчитывался: из-за коротких замыканий и поломок в электросетях и приборах только в 2020 году произошло 34% пожаров в жилых домах и квартирах.
На втором месте — неаккуратное обращение с огнем. Из-за этого происходят 33% возгораний. Неправильно установленные печи расположились на третьем месте мрачного рейтинга и забрали на себя 22% всех пожаров в жилых помещениях в прошлом году.
По данным МЧС России, за первое полугодие 2021 года в России произошло более 82 тысяч пожаров. В огне погибли более 6,5 тысячи человек и еще более 6,6 тысячи пострадали.
И горели чаще всего жилые дома, общежития, квартиры, дачи и прочие постройки, относящиеся к жилому сектору. Огонь уничтожил более 59 тысяч таких строений.
Найти помощь
В России нет фондов, специализирующихся исключительно на помощи жертвам пожаров. Но есть множество организаций, оказывающих поддержку в трудной ситуации.
«Прежде чем обращаться к ним, следует ознакомиться с их целями, задачами и условиями оказания помощи. Заявка чаще всего пишется в свободной форме, но обязательно нужно указать, что случилось, когда именно, а также в какой помощи человек нуждается», — пояснила руководитель программы «Феникс» благотворительного фонда «Лавка радости» Екатерина Шведова.
Фонды, которые помогают людям в трудной жизненной ситуации:
- программа «Феникс» фонда «Лавка радости». Помогает пострадавшим от пожаров и других стихийных бедствий;
- благотворительный фонд «Реликт». Помогает детям, попавшим в трудные жизненные ситуации;
- фонд продовольствия «Русь». Бесплатно доставляет продукты питания людям в трудной жизненной ситуации;
- программа «Семейная почта» фонда «Созидание». Отправляет посылки с одеждой и обувью, школьными принадлежностями, книгами, продуктами и игрушками семьям, в том числе тем, у кого сгорело жилье;
- проект «Добрый ящик». Собирает обувь, одежду в хорошем состоянии, развивающие игры, канцелярские товары и передает нуждающимся семьям;
- фонд «Правмир». Помогает многодетным в сложных ситуациях;
- программа «Люди в беде» фонда «Предание». Помогает людям, пострадавшим от стихийных бедствий, пожаров, военных действий.