Конец восьмидесятых. СССР еще не прекратил своего существования, а Алексей Кортнев вместе с Валдисом Пельшем и многими другими молодыми людьми пытался жить по совершенно новым правилам. Они познакомились, будучи студентами, создали группу «Несчастный случай» и в то время еще не знали, что оба станут известными на всю страну музыкантами, ведущими и шоуменами. Это сейчас песни Кортнева звучат почти отовсюду, а говоря о Пельше, все вспоминают шоу «Угадай мелодию» на Первом канале. Тогда все было иначе.
Алексея, помимо своего собственного творчества, привлекала реклама. В начале девяностых в России стали появляться первые рекламные агентства, в том числе филиалы компаний мирового уровня. В некоторых из них удалось поработать и Кортневу. Вместе с коллегами он часами отсматривал лучшие зарубежные ролики, пытался понять, как они воздействуют на людей, а потом искал ответ на вопрос: как адаптировать западный опыт к постсоветской действительности?
— Где-то в конце девяностых или начале двухтысячных эта работа привела меня к благотворительной деятельности, — вспоминает Алексей. — Честно говоря, это была настоящая инициация. Я не планировал заниматься чем-то подобным, но наше агентство тесно сотрудничало с сетью закусочных «Макдоналдс». И одним из первых благотворительных фондов, который заработал в России, стал «Дом Роналда Макдоналда», существующий на средства этой компании. Он помогал нуждающимся детям. И мы, как рекламщики, продвигающие сеть, должны были в этом участвовать.
Алексей и его коллеги по рекламному бизнесу стали появляться в качестве волонтеров на мероприятиях, организованных фондом.
— Тогда все это в нашей стране только-только зарождалось, — вспоминает Алексей. — Мы устраивали акции, общались с людьми, но чувствовали, насколько и нам, и им все происходящее кажется странным, даже диким.
Прошло несколько лет, в стране появились свои собственные, российские фонды, и однажды Алексея пригласили не просто поучаствовать в очередной акции, а стать лицом одной из благотворительных организаций.
Пошел работать медийным лицом
Пятнадцать лет назад в России начал работать фонд «Дети наши», помогающий сиротам и подросткам, воспитывающимся в неполных семьях или оказавшимся в детдоме, когда их родителей лишили родительских прав. Директором организации стала Варвара Пензова, жена гитариста группы «Несчастный случай» Дмитрия Чувелева и близкая подруга Алексея Кортнева.
— В 2010 году Варвара обратилась ко мне за поддержкой, — вспоминает Алексей. — Так я стал послом фонда, а потом вошел в попечительский совет. Я пришел туда работать медийным лицом, человеком, чья задача — придавать организации некий вес, делать ее более привлекательной для жертвователей. В этом и заключается функция известных персон, приходящих в благотворительность. Такой человек своим именем и имиджем подтверждает: это надежный фонд, работающий открыто и прозрачно. Ему можно доверять.
Алексей и группа «Несчастный случай» начали организовывать в поддержку фонда благотворительные концерты, участвовать в его мероприятиях, но главное — рассказывать о нем как можно чаще. К тому времени коллектив давно был известен во всех странах СНГ, а песни «Овощное танго», «Что ты имела в виду?», «Генералы песчаных карьеров» или «Если б не было тебя» хотя бы раз слышал каждый.
— А вскоре на наших обычных концертах у выхода из зала появился волонтер, — говорит Алексей. — Он стоял с ящиком для пожертвований, и каждый слушатель мог подойти и опустить туда купюру.
Почувствовать себя клоуном
Прошло совсем немного времени, и на Алексея со всех сторон посыпались предложения поддержать ту или иную благотворительную организацию. Фонды «Подари жизнь», «Дети-бабочки», «Бюро добрых дел», «Лыжи мечты» — от желающих сотрудничать не было отбоя. Алексей соглашался на все.
— Признаюсь честно: я всегда помогал тем, кого знаю лично, — говорит Кортнев. — Все фонды, с которыми я когда-либо сотрудничал, были созданы или работали благодаря моим хорошим друзьям и знакомым. Для меня всегда было важно сотрудничать с теми, в ком я сам уверен, лично.
Но около четырех лет назад Алексей внезапно поймал себя на мысли, что благотворительных мероприятий в его жизни стало слишком много. В расписании музыканта появилось более десяти подобных акций в месяц. Тогда он понял, что совершил ошибку.
— Это отнимало много сил и времени, но даже не общая усталость заставила меня пересмотреть свое поведение, — вспоминает музыкант. — Пришло осознание, что, соглашаясь на такое количество мероприятий, где я то пою, то выступаю в роли ведущего, но так или иначе призываю пожертвовать и на одно, и на другое, и на третье, я теряю свою эффективность. Если так скакать с мероприятия на мероприятие, у людей рано или поздно возникнет вопрос: а не наемный ли ты шут, который агитирует за все хорошее против всего плохого?
Алексей не хотел вызывать раздражения ни у публики, ни у самого себя. Он вспоминает, как в то время «почувствовал себя клоуном, выступающим весь вечер на арене». Ощущение задело, ситуация выглядела категорически неправильной, и музыкант начал аккуратно отказываться от некоторых предложений.
— Нет, я не забросил свое участие в благотворительности, но понял: медийный человек наиболее эффективен, когда взаимодействует только с одним фондом, — рассказывает он. — Но если этот идеал недостижим, тогда — с двумя или тремя. Но не больше. В противном случае тебе просто не поверят.
Как ангел с чертом на плечах
Алексей начал уделять больше внимания фонду, чьим послом и попечителем являлся. Стараясь всеми силами продвигать его среди своей аудитории, музыкант наблюдал за тем, как работает организация, и понимал: помочь ее подопечным можно, но, увы, далеко не всем.
— Проблем, с которыми мы столкнулись, оказалось очень много, — говорит Алексей. — Да, благодаря фонду ежегодно воссоединяются многие семьи, после работы с нашими специалистами родители и дети находят общий язык, восстанавливаются права. Но многие наши подопечные находятся в опасном возрасте. Это время, когда они покидают учебные заведения и выходят в самостоятельную жизнь, в большой мир. Там они часто попадают под влияние криминала, становятся членами группировок или выходят на панель. К сожалению, девять из десяти неблагополучных детей выбирают путь, ведущий либо в тюрьму, либо сразу на кладбище.
Фонд «Дети наши» сосредоточился на помощи выпускникам региональных детских домов-интернатов, расположенных в Смоленской, Нижегородской и Ярославской областях, а также выпускал пособия для подростков с практическими советами и списками телефонов организаций, где они могли получить помощь. Такие справочники разлетелись почти по всей России, в том числе их получили сироты в Архангельской области и Забайкальском крае.
— С одной стороны, наши психологи, учителя и другие специалисты кричат этим детям: не совершайте ошибку, идите учиться, получайте профессию и ни в коем случае не отдавайте никому жилье, полученное от государства. А с другой — к ним приходят такие же, как они, только выпустившиеся на пару лет раньше, и говорят: ничего из этого не выйдет, пойдем лучше с нами, займемся делом, бери кастет, — рассказывает Алексей. — Это как ангел с чертом на плечах, которые постоянно бубнят им в уши.
Алексей несколько раз проводил мероприятия для детей из домов-интернатов и для себя понял: самые большие сложности начинаются, когда эти ребята остаются одни, без поддержки учителей и сверстников.
— На больших мероприятиях, например на спортивных играх, они всегда заряжались позитивом, старались, стремились к чему-то, — вспоминает он. — Это был общий пионерский или, если хотите, бойскаутский дух. Но стоит им остаться в одиночестве, появляется тот самый бес. И я, например, не могу на это повлиять, это доступно лишь нашим специалистам.
Это не приносит мне удовольствия
Концерты в поддержку фонда и других организаций, сборы, обращения к аудитории, общение с людьми, которым требуется помощь, — все это превратилось в постоянную и важную работу для Кортнева. Но музыкант не скрывает: она дается ему тяжело, она ему не нравится.
Вот только не оттого, что сердце черствое. Просто радоваться, глядя на тех, перед кем ему иногда приходится выступать, получается с трудом, а то и не выходит вообще. Оказаться в эпицентре боли и страдания непросто для любого человека. И Алексей не исключение. Но он четко знает: эта часть его работы необходима и для других, и для него самого.
— Я видел однажды дефиле, организованное мамами неизлечимо больных детей прямо в больнице, — вспоминает он. — Тогда я сидел в так называемом жюри. Понятно, что никакого конкурса там не было. О каком соревновании вообще может идти речь? Эти женщины по полгода находятся со своими детьми в палатах, не видят ни своих мужей, ни белого света. И такой показ для них — способ хоть как-то развеяться. Я давал им какие-то советы, аплодировал, а сам смотрел, как они вышагивают по этому больничному коридору, и сердце кровью обливалось. Но этого не видел никто. В тот день я там работал, поэтому улыбался и пел для них, делал то, чего они от меня ждали.
Помимо участия в жизни фонда «Дети наши», Кортнев продолжал поддерживать еще несколько организаций и участвовать в концертах в поддержку неизлечимо больных людей.
— Я воспринимал и воспринимаю все это как своего рода тест на прочность, — говорит Алексей. — Но не стану врать: мне это совершенно не нравится. Страшно идти туда, где ты должен будешь петь перед умирающими стариками, людьми, находящимися на последних стадиях онкозаболеваний, или детьми, которые через пару лет неизбежно покинут этот мир. Это не приносит никакого удовольствия или радости. Но есть вещи, которые ты делаешь через все свои «не хочу», если планируешь и дальше уважать себя, считать себя человеком. Это тяжелая работа, за которую ты не получаешь ничего, кроме понимания: ты это сделал, ты поступил верно. Например, играешь ты онлайн-концерт для врачей, которые сражаются с коронавирусом в красной зоне. Ты понимаешь, что им важно хоть немного расслабиться, потому что каждому из них очень тяжело. И вот на каких-то полтора часа ты можешь частично забрать у них эту тяжесть, перенести на себя, чтобы они смогли развеяться, выпить бокал вина и хоть немного отдохнуть. Я не могу сделать их работу, но могу помочь вот так, значит, я просто обязан это сделать.
Они должны знать, что это такое
Несколько лет назад на концерт для пациентов одного из московских хосписов Алексей приехал не один. Вместе с ним к онкобольным пришли его жена Амина и их дочь Ася, которой тогда было всего шесть лет.
— Да простят мне жестокое слово «эксперимент» в отношении собственной дочери, но это был он, — вспоминает Алексей. — Я играл концерт накануне Нового года. Ася с мамой подносили слушателям печенье, поили их чаем, помогали лежачим больным. Мы переживали, как дочь все это воспримет, но она держалась молодцом. Если бы мы заметили испуг, панику или она попросила бы увести ее оттуда, Амина тут же забрала бы Асю домой. Но этого не произошло. Хоспис, конечно, произвел на ребенка впечатление, но она справилась тогда и спокойно воспринимает это сегодня.
Алексей старается привлекать своих детей к благотворительным мероприятиям, но не слишком часто. Они помогают ему не только во время выступлений в больницах. Например, его сын Афанасий разработал дизайн майки для проекта «Лыжи мечты».
— Пока всю важность помощи другим, участия в таких мероприятиях дети не осознают, и они не так уж сильно вовлечены во все это, — говорит Алексей. — Но я уверен: для них важно знать и видеть, что мир не такой благополучный, как нам хотелось бы. Я боюсь, что если они не увидят страдания, не прикоснутся к нему сейчас, то будут совершенно не готовы к встрече с ним в своей реальной жизни. Они должны знать, что это такое, потому что мы все неизбежно сталкиваемся и со страхом, и с болезнью. И мне хочется моих детей закалить.
Не должно быть слез
Пока мы разговариваем, Алексей едет на запись очередного благотворительного онлайн-концерта. Он готовится снова улыбаться, петь и быть тем, кто он есть, — артистом, музыкантом, чья задача — в первую очередь дарить людям радость.
— Это важно и в благотворительности, — говорит он. — У нее не должно быть слез на глазах. С моей точки зрения, это только вредит всему. Хотя сейчас довольно часто сталкиваешься с организациями, прямо просящими денег, на мой взгляд, это должно работать иначе. Когда кто-то будто бы вторгается в твое личное пространство, будто хватает тебя за руки, ты испытываешь отторжение. Это заложено в самой природе человека. Такой подход скорее отталкивает. Другое дело, если организация, занимающаяся помощью тем, кто в ней нуждается, выглядит при этом успешной. Пусть у нее может быть недостаток средств, зато она демонстрирует избыток позитива, энергии, желания помочь, сострадания. Это совсем другой посыл: «Смотри, мы делаем вместе что-то классное! Давай с нами!» Он подкупает, обращает на себя внимание. И за такими людьми пойти проще и приятнее.
Из-за последствий пандемии фонды, которым помогает Алексей Кортнев, столкнулись с трудностями, преодолеть которые оказалось непросто.
— Мы выстояли, но объем помощи нашим подопечным, судя по всему, сократился, — говорит музыкант. — Коронавирус ударил по нашим спонсорам и жертвователям. Экономическая ситуация чудовищная, и люди вынуждены спасать самих себя. Многие просто не могут думать о помощи кому-то еще. Так что говорить, что надо улыбаться и оставаться на позитиве, сейчас проще, чем реально этого добиться. Но мы стараемся.
Интимный момент
Алексей продолжает собирать средства на помощь детям на своих концертах. С развитием технологий это стало еще проще. Теперь вместо волонтера на выходе из зала появились QR-коды, с помощью которых можно быстро сделать перевод на счет фонда и остаться незамеченным.
— Иногда для человека важно делать что-то хорошее, но не привлекать к себе внимания, — говорит Алексей. — Я это знаю по себе. Мне, например, психологически сложно после спектакля кого-то из моих друзей подойти с букетом к сцене и передать его артисту. Меня будут узнавать, что-то говорить. Мне проще пройти потом за кулисы и отдать цветы человеку прямо в руки. Тут примерно то же самое. Наш слушатель может быстро сделать пожертвование, но при этом не афишировать этого. По моему личному опыту, для многих это, можно сказать, интимный момент. И мы должны позаботиться не только о детях, которым помогаем, но и о жертвователях, которые эту помощь обеспечивают.
На больших концертах Алексею и его группе удается собрать до полумиллиона рублей. Если выступление планируется в небольшом клубе — почти символическую сумму в пятнадцать — двадцать тысяч.
— Все эти средства — реальная помощь кому-то, кто в ней нуждается. И мы можем их собрать, передать, что-то сделать, — говорит Алексей. — Я артист. Я не могу провести для кого-то психологическую консультацию или назначить препараты, облегчающие боль. Все, что я знаю, — наш мир устроен так, что вокруг множество людей, нуждающихся в помощи. И они не виноваты в этом. Так сложилась их жизнь, обстоятельства, которые самостоятельно преодолеть невозможно. Государство мало помогает в подобных ситуациях, потому что у нас оно не социально ориентировано. Но это проблема не только России. Даже в Норвегии, где, казалось бы, помощь населению поставлена на очень высокий уровень, существует множество фондов и волонтерских организаций. Для меня благотворительность — альтернативный социальный менеджмент, когда само общество приходит туда, куда государство по тем или иным причинам не смотрит. И если ты можешь сделать хоть что-то, чтобы помочь специалистам, берущим такие задачи на себя, сделай это. Просто будь человеком.