«Я больше по котикам. Я — папа кот», — объясняет с ухмылкой Булатов, нередко называющий себя в интернете Дон Котино. На плече активиста радостная двухлетняя дочь Дарина. «Я счастливый человек. Я не хожу, я летаю. И моя семья счастлива», — с ходу признается активист.
Дома, за стеклами
Булатов, не спуская дочь с рук, проводит в спальню, где из телевизора поют веселые детские песенки Малышарики, а у входа громоздится огромный верстак. «Бабы, не выходите замуж за чуваков, у которых есть руки. Они вам, сука, все починят — и ничего нового у вас никогда не будет», — замечает Булатов и заливается смехом. Мы проходим на прилегающую к комнате лоджию, украшенную портретом Иосифа Сталина и шахадой.
— Каждую неделю в пятницу я с этим флагом ездил из Сертолова (пригород Санкт-Петербурга. — Прим. ТД) в соборную мечеть, надевал прямо на мотоцикл, на флагшток. Прикинь шок людей!
— И Сталина [надевали]?
— Нет, но там под ним у меня орден. Причем мой, из Государственной думы.
«ЦК КПРФ награждает памятной медалью в ознаменование 130-летия со дня рождения И. В. Сталина тов. Булатова Тимура», — гласит приписка к «ордену». С коммунистами Булатов во взглядах расходится, но Сталина уважает — считает «самым эффективным менеджером». «Все, что сделано [тогда], — мы на этих фундаментах строим то, что у нас есть сейчас», — отмечает Булатов, входящий в состав общественной организации «Сталинисты России», которая занимается «популяризацией и доведением до окружающих неоспоримых фактов о Сталине».
Стекла лоджии затонированы. «Я очень наблюдательный человек. В том подъезде, — указывает Булатов на противоположный дом, — стоял человек с камерой. Как только я подходил к окну, он камеру поднимал. Как только уходил — опускал. Я затонировал стекла. Я умею. Не знаю, кто это был, я не выяснял. У меня на это нет времени». По его утверждению, адрес его квартиры у метро «Проспект Просвещения» выкладывали в открытый доступ ЛГБТ-активисты — и, «наверное, люди как-то заинтересовались, хотели узнать, чем я занимаюсь дома, за стеклами».
Булатов, «татарин из рода уральских кузнецов-мулл», ударяется в биографию. Он родился (в 1975 году) и вырос в военном городе Свердловск-45, сейчас известном уже как Лесной, но до сих пор закрытом. «На погрузку изделия через Коммунистический проспект ехала шестиосная фура. А у нее на горбу эта фигня — баллистическая ракета. Которая была создана, чтобы наших геополитических врагов уничтожать, Америку», — рассказывает Булатов о впечатлениях детства.
Любимым его делом было ходить с отцом по земле, собирать ягоды, кедровые шишки и молотком разбивать камни: вдруг агат? или яшма? «Там все прямо под ногами лежит, Хозяйка Медной горы раскидывает», — поэтически определяет Булатов. Его мать работала операционной сестрой на военном заводе, отец — художником. «В каждом городе раньше были большие барельефы — Маркс, Энгельс, Ленин. Все это делалось в Лесном из больших листов меди, алюминия. Это была госструктура, которая занималась идеологической работой», — с гордостью рассказывает он о работе отца.
«Тогда вся Россия строила коммунизм. Но жили при коммунизме только в таких закрытых городах, как Лесной, — формулирует активист. — У нас не было очередей, дубленки выдавались бесплатно, по карточкам с завода, молоко выдавали бесплатно, еще и доплачивали за тару. Колбасы — шесть-семь видов, сыры». Минус — из такого города невозможно выйти больше чем на полтора-два часа, и у каждого жителя, даже у детей, был свой пропуск, в котором нужно было отмечать каждый выход за его пределы: «Если уезжали на шашлыки на озеро — отправляли ребенка с кучей пропусков раз в два часа отмечаться».
— Это была не тяжелая жизнь?
— Это была самая счастливая жизнь, которую я вообще помню. По уровню счастья детство было наивысшее.
В Лесном Булатов прожил до четвертого класса, потом семья уехала в Прибалтику. Взрослым людям из такого города можно было переехать лишь куда-то, где есть военный завод с сопоставимым уровнем секретности. Булатовы уехали в Ивангород, на границу с тогдашней Эстонской ССР, сейчас Эстонской Республикой, где родители устроились на оборонный завод «Балтиец».
Отец Булатова начал работать там гравером, а мать — учителем в ближайшей школе. «Когда мы приехали в Ивангород и увидели первую в нашей жизни очередь за сгущенкой и начальницу магазина, которая ходила и ставила росписи на руках, мать зарыдала и прорыдала сутки», — вспоминает Булатов.
После отделения Эстонии от СССР семья перебралась через реку в эстонскую Нарву. Отец устроился в местную спортшколу и устроил туда юного Булатова, где тот, по его словам, научился спортивной стрельбе. Но эстонского гражданства у Булатова сейчас, как он говорит, нет. Его родители в итоге уехали в Анапу, а сам он — в Питер, поступать в Мухинское училище на художника по металлу. Женился на однокласснице Марине Исаевой — она оставила девичью фамилию и православную веру (потому что «веру предков предавать нельзя»). С родителями сейчас общается редко — они, по его словам, других, либеральных взглядов.
После училища Булатов «работал на закрытом ювелирном предприятии главным художником, уволился, начал заниматься самостоятельной деятельностью». Он утверждает, что все его предки, «до четырнадцатого колена», были металлообработчиками и все были связаны с религией. Сейчас Булатов официально не трудоустроен, иногда, по его словам, «делает ювелирку на заказ». С ипотекой за квартиру (4,3 миллиона рублей) семья уже расплатилась — на треть это были деньги Булатова, утверждает он, на две трети — ковидные выплаты жене, которая работает старшим терапевтом приемного покоя в городской больнице № 2.
Булатов был учредителем ИП, действовавшего с 2004 по 2020 год и занимавшегося «производством ювелирных изделий, медалей из драгоценных металлов и драгоценных камней». Он планирует расплатиться с долгами по нему — несколько сотен тысяч рублей — и отдаться тому, что любит больше всего: «дарить людям красоту».
«Солнышко проснулось, новый день на дворе, — поют Малышарики из спальни, — сколько надо нового узнать детворе!» Дарина довольно агукает.
Красота, которую дарит Булатов десяткам людей, — преследования, увольнения, уголовные и административные дела.
Красота по-булатовски
Петербургский психолог и ЛГБТ-активист Кир Федоров впервые увидел Тимура Булатова весной 2013 года на одном из многочисленных в то время пикетов против введения закона о гей-пропаганде. Если активисты делали акцию — туда обязательно приходил Булатов и обязательно «что-то орал».
«Помню, что в июле 2013 года, когда уже закон приняли, на Марсовом поле был ЛГБТ-прайд, около ста активистов и активисток были задержаны, пришло очень много оппонентов, каких-то ряженых казаков. На этом прайде в нас кидали камнями, яйцами, дымовыми шашками. Полиция, под предлогом, что не может гарантировать безопасность участников, всех просто распихала по автобусам. Так получилось, что я и еще трое человек в этот автобус не попали, они уехали без нас. Мы остались вчетвером в толпе агрессивных людей, раскрученных эмоционально, — на нас напали, стали избивать. Я четко помню, что Булатов там был, он не избивал нас, но стоял рядом и подначивал толпу, орал, что так и надо, орал, что Россия будет свободной без пидорасов», — вспоминает Федоров.
Булатов таким и запомнился ему — крикливым, говорливым, снимает все на фотоаппарат. Потом, вскоре после этих летних акций, Булатов вышел в общественное поле уже с собственным ноу-хау — увольнением ЛГБТ-учителей.
Первым уволенным учителем, по словам Булатова, был завуч школы в Кировском районе Санкт-Петербурга, который якобы «искал на вакантные должности учителей на досках знакомств пидорасов». С него, говорит Булатов, начались девяносто увольнений учителей по всей России — и это вряд ли даже преувеличение, в этом нехитром деле активист действительно поднаторел. В 2014 году СМИ писали о сорока девяти таких случаях.
— Всем первое сообщение пишу сам: «Я знаю, чем ты занимаешься. Ты гомосек, я тебе даю шанс, не буду поднимать твою личность в интернете, в СМИ — уволься сам. И не иди в школу никогда. Я буду отслеживать твое ФИО через госструктуры, в какие госструктуры ты пошла или пошел». Больше 70 процентов — те, кто выбрал верное решение и уволился сам, — утверждает активист.
— Как вы определяете, кто является «ЛГБТ-учителем», а кто нет?
— Берется крупная ЛГБТ-группа во «ВКонтакте». Кто туда пойдет вступать? Только пидорасы, — рассуждает Булатов. — Просто в поиске по членам группы вводишь место работы — и все! Вот тебе, пожалуйста. Ничего сложного нет. Сейчас у меня в работе шесть таких человек.
Учительница истории и обществознания Ольга Бахаева в том же 2013 году стала жертвой Булатова после того, как оставила комментарий во «ВКонтакте» в группе «Альянс гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ». Ей пришло сообщение от некоей Валькирии Репиной: «Немедленно увольняйся из школы — или мы сломаем тебе жизнь». Бахаева проигнорировала Валькирию, через неделю про нее вышел материал в МК, за ним еще вал публикаций. Через несколько месяцев разбирательств Бахаеву уволили из школы.
«Тогда Булатова все знали под его творческим псевдонимом Тимур Исаев. Но у него была еще другая страница — Валькирия Репина, — вспоминает Кир Федоров. — Там было такое разделение ролей: Булатов такой конструктивный, а Валькирия очень эмоциональная и грубая. Например, Булатов мне пишет: “Кирилл, давай поговорим, я за диалог” — и в ту же секунду от Валькирии приходит трехэтажный мат». Булатов отрицал всякую связь с Валькирией, но потом заявил, что это его родственница.
В октябре 2013 года двое неизвестных в масках напали на участников ЛГБТ-мероприятия, организованного в Санкт-Петербурге проектом LaSky, занимающимся профилактикой СПИДа. Нападавшие были вооружены бейсбольными битами и пневматическим пистолетом, выстрел из которого лишил зрения на один глаз ЛГБТ-активиста Дмитрия Чижевского. После этого случая Чижевский эмигрировал в США.
Тимур Булатов до нападения угрожал представителям организации, после нападения к нему, по сведениям Кира Федорова, приходила на разговор полиция. Сам Чижевский считает Булатова причастным к нападению. «По крайней мере того, кто это сделал, я думаю, Исаев [Булатов] точно знает», — говорил Чижевский в интервью «Радио Свобода».
Когда Кир Федоров после событий лета 2013 года на Марсовом поле стал узнаваемым человеком в среде питерских ЛГБТ-активистов, Булатов нашел его в соцсетях и вступил с ним в длительную и странную переписку. «Я думаю, что там есть какая-то расщепленность, я бы это так назвал… Я ему мог порекомендовать какой-то фильм, например “Молитвы за Бобби”. Он мне через два часа скидывал подробную рецензию на этот фильм с каким-то гомофобным подтекстом — мол, родители не занимались подростком, отвергли его, поэтому он стал геем и покончил с собой», — вспоминает Федоров. Собеседники много обсуждали принцессу Диану — Булатов признавался, что увлечен ее личностью, что ходил с женой в день ее смерти с цветами к английскому посольству.
Видно было, что Булатов вкладывается в общение, старается быть адекватным, чтобы вызвать какое-то доверие. Но в один миг, стоило Федорову сказать что-то не то, Булатов превращался в Валькирию и начинал сыпать сумбурными оскорблениями. «Половые извращенцы, Россия — ад для пидорасов, его прямо “обрывает”», — описывает Кир Федоров.
В итоге Булатов написал Федорову сообщение с предложением встречи. «Он зазывал меня, писал, что он против насилия, а мне было интересно, во мне еще жили эти убеждения про необходимость диалога, что каждого можно понять. Все мое окружение отговаривало от этой встречи, говорило, что у меня комплекс виктимности, что я нарываюсь», — вспоминает Федоров.
Встреча состоялась в питерском ТРЦ «Галерея». Булатов спокойным тоном задавал по кругу один и тот же вопрос: «Зачем вы пропагандируете? Зачем пропагандируете извращения?» Федоров отвечал, что ЛГБТ — не извращение, если придерживаться научной точки зрения, на что Булатов потребовал назвать хотя бы одного ученого, который так считает. На имя Игоря Семеновича Кона Булатов отреагировал молниеносно — это еврей, так что его мнение не считается.
Следующей громкой жертвой Булатова, уже осенью 2013 года, стала Екатерина Богач — учительница испанского языка гимназии № 67 Петербурга, сама не принадлежащая к ЛГБТ, но открыто поддерживающая свободное сексуальное самоопределение людей и входящая в Альянс гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ. «В ходе систематического мониторинга школ СПб и РФ по разным регионам нашей необъятной родины нами была выявлена учительница испанского языка, которая является одной из топовых ЛГБТ-активисток, неоднократно задержанная полицией на гей-парадах и акциях ЛГБТ-извращенцев на территории СПб», — говорилось в доносе Булатова.
В защиту Екатерины выступили ее коллеги и ученики, альянс направил в ее поддержку несколько обращений в полицию и прокуратуру — и увольнять Богач не стали. «Была проведена проверка районным отделом образования, которая тоже установила, что обвинение клеветническое, ну и все, и я работаю в школе», — говорила Богач «Радио Свобода». Но Булатов еще долго не терял Екатерину из виду, практически ежедневно поливая ее ругательствами разной степени изощренности в своих пабликах и на страницах в соцсетях — то, что в будущем станет его фирменным стилем.
В 2015 году Булатов приложил руку к увольнению заведующего кафедрой клинической психологии Санкт-Петербургской государственной педиатрической медицинской академии Дмитрия Исаева. Методы все те же: коллективные жалобы в прокуратуру, постоянные звонки в академию, требования избавиться от специалиста. Причина — специализация Исаева: психологические аспекты трансгендерности. Активистом была объявлена настоящая, как он сам писал, «охота на лжедохтура»: последующие места работы Исаева Булатов обзванивал с целенаправленными жалобами, раздавал возле них порочащие ученого листовки.
Осенью того же года Булатов атаковал петербурженку Марину Олейникову (сейчас Козину), вообще не имевшую никакого отношения к ЛГБТ. Причина — на фотографиях собраний Молодежного центра публичных выступлений, где Олейникова проводила тренинг, Булатов заметил старого знакомого — Кира Федорова.
«Сижу я дома, и вдруг мне звонит неопределяемый номер, — рассказывает Кир. — Отвечаю, слышу Булатова. А уже прошло где-то полгода, как мы не переписывались». По словам Федорова, Булатов заявил ему: «Кирилл, все, я к твоей подружке сходил на работу, все, мы поговорили, давайте заканчивайте эту пропаганду, давайте по мирному расходиться, давайте заканчивайте детям психику ломать».
«Это был такой абсолютно спокойный монолог, как будто человек позвонил и отчитался по ремонту: доски привезли, завтра начинаем — что-то в таком духе», — описывает Кир. Но Федоров ничего не понял: куда пошел Булатов? о какой подружке идет речь?
Выяснилось, что Булатов заявился на тренинг по публичным выступлениям для подростков, который вела Марина Олейникова, и спросил: «Почему вы тут пропагандируете педерастию?» Олейникова поправила: «Пожалуйста, не употребляйте таких слов, проявляйте толерантность».
Булатова от этого слова тут же «порвало», рассказывает Олейникова: «Его глаза налились кровью просто, и он совершенно изменился в лице. До этого он более адекватно отвечал, потом явно разозлился, перешел на повышенный тон». И с тех пор в общем-то случайная девушка стала для Булатова злейшим врагом.
«Он стал писать про нее посты с выдумками, что она пропагандирует нетрадиционные отношения, что она еврейка и на деньги Израиля занимается гей-пропагандой, что мы с ней сотрудничаем; писал на нее заявления в полицию о гей-пропаганде», — перечисляет Федоров. Были у него, вспоминает Олейникова, и просто оскорбительные посты, в которых Булатов проходился по ее неровным бровям и дефектам речи. Приходил и к ее начальнику, директору всех подростковых клубов Адмиралтейского района, пытался уговорить его закрыть тренинг Олейниковой.
Но нет худа без добра: благодаря этой истории Федоров и Олейникова, прежде едва знакомые, стали близкими друзьями и сейчас вместе ведут курсы для психологов по работе с ЛГБТ-клиентами и клиентками. Олейникова, изначально далекая от ЛГБТ-активизма, благодаря действиям Булатова стала одной из значимых эксперток в ЛГБТ-вопросе, добавляет Кир Федоров.
Федеральную огласку получил случай педагога Центра дополнительного образования № 4 Красноярска Марии Шестопаловой. Булатов позвонил ей в декабре 2016 года и потребовал уволиться из учреждения — потому что в губах у нее пирсинг и она репостит у себя на странице во «ВКонтакте» сообщения, в которых выражает симпатию ЛГБТ-движению. Шестопалова увольняться отказалась. В тот же вечер, по словам Марии, ей позвонила директор учреждения: «Завтра меня ждут на разбор… и предлагают написать заявление по собственному [желанию]… либо уволят [тебя] по статье».
На следующий день, вспоминает Шестопалова, ее шесть часов «мариновали в кабинете администрации [ЦДО]… шантажировали всевозможными методами — от репутации и судьбы всего центра до судьбы моих родителей» — и в итоге заставили уволиться по собственному желанию. Позже Марию, после ее жалоб, восстановили в должности, но через год снова уволили.
«Я накатал в Минобр телегу со всеми ее данными, какая она “хорошая учительница”. С Минобра пришла бумага в комитет по образованию Красноярска — “ни в коем случае обратно к детям не допускать”. Учитель, который учит детей, как правильно делать пирсинг, не должен находиться рядом с детьми», — объясняет Булатов вероятную причину ее повторного увольнения.
Уголовных и административных дел, сетует активист, как правило, не заводят, если нет прямой пропаганды — например, если это учитель и он у себя на странице публикует ЛГБТ-ссылки. «Мы просто знаем, что он увлекается этой хренью, у него куча подписок соответствующих, куча друзей-пидорасов. Все эти данные мы пересылаем в Минобр. Там этим личностям ставят негласный запрет на трудоустройство. Государство в этом мне симпатизирует. Противодействия нет, только единодушие», — утверждает Булатов.
Единственное, добавляет он, в ведомстве говорят, что «нельзя допускать ошибки». Но Булатов, по его словам, отмеряет, прежде чем отрезать, «не семь, а двадцать семь раз». «Я зайду с фейк-аккаунта, разведу дискуссию с человеком, которого разрабатываю, выведу его на тему, и это заканчивается определенным результатом», — раскрывает Булатов методику.
При шантаже учителей и разговоре с их начальством Булатов ссылается на федеральный общеобразовательный стандарт ФГОС, где говорится, что «осуществить задачи нравственного воспитания молодежи может только нравственно воспитанный учитель». Нарушением этого пункта (и поводом к увольнению) можно посчитать даже фотографию из бара или в купальнике, говорит Булатов, — и в этом он абсолютно прав, таких случаев только в СМИ можно обнаружить за последнее время десятки.
— А если он гей, но не пьет, не курит, соответствует облику, в чем проблема?
— В том, что он гомосек. В самом факте. Он не должен находиться рядом с детьми. Нужно просто знать, какой процент преступлений совершается гомосексуальным методом над детьми. А это что-то в районе 60 процентов (исследование канадского Института психиатрии Кларка говорит о резко противоположном соотношении — 11 гетеросексуальных педофилов к одному гомосексуальному. — Прим. ТД). А значит, мы можем посчитать точное количество педофилов. Это математика, четвертый класс, пропорции. Голая статистика, основанная на логике, математике, здравом смысле.
Последнее соприкосновение с Булатовым у Кира Федорова случилось в ноябре 2019 года на «Смыслофесте» — форуме для психологов, психотерапевтов и психиатров, проходившем в кластере «Игры разума». «Уже несколько лет прошло, как я с Булатовым никак не соприкасался и не общался. И вдруг к нам туда, на этот фестиваль, где вообще не звучала тема ЛГБТ, приходит полиция», — вспоминает Кир Федоров. Психолог отвел одного из полицейских в сторону, и тот объяснил причину визита: заявление от Тимура Булатова. Как и всегда, о том, что здесь идет пропаганда нетрадиционных отношений среди несовершеннолетних.
«Надо отдать ему должное, он самый последовательный. Уж сколько их упало в эту бездну, лидеров гомофобных движений в разные годы, но они как-то растворяются постепенно, а вот он такой самый стойкий солдатик у нас, — определяет Кир Федоров. — От своих принципов он не отходит. И для меня это тоже показатель идейности. Если бы он был совсем какой-то на ниточках: ему сказали — он делает, сказали — не делает, мне кажется, что у него бы не было такого рвения».
Инструмент осуществления власти
Должно быть, самый резонансный донос Булатова последнего времени — на дальневосточную художницу и ЛГБТ-активистку Юлию Цветкову. Уголовное дело о распространении порнографии в отношении Цветковой было заведено по заявлению Булатова осенью 2020 года. Его возмутила серия «Монологи вагины», посвященная теме принятия своего тела. Теперь Цветковой грозит до шести лет лишения свободы.
Булатов регулярно выкладывает в своих соцсетях оскорбления Цветковой и ее матери Анны Ходыревой — работы художницы с пририсованными к ним в «пейнте» струйками мочи, коверканье фамилии Ходыревой до «Дыревой», снимки квартиры Цветковой и Ходыревой и подписью: «Грязь, посуда, кухонная утварь, засранная плитка у стены. Так выглядит женское ДНО!»
Изначально, рассказывает Анна Ходырева, Булатов вышел на связь с ней, написал в паблик ее художественной студии (в работе ей помогала дочь Юлия Цветкова. — Прим. ТД) «какой-то мат, бред, я не воспроизведу даже это». Женщина никак не ожидала, что этот мат и бред выльются в длительный юридический сталкинг. «В нашей картине мира в принципе не было каких-то криминальных дел. Если бы мы что-то делали “неправильно”, условно занимались реальной пропагандой ЛГБТ, мы бы ожидали, что такое может случиться. А тут маленькая частная студия, я за двадцать пять лет не давала никаких объявлений, мне не нужно было, ко мне сами люди шли», — рассказывает она. А затем последовала «удивительная ночь» с сорока семью звонками от Булатова с традиционными требованиями «прекратить пропаганду».
Цветкова и Ходырева пытались дать Булатову отпор и вместе написали на него более тридцати заявлений об экстремизме и угрозах. Но сила его заявлений в глазах государства перевесила их.
«Я более чем уверена, что мы как сообщество не даем ему должного отпора, — говорит Анна Ходырева. — Юлия практически в одиночку боролась с ним почти полгода. Если бы рядом встало сообщество из десяти, двенадцати, пятнадцати человек, если бы мы писали заявления на каждый его пост, закрывали бы его группы, доносили бы до сведения прокуратуры каждое его экстремистское высказывание — мы бы справились с ним. Но мы не умеем. Это как схватиться в подворотне с пьяным дядькой — страшно, да».
В апреле 2021 года Булатов приезжал на закрытые судебные заседания по делу Цветковой с Дариной на руках, в майке-алкоголичке, без медицинской маски и снимал происходящее на видеокамеру, вспоминает Ходырева. Мать Юлии Цветковой считает, что Булатова выбрали как «инструмент осуществления власти» для подавления «ярких, незомбированных молодых людей, которые чем-то занимаются».
Соратниками в своей борьбе Тимур Булатов называет начальника отдела полиции № 59 Санкт-Петербурга Игоря Данилевича, главного редактора патриотического сайта РИА «Катюша» Андрея Цыганова и члена Собора православных мирян Валентина Боцвина. Они могут подменить Булатова как заявители — и найти таких людей сейчас большая редкость, сетует активист, большинство ленятся: «Я готов тебе помочь, но по ментовкам шляться не собираюсь».
«У Цветковой срок давности скоро исходит, и я этому не очень рад, — переживает Булатов. — Они искусственно затягивали процесс, тормозили его, не являлись на суд. Возможно, они съедут с этого процесса за истечением срока давности. Статья не особо тяжелая — изготовление порнографии, два года [срок давности], средняя степень тяжести». Юлия Цветкова, по его мнению, реально «нездоровый, больной человек».
— Правильно ли тогда преследовать, отправлять в тюрьму, как вы хотите?
— Они пидоры! — рявкает Булатов.
Дарина просыпается и агукает.
— Ой, проснулась, радость моя, сокровище мое, — меняет тон активист.
В отношении Цветковой, грозится Тимур, будет организовано второе уголовное дело. «На ее личной странице существуют рисованные изображения, по качеству гораздо лучше, чем в первом деле, но от этого не перестающие быть порнографией, — рассуждает Булатов. — Это будет рецидив по 242-й статье УК РФ. Она ЛГБТ-преступница! Она пресекла закон — и ее условный срок, который она обязательно получит, должен стать реальным. Не знаю, убежит она из России, не убежит. Будет ли играть со мной в эти игры сопротивления? Она дура — наверное, будет. Это будет интересно». Закончив монолог, Булатов вновь заливается смехом.
Вообще, мишеней для подобных нападок много, радуется активист, — сейчас только по 242-й статье УК РФ у него «в работе», если верить его рассказу, более тридцати уголовных дел по России. Особо важное лично для Булатова — дело 28-летнего самарца Артема Фокина, хранившего гей-порно в одном из альбомов во «ВКонтакте». «Там фото из порнофильма, где один мужчина другому пихает в отверстие нечто, — описывает Булатов и победно вскидывает руку. — Вердикт суда будет однозначным! Он сказал — да, я выложил этот альбом, он у меня валялся спокойно, пока Булатов его не заметил. Я замечу всех! И рано или поздно все ответят».
Конец последнего года Булатов посвятил борьбе с «голыми жопами у храмов». Самой знаменитой стала история инстаграм-блогерши Ирины Волковой, которая оголилась у Исаакиевского собора. «Сверху-то там ничего красивого нет. Все, что красиво там, на что можно смотреть, — это жопа, — замечает Булатов, поглаживая Дарину, вновь заливается хохотом и уточняет: — Это мужское мнение».
Мусульманину Булатову для наказания кощунницы пришлось «проорать» в социальных сетях: «Православные, где вы? Ваш храм хулят. Ваши храмы богохульники оскверняют. Мне нужен человек прямо сейчас. Час-два. Я сяду в машину, приеду за вами, посажу в машину, отвезу в Следственный комитет — и вы принесете следователю эту фотографию и скажете: “Я православный человек, это оскорбляет мои религиозные чувства”».
— Почему такая спешка? Дальше уже не нашли бы эту девицу?
— Я в любом случае собирался заявлять в тот же день. Но логичнее, если бы на эту фотографию заявил православный человек, не так ли?
Но никто не откликнулся, заявителем выступил сам Булатов, а созаявителем — его «приятель Аркаша, православный человек». «Бог ведь был один, они не трудились посменно — кто-то небо делал, кто-то землю», — Булатов объясняет, что оскорблен был и он.
Против Волковой завели уголовное дело по части 1 статьи 148 УК РФ (оскорбление чувств верующих). «В процессе были озвучены показания свидетелей, которые пояснили, что Волкова оскорбила их, власть, церковь, государство и общество своими голыми ягодицами», — писала объединенная пресс-служба судов Санкт-Петербурга, а спикер РПЦ Вахтанг Кипшидзе по результатам произошедшего отметил, что «данная норма действует эффективно и предупреждает совершение подобного рода деяний».
Это не первое и не последнее «голожопое дело» Булатова. Из недавних — история двух подростков, пятнадцати и семнадцати лет, сделавших фото у Спаса на Крови.
— По-вашему, есть какое-то веяние сейчас так фотографироваться?
— У нас люди подвержены внешнему влиянию, они управляемые. Блогеры — вектор распространения этой деструктивной идеи, они сподвигают особо впечатлительных людей без критического мышления на какие-то действия.
— Какие блогеры, например?
— Вот эта вот дурочка с жопой. У нас же все теперь либо блогеры, либо художники, либо писатели. Это обычные, блин, рядовые преступники, уголовники. Кто такой Павленский? Пришибленный идиот. Его надо принудительно лечить, как раньше делали, жаль, сейчас принудиловка закончилась.
Абсолютный маргинал
Любимым делом общественного служения Булатов, по его словам, начал заниматься в 2008 году, когда купил компьютер и стал в нем, «как всегда», ковыряться: «Меня уровень обывателя не устраивает, я должен быть специалистом». Он утверждает, что овладел тогда «хакерским инструментарием», позволяющим «ткнуть курсором в карту, локализовать IP-адреса в километре и посмотреть, что чаще всего смотрят эти люди в YouTube».
Таким образом Булатов якобы обнаружил в одном канадском городе зрителей «популярного канала, входящего в топ-10». Контент канала — около восьми видеороликов с двумя девочками, одиннадцати и двенадцати лет, которые «прыгают на кровати и танцуют под музыку из кассетного магнитофона, раздеваясь до трусиков, трогая друг друга за женские прелести, которые у них даже еще не выросли». Видео, утверждает Булатов, сопровождали педофильские комментарии: «Пригласи ту, которая была на прошлой неделе, мы тебе денег по PayPal закинем». Организатором канала, по версии активиста, была одна из девочек, она приглашала подружек и скрыто снимала с ними контент.
— Я вычислил их местонахождение — Украина, город Одесса. Девочки учились в одесской школе с израильским патронатом. Я завладеваю аккаунтом на YouTube, уничтожаю его, стираю все видео…
— Каким образом?
— Грубо говоря, подбор пароля, — с серьезным лицом говорит Булатов и продолжает: — Локализую по IP-адресам школьников из этого города во «ВКонтакте», с помощью программы сличения лиц нахожу обеих девочек. Все данные заливаю на «Яндекс.Архив», ссылку распространяю по прокуратуре, МВД Одессы, в патронажную организацию в Израиль. Утром у меня телефон был красного цвета, он звенел через каждую минуту.
В результате булатовской спецоперации, как он утверждает, «280 педофилов по всему миру были арестованы и посажены в тюрьму через Интерпол» — это все подписчики канала и все, кто оставил хотя бы один комментарий. «У нас уголовное законодательство именно в этом секторе намного мягче, чем на Западе», — поясняет Булатов.
В петербургской организации по борьбе с педофилией «Родительский контроль» к одесской истории относятся скептически. «Вы же понимаете, что такое сеть педофилов? Это люди, как правило орудующие в даркнете», — говорит координатор организации, не ставший называть свое имя. Он приводит случай, как недавно в ФРГ полиция раскрыла в даркнете международную сеть распространения детской порнографии. Она насчитывала свыше 30 тысяч членов, а осуждено в Германии было всего четыре человека.
«Видео детей с намеком на обнажения, тем более на YouTube, в 2008 году — практически невозможная история. Перед публикацией видео там всегда, с момента основания платформы, была премодерация. Я YouTube использую примерно с тех же времен, это площадка, где в отношении таких вещей всегда шла жесткая цензура», — говорит собеседник.
В «Родительском контроле» также не смогли найти никаких упоминаний этой истории в открытых источниках. «Очень маловероятно и то, что это прошло вот так подковерно, без единого упоминания где-либо, учитывая заявленный мировой масштаб. Это гремело бы все до сих пор, только ленивый бы не вышел с комментариями», — отметили в антипедофильской организации.
После раскрытия «одесской сети» (упоминаний которой в мировой и отечественной прессе нам найти также не удалось и доказательств существования которой Булатов не предоставил. — Прим. ТД) питерский активист вышел на российскую организацию «Охотники за головами» — «людей, которые вместе с МВД занимались вычислением педофильских структур и их зачисткой».
Всего по России по педофильским статьям Булатов помог привлечь, по его словам, четырнадцать человек — но называет по имени он только одного, члена питерского «Яблока» Олега Баронова, за которым Булатов якобы осуществлял внешнее наблюдение, катаясь на мопеде.
Иногда к «охотникам», описывает Булатов методику работы, приходили родственники подозреваемого в педофилии, иногда сами дети — «они же видят активность человека в интернете». «Охотники» в свою очередь отдавали все на анализ в «специализированные полицейские отделы».
Булатов утверждает, что не без его участия в Петербурге и Москве при полицейских главках были организованы отделы, занимающиеся исключительно педофилией. Произошло это якобы после того, как Булатов отправил министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву данные об «эпидемии педофилии в России».
«Секс-отдел» в органах правопорядка Петербурга существует еще с поздних советских времен, говорят в организации «Родительский контроль», а отделы «К» работают в том числе по распространению в интернете детской порнографии. Но про создание отдельных «педофильских» отделов, якобы появившихся с подачи Булатова, в организации ничего не слышали. Настоящим охотником на педофилов в «Родительском контроле» называют начальника отдела уголовного розыска МВД Петербурга по раскрытию преступлений в отношении несовершеннолетних полковника Алексея Родина — за 2020 год его подразделение привлекло к уголовной ответственности шестьдесят девять человек.
«Родительский контроль» существует в Петербурге с 2009 года, но с Тимуром Булатовым-Исаевым сталкивался в работе лишь однажды, в связи с делом завуча школы Кировского района, нанимавшего сотрудников через сайты гей-знакомств. «И уже потом, через несколько лет, я о нем услышал только как о человеке, который разгоняет гей-парады», — говорит координатор «Родительского контроля».
В качестве значимой точки своей карьеры Булатов называет участие в антипедофильских форумах в 2016—2017 годах, организованных главой движения «Сдай педофила!» Анной Левченко. Там активист «зазнакомился с очень серьезными людьми». Но об Анне Левченко, видной представительнице антипедофильского движения России, Булатов отзывается презрительно: она, по его словам, «сама “радужная”, страшненькая, жирненькая, с кривыми зубами, ни мужа, ни детей, одни подружки, такие же жирненькие и страшненькие» — и по традиции заливается хохотом.
Нежно глядя в макушку Дарины, Булатов произносит свое кредо, которое повторит за вечер еще не раз:
— Дети, их безопасность, их нравственность дороже нефти, золота, бриллиантов, Северного и Южного потоков, дороже всего.
Эти слова Дарину окончательно убаюкивают.
— Мой голос воспринимает как колыбельную, — улыбается Булатов.
— Вы ей про то же рассказываете колыбельные?
— Нет, обычно пою песни.
Булатов быстро возвращается к ненависти — теперь к бывшему коллеге по «Охотникам за головами» Сергею Жуку, а точнее, руководителю этой организации. «Человек дал мне усомниться в своей нормальной психике — я заподозрил его в гомосятине. У него ни жены, ни детей, живет с мамой, начал просить у меня деньги на какие-то винчестеры, чтобы хранить на них детскую порнографию, — загибает пальцы Булатов. — Потом я отправил человечка к его квартире, он просто сидел на лестничной клетке и курил. Он увидел, что за день к Жуку зашли четыре человека с явным гомосяцким видом. [После этого] мы с ним расстались».
Жук, по словам Булатова, постоянно повторял, что не стоит мешать тему ЛГБТ и педофилии. Но у активиста в голове на тот момент уже выстроился знак равенства между одним и другим — ведь, по Булатову, большинство «педофильского контингента» находится в ЛГБТ-среде. Воплощает эту идею Тимур уже в собственном движении «Родители России», которое он называет «крупнейшей общественной организацией в России», очевидно причисляя к ней каждого родителя страны. По факту у «Родителей» пятьдесят девять подписчиков во «ВКонтакте» и нет даже юридического лица — но это, отмахивается Булатов, чтобы «либерда» не предъявляла, что он трудится ради грантов, — ведь он все делает «для души».
Директор Центра мониторинга опасного и запрещенного законом РФ контента, лидер движения «Сдай педофила!» Анна Левченко говорит, что никогда напрямую не работала с Булатовым, он был одним из многих сотен волонтеров, кто присылал в движение ссылки на педофильские группы и сайты.
Левченко подтверждает, что еще давно высказала ему свое отрицательное отношение к его преследованиям представителей ЛГБТ-сообщества и продолжает осуждать их до сих пор. «После чего он начал публично меня оскорблять и называть лесбиянкой и много кем еще», — вспоминает Анна.
Общественница, по ее словам, помогала восстановиться в должности Марии Шестопаловой из Красноярска и другим жертвам Булатова, многие из которых на самом деле не имели к ЛГБТ никакого отношения. «Один парень пострадал просто из-за пирсинга — сережки в ухе. Тимур пытался добиться его увольнения с университетской кафедры», — приводит пример Левченко.
«Педофилия — это расстройство сексуального влечения, несущее страшную опасность для общества. Страдают дети. Это уголовное преступление. Ребенок не может адекватно оценивать обстановку и не может оказать сопротивления взрослому. При чем тут ЛГБТ? Мне вообще все равно, чем занимаются два взрослых человека любого пола в своей спальне по взаимному согласию. У Тимура нездоровый интерес к этому вопросу», — отрезает Анна Левченко.
Эффективность Булатова как антипедофильского активиста она оценивает низко и называет «абсолютным маргиналом» — в его организации состоит он один. «У него мания величия, мне кажется. Я считаю, он должен сидеть в тюрьме или психиатрической больнице, он опасен для общества. Он настоящий маньяк с настоящими маниями, которые могут развиться в очень трагичные последствия. Его нужно лечить», — отмечает Левченко. По словам общественницы, она и другие активисты неоднократно обращались в полицию с требованием проверить деятельность Булатова, но получали неоднократные же отписки.
«Мы по своим каналам в органах узнали, что у него есть крыша в питерской полиции. Иначе бы его давно посадили за экстремизм. Скорее всего, он просто провокатор на зарплате, ну либо на каких-то других плюшках — например, на многое закрывают глаза», — полагает эксперт.
Руководитель «Охотников за головами» Сергей Жук, обвиненный Булатовым в тайном гомосексуализме, заявил корреспонденту «Таких дел»: «Если вы настоящий журналист, то поймете причину, по которой я не стану комментировать заявления этого психически больного человека».
«Я думаю, что он очень много врет и раздувает свою значимость, — подтверждает Кир Федоров. — Какую фигуру ни назовешь, кто бы ни засветился в информационном поле в связи с ЛГБТ, он сразу себя [к этому человеку] привязывает». Например, Булатов уверял Федорова, что обсуждал введение статьи за однополые отношения с режиссером Никитой Михалковым. «Я думаю, что этих встреч не было, ни одной. Кому он нужен, честно говоря», — заключает Федоров.
Участие Булатова в форуме «Сдай педофила!», где он якобы оброс важными контактами, запомнилось Анне Левченко тем, что Тимур задавал спикерам «много неадекватных вопросов, после чего мы просто перестали давать ему микрофон и даже думали вывести из зала». Уже потом гости и организаторы форума с удивлением узнали, что Булатов находился в федеральном розыске и отсидел срок за мошенничество.
Бог миловал
В 2017 году Булатов едва не умер. В него, ехавшего со скоростью 70 километров в час на мотоцикле, с поворота влетел автомобиль. По словам активиста, он, судя по повреждениям, должен был умереть трижды: разрыв в двух местах артерий на ноге в открытом переломе, порванное в клочья левое легкое, воткнутая в направлении сердца ключица, трещина от виска до виска с обширным кровоизлиянием в мозг. Десять суток Тимур находился в коме. «Двадцать суток ко мне не приходила голова, и только после я начал задавать нормальные вопросы: где я, что я, где моя жена? Прогнозы были — дурка», — вспоминает Булатов.
Из-за аварии Булатов, по его словам, забыл большой промежуток времени из детства сына, сам момент аварии и все западные фильмы («Теперь смотрю их заново, прикольно»). На аварию Булатов теперь ссылается, когда надо вспомнить какую-то конкретику по активизму: не помнит, вся информация на жестком диске. Где диск — тоже не помнит.
Близкий к смерти опыт не отбил у Булатова желание смерти другим людям.
— Я хотел бы, чтобы в России тоже была введена смертная казнь для пидоров. Они не живут для себя, они не живут для общества, — рассуждает Булатов. — Они являются наиболее часто употребляющими наркотические вещества людьми, распространяющими их, передающими смертельные инфекции, в их среде в шестнадцать раз быстрее можно заразиться СПИДом. Более половины из них — педофилы, они хотят моложе. Потому что большинство из них были приведены в эту среду в юности либо в подростковом возрасте, их склонили к этому выбору, а дальше идет «эффект повтора».
— Что насчет гомосексуализма в армии, в тюрьмах? Там тоже педофилы?
— Да, в тюрьме гомосятина есть. Есть петухи опущенные, с ними можно совершать всякого рода действия.
— А это для вас нормально, приемлемо?
— Я считаю, что любой мужчина, который просит либо требует интимного контакта с другим мужчиной, — он точно такой же пидор. Они оба пидоры. Я говорил это прямо там.
Проверить это утверждение вряд ли возможно, но то, что Булатов сидел в тюрьме — факт. Задержали его в декабре 2014-го после его почти десятилетнего нахождения в федеральном розыске: в 2005 году Булатов не явился на собственный приговор — два года и шесть месяцев лишения свободы за присвоение денежных средств (около 140 тысяч рублей) фирмы, в которой он работал младшим менеджером.
Выйти на него сотрудникам угрозыска помогла его бурная общественная деятельность — хоть он и прикрывался в ней фамилией жены и обозначался Тимуром Исаевым. Один из учителей — кандидатов на увольнение, учитель обществознания петербургской школы № 216 и противник дискриминации ЛГБТ-людей Максим Иванцов, кампанию против которого в то время затеял Булатов, провел собственное мини-расследование, увязывающее нравственного активиста Исаева с беглым мошенником и должником Булатовым Тимуром Габдыльмаликовичем, — и буквально в тот же день последний был задержан сотрудниками угрозыска у магазина «Связной» рядом с метро «Проспект Просвещения».
«Данный человек обманным путем получил от меня деньги, украл ценности, — писала в 2011 году пользовательница jgrishina на сайте “Мошенников.нет”. — Одиннадцатого марта этого года я столкнулась с ним в “Гранд Каньоне” (ТРК в Санкт-Петербурге. — Прим. ТД), выглядит на все сто, даже в солярий ходит. Я попросила помощи от охраны ТРК, но охранник испугался и задерживать Булатова не стал. Прошло несколько недель — и опять встреча, только на этот раз я увидела его за рулем Subaru Legacy, номер у371еу 98. Я позвонила в 02, сообщила, где еду и кого вижу! Булатов занимается ювелирным промыслом, легко входит в доверие, занимается перепродажей антиквариата, скорее всего краденого». По словам женщины, Булатов какое-то время после кражи продолжал слать ей с электронной почты издевательские письма с оскорблениями.
«Не простые продажи были, а бронестекло, антивандальные сетки и так далее. Стал там топ-менеджером, — рассказывает свою версию событий 2005 года Булатов. — Мог подломать очень серьезные контракты, заключил с МВД контракт на бронестекление всех кабин ДПС по дорогам Санкт-Петербурга. Прибыли были такие, что затеряться 140 тысячам было как два пальца». По его словам, в СИЗО «Кресты» и колонии он пробыл только семь месяцев, после чего был амнистирован.
Булатов конспирологически обращает внимание на то, что арестовали его незадолго до того, как он планировал ехать на Первый канал на передачу «Пусть говорят» публично заявлять о своих методах выявления ЛГБТ-учителей в школах России — о том, к чему в итоге свелся его нравственный джихад.
Семнадцать ножевых
Про Тимура Булатова екатеринбуржец Никита Томилов узнал летом 2019 года — к нему как к ЛГБТ-правозащитнику обратились подростки из его города, которые столкнулись с буллингом и доносами со стороны Булатова, решившего пройтись своим активизмом по столице Урала. Он искал детей в разных интернет-группах и чатах, в ЛГБТ-сообществах и ошибочно принимаемых Булатовым за таковые (например, в аниме-группах). Булатов, не разбираясь в сексуальной ориентации детей, писал на них доносы — по месту их учебы, в социальные службы по месту их жительства, прикладывая к своим нецензурным письмам скрины с их страничек во «ВКонтакте».
«Мне страшно, Тимур Булатов пообещал мне, что достанет меня, а после предложил мне умереть от передоза, залезть в петлю или разорвать себе одно место, вставив туда что-нибудь большое и острое», — сказал Томилову один из этих подростков — жертв Булатова.
«Я занялся этой темой, начал ходить по школам, разговаривать с учителями, с пострадавшими детьми, с их родителями. Я начал получать угрозы и оскорбления уже лично от Булатова: “Если ты не прекратишь этим заниматься, будет еще хуже; ты все равно ничего не добьешься, у меня очень большие подвязки в полиции”», — вспоминает Томилов. Последнее, по его мнению, правда: полицейские отказывались закрывать дела, открытые по мотивам доносов и заявлений Булатова, и работали по ним слаженно и четко (в основном это были дела по статье 6.21 КоАП РФ — пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних).
Это были дети и подростки разного возраста, от десяти до шестнадцати лет. Они боялись родителей, боялись исключения из школ, боялись того несомненного вреда их репутации, который наносили действия Булатова. Томилов со своей стороны старался минимизировать их риски.
Тем же летом произошло убийство петербургской политической и ЛГБТ-активистки Елены Григорьевой — она погибла от огромного количества ножевых ранений. Елена участвовала во флешмобе «Тимурке пора в дурку», организованном Томиловым и екатеринбургскими подростками. Булатов в ответ отправлял Григорьевой фотографии ножей и сообщения с пожеланиями смерти. В одном из видео у себя на странице в соцсети Григорьева рассказывала, что за ней последний год следит некий «неадекватный мужчина», которому, по ее словам, около сорока лет (Булатову сейчас сорок шесть). «Всем давно понятно, что Тимуру пора в дурку», — говорила на видео Григорьева.
Уже после убийства Булатов присылал Томилову голосовые сообщения: «Слава богу, что Григорьеву убили, я очень рад, что этой зловонной суки не стало». Косвенно угрожал в них и екатеринбургскому правозащитнику: «Думаю, это урок для других тварей ЛГБТ. Трансформеры дохнут — земля чище и безопаснее. Кто следующий? Принимаем ставки». Томилову Булатов говорил, что убили активистку члены гомофобной организации «Пила», но, если бы они этого не сделали, он был бы рад «сам вонзить ей нож в сердце», — и прибавлял к признанию «тонну нецензурной брани» в сторону покойной.
«Особого расследования убийства не было, — рассказывает Томилов. — Когда мы требовали проверить связь этого убийства и факт наличия Елены в расстрельном списке “Пилы”, Генпрокуратура и полиция отвечала нам отписками: проверка проведена, нарушений не выявлено». Первым подозреваемым стал «40-летний выходец из Башкирии», в компании которого (и еще нескольких людей) Григорьева в канун убийства распивала спиртные напитки, затем некий 28-летний Алексей Волнянко, ранее судимый за наркоторговлю, — в тот вечер Григорьева, якобы вступившая с ним в скоротечную сексуальную связь, так его оскорбила, что он не смог сдержаться, избил ее и нанес более дюжины ножевых ранений.
Волнянко приговорили к восьми годам и месяцу колонии строгого режима. Юристы — представители потерпевшей, матери покойной, отмечали, что суд проигнорировал многочисленные свидетельства, указывающие на групповой характер убийства. Названный судом мотив совершения убийства, отмечают друзья покойной, не только не нашел подтверждения в материалах дела, переданных в суд, но и опровергался данными судебно-медицинских экспертиз: Елена не была в квартире Волнянко и не вступала с ним в сексуальные отношения.
При этом появившаяся только на последнем заседании перед вынесением приговора информация о телефонном разговоре между Еленой Григорьевой и Волнянко продолжительностью около трех минут указывает на то, что телефон покойной был известен ему до дня убийства, что расходится с изначальными показаниями Волнянко о его «случайном знакомстве» с Григорьевой за несколько часов до убийства.
Друг Григорьевой Николай, присутствовавший на судебных заседаниях по делу о ее убийстве, говорит, что представленная судмедэкспертами картина ее убийства характерна скорее для групповой казни, чем для одиночного бытового убийства: сначала ей разрезали лицо, потом спину, затем нанесли не менее семнадцати ножевых ударов, избили и сломали позвоночник, но и тогда не смогли убить — и наконец задушили руками. Тимур Булатов, по словам Николая, действительно некоторое время до убийства следил за Григорьевой и присылал ей фотографии своих ножей. «Ну и где твой нож, пидор?» — отвечала Булатову, со слов Николая, активистка. Друг погибшей не считает, что Булатов сам бы «осмелился» на подобную казнь, — но информацию о ее местонахождении убийцам вполне мог предоставить. «Оно не раз кичилось “друзьями” из центра “Э” и отдела “К”, которые ему, типа, пробивают биллинги и геолокации», — Николай говорит о Булатове в среднем роде.
Организация «Пила», по мнению Никиты Томилова, действительно существует, причем в тесной сцепке с силовыми и властными структурами, на что указывает то, что по факту возможного существования организации, открыто угрожающей убийством людей, не было заведено ни одного уголовного дела и даже доследственной проверки. МВД в деятельности Булатова по выявлению ЛГБТ-подростков экстремизма не выявило.
Сам Булатов в разговоре с «Такими делами» назвал «Пилу» выдумкой самих ЛГБТ-активистов, а Григорьеву — своей осведомительницей в этих кругах, резона убивать которую у него, соответственно, не было, — и намекнул, что с Еленой расправились «свои же» из соображений мести. СК допросил Булатова по делу об убийстве, об этом писал сам Булатов, позже, правда, удалив сообщение. В качестве алиби он заявил, что делал в тот день ремонт в доме.
В том же году Томилов покинул Российскую Федерацию — это связано с угрозами со стороны Булатова и «Пилы»: «Он в течение долгого времени практически ежедневно присылал мне фотографии с ножами, писал текстовые и голосовые сообщения с угрозами. В одном из них сказал, что дал этой организации все мои контакты и теперь мне надо ждать мести. Мне кажется, что у Булатова действительно есть контакт с этой организацией, а ее специально выставляют как что-то несерьезное, чтобы она продолжала медленно убивать». По словам Томилова, «Пила» до сих пор присылает угрозы российским ЛГБТ-активистам, но над ее сообщениями сейчас больше смеются — серьезно ее, по мнению правозащитника, недооценивая.
Булатовский джихад
Булатов не скрывает, что хочет лично убивать гомосексуалов.
— Я написал открытое обращение в те страны, где реализована смертная казнь для гомосеков (Исламский эмират Афганистан, Бруней, Иран, Мавритания, Нигерия, Саудовская Аравия, ОАЭ, Йемен. — Прим. ТД) с просьбой дать мне возможность свершить этот законный суд на их территории. Единственное, что прошу, — оплатить мне самолет туда-обратно. Я приеду, помолюсь, сделаю казнь и уеду домой, — внезапно спокойно, вкрадчиво говорит Булатов. «Крошик, стой!» — пищит Малышарик из телевизора.
— Ну то есть в такой убийственный туризм хотите отправиться?
— Нет, это мой нравственный джихад. Мне моя вера диктует это делать.
— Убивать?
— Убить человека, который совершает смертный грех — гомосексуализм, лесбиянство, педофилию. Этих людей надо убивать. Законно я это смогу сделать не в России и не в Европе. А в тех странах, где это законом разрешено.
— В Чечню писали? Там тоже, говорят, казнят гомосексуалов?
— Кто это говорит? Сами гомосеки? Они оттуда вывозили под видом чеченцев совершенно не чеченцев, это уже доказанный факт. Я ужаснулся сумме, которую за это получила «Российская ЛГБТ-сетьНекоммерческая организация включена в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента » и [Игорь] КочетковФизическое лицо включено в реестр иностранных СМИ, выполняющих функции иностранного агента (петербургский правозащитник, занимавшийся правовой защитой гомосексуалов из Чечни. — Прим. ТД)…
Тирада ненависти вновь прерывается: надо погладить ворочающуюся на плече Дарину.
— Я буду жить вечно — в ней, в ее детях, в детях ее детей. Моя жизнь вечна, — нежно замечает Булатов.
— Так вам ответил кто-то о казни?
— Присылали ответы на своих языках, но я, к сожалению, не помню, авария вышибла память.
Зато Булатов помнит, как продолжил «увольнять учителей» — с больничной койки, с планшета, едва придя в себя после комы. «Люди, которые со мной лежали в палате, говорили: ты просто сумасшедший, — хохочет активист. — Я им двадцать дней затирал, что это враги аварию сделали специально против меня, чтобы я перестал бороться с пидорасами. Всем мозг выклевал». После аварии жизненных сил на борьбу у Булатова стало еще больше.
«Я не просто так выжил, на меня кто-то сверху смотрит и надеется, что я продолжу. Я никогда не брошу это дело», — отрезает активист и идет купать Дарину. Пока намыливает ее, рассказывает: первое слово дочки было «папа», потом «мама», потом «мяу». Включает под это дело песни Виктории Черенцовой.
В детстве, уводит Булатов разговор в музыку, он увлекался группой «Аквариум». Сейчас Тимур больше по западной эстраде: Лара Фабиан, Адель. Фильм «Вечер с Адель» пересмотрел аж три раза. «Я вообще творческий человек, человек от искусства», — заявляет Булатов. Еще он любит, на удивление, Фредди Меркьюри и Элтона Джона, но считает, что они таланты вопреки гомосексуальности, а Фредди Меркьюри и вовсе музыкальное гей-лобби заставило пойти по этому пути, а на самом деле «у него каждая песня посвящена любви к женщине».
— Ну то есть убивать не всех геев надо? Элтона Джона не стоит?
— Не стоит. Элтон Джон не мой идеологический враг. Я готов быть терпимым. Я не готов быть толерантным.
— Так где грань: кого вы будете терпеть, а кого убивать?
— Когда люди осознают то, что они делают, и продолжают это делать, — от этого человека нужно избавиться, особенно если он уже взрослый. Взрослого человека ты уже не исправишь, — формулирует Булатов, сосредоточенно водя мочалкой по спине дочери. — Я ни к чему не призываю, но зачем сажать людей на пожизненное? Тех, кого точно никогда не выпустят? Пуля дешевле.
— У нас же не сажают за гомосексуализм, тем более на пожизненное.
— Неважно. Меня они раздражают, как и [раздражают] большинство граждан. Нецелесообразно сохранять им жизнь. Пуля дешевле. Расстреляли и забыли. Построили вместо этого детские дома, школы, детские сады.
— Вы ненавидите геев?
— Ненависть во мне еще надо возбудить. Вот тогда я буду очень опасен. Надо очень постараться. Сейчас лайт-вариант. Я себя в этом плане боюсь. Я не остановлюсь. Это чувство во мне не исчезнет. Оно не исчезает.
— А сейчас вы что испытываете?
— Брезгливость. Отвращение. Осуждение. Как мусульманин я имею право осуждать, в отличие от христиан. Я обязан человека тыкать носом в грех, как котенка.
— Как насчет ненавидеть грех и любить грешника?
— Это христиане любят грешника. А мы грешника не обязаны любить. Нам это вера не велит. Мы должны исправлять человека. Именно это называется нравственным джихадом — делать мир лучше.
Булатов переходит к голове Дарины. «Утю-тю-тю, доченька. Эти косички я заплетаю! — хвастается Булатов. — Прр-прр-прр! Ты моя хорошая! Это папа, да! Каждое утро, в садик когда ходим, мы ногти красим разноцветным лаком с ней. Она же де-е-евочка».
Сын Булатова Дамир сейчас уже в девятом классе, у него отдельная просторная комната с игровым компьютером, учебниками по физике и математике, фигурками персонажей Marvel и гитарой.
— Я отношусь положительно [к деятельности отца]. Он делает некоторую пользу для этого общества. В чем польза? В смене общественного мышления. Но тут недостаточно одного человека, — Дамир отвечает на расспросы общими фразами.
— Смена в какую сторону? В более консервативную?
— В более положительную.
— Взгляды отца вы разделяете? В том, что касается ЛГБТ, например.
— Да.
— Его одноклассники, те, кто имеет либеральные взгляды, те, кто увлекается аниме, стебут его за такого отца, — вклинивается Булатов. — Аниме — прямой путь в ЛГБТ!
— Нет! Это не прямой путь! — вдруг возражает Дамир. — Это отдельный жанр творчества! Я не вижу смысла людей за это преследовать. Зачем человека преследовать за, предположим, любовь к балету? Это бессмысленно, это его личные интересы.
— А если он распространяет это вокруг? Увлекаться, конечно, можно чем угодно. Но если он начинает этот деструктив распространять вокруг, сразу появляется папа! — отвечает Булатов и заливается фирменным хохотом.
— Может, он просто ищет поддержку? Сторонников? Просто тех, кто тоже смотрит аниме? — рассуждает его сын. — Я сам этим не увлекаюсь. Но восхищаюсь рисовкой. Это немалого труда стоит!
— Ваш отец действительно знаменитость среди одноклассников? — спрашиваю я.
— Немного кто его знает. Но те, кто знает, например учителя, отзываются о нем положительно. Они из его поколения. Мои сверстники его взгляды не разделяют. Я не виню их в этом, дело просто в возрасте. Мои взгляды тоже не совпадают с его. Я люблю в чем-то разбираться, паять, как папа, но иногда на это просто не хватает времени. У меня появилось много друзей. Раньше у меня мало было друзей. А сейчас я глобально изменился, изменилась парадигма мышления. Раньше я очень сильно разделял мнение отца. Сейчас же у меня появилась собственная точка зрения.
— И в чем несогласие?
— Как раз в аниме. Людей нельзя за это преследовать! Как и за искусство, — заключает Дамир.
«Мой сын приходит к тому, что такое джихад, — говорит Булатов, когда мы отходим на кухню. — Что это путь самосовершенствования. Что его задача — показать успех для самого себя, достигнуть предельных высот. У него уже очень серьезный уровень игры [на гитаре]».
Булатов включает певицу Тони Брэкстон (шлягер Un-break My Heart), кормит йогуртом Дарину, она плачет.
— А книги читаете?
— На книги просто нет времени, — признается активист.
— Быть счастливым человеком и ненавидеть — совместимые вещи?
— Про ненависть я уже говорил. Эти люди должны знать правило: там, где заканчиваются их права, начинаются права других людей. И они не должны пересекаться. У половых извращенцев нет права находиться рядом с детьми, тогда ребенок будет впитывать его смысл и содержание. Его мышление, его нравственную часть. Он впитывает это антивещество от него. Не надо лезть к детям.
Напоследок Булатов хвастается своей обширной коллекцией ножей. «Я мужик, и у меня есть нож!» — заявляет он. Особенно любит черный нож с фиксированным клинком от Benchmade, созданным для «морских котиков» США. Достает его из ножен, рассказывает, как на него нападали в Сертолове «с целью завладеть планшетом и телефоном с базами данных по всем ЛГБТ-активистам». Размахивает ножом, выкрикивает слово «пидоры», хохочет. Дарину тошнит на пол под чудную композицию Джоша Гробана.
P. S.
Этот текст писался до начала военных действий в Украине. После 24 февраля Тимур Булатов поставил на аватар на своей странице во «ВКонтакте» букву Z.
Редакторы — Лариса Жукова и Андрей Паламарчук
Текст подготовлен при участии художницы и активистки Саши Старость