Вася
«У меня никогда в жизни не было работы. Я хотел работать. Всегда искал работу. Любую. Но ничего не получалось. Никуда не брали из-за диагноза, — рослый мужчина с густыми ярко-рыжими волосами вздыхает и опускает взгляд. — Хотел листовки раздавать, улицы подметать и много что еще. Рано утром вставал, шел, искал металлолом и сдавал. Но за металлолом платили мало. Я думал, это такой (дорогостоящий. — Прим. ТД) металлолом, а он какой-то не такой был. Сдавал за 350 рублей. Мечтал найти металлолом, который можно за 10 тысяч сдать. Но не получалось. Бутылки собирал и сдавал».
Василию Данилину 40 лет. Он родился и вырос в Баку. Потом его сестры переехали в Петербург, а Вася с мамой — в Минеральные Воды.
«Но мы жили не в самих Минводах, а в селе рядом, — уточняет мужчина. — Есть такая река — Кума. Слыхали? Раньше из той реки можно было рыбу ловить, а сейчас она грязная стала. Село, где мы жили, называется Левокумское. Смешное название. Там (в Левокумском. — Прим. ТД) я огородом занимался, сажал кукурузу, тыкву. Кроликов держал, но они заболели и умерли. Работал у соседей: кто просил огород покопать, кто забор починить. Последнее время я уже нигде не работал, ничего не делал. Было так, представляете: просыпаюсь — и нечего делать. Позавтракал и лежи возле телевизора. Лежал и смотрел. Мне уже надоело просто лежать и ничего не делать».
Петербург всегда манил Василия как недосягаемая мечта. Прошлым летом он увидел по телевизору парад на Неве в День военно-морского флота.
«Я смотрел на корабли и как разревелся: такая красота! Так захотелось в Петербург! — Он и сейчас, вспоминая, чуть не плачет. — А мама стояла за дверью и тайком все видела. Мне она ничего не сказала, а сестрам про меня говорила».
Вскоре Василию позвонила сестра и позвала в Петербург: «Приезжай. Здесь есть для тебя работа». Они с мамой приехали в Петербург, где — не без страха и стеснения — мужчина отправился на собеседование в «Простые вещи». Ему предложили остаться на стажировку, и соискатель из Ставрополья решил попробовать.
Уже год каждый будний день Василий ходит на работу. Он — мастер из «Простых вещей».
Кружка с отпечатком пальца
Василий работает в трех мастерских: кулинарной, керамической и швейной. Говорит, кулинарная, она же просто кухня, — самая любимая.
Кухня в «Простых вещах» соседствует со столовой. Первую половину дня работающие тут мастера совместно с ведущими готовят обед на всех. А после него — блюда на заказ для первого в Петербурге инклюзивного кафе «Огурцы», а еще джемы и карамель на продажу. На смену ежедневно заступают от четырех до шести мастеров. Ведущие распределяют между ними задания в зависимости от навыков и умений каждого: один отвечает за мытье посуды, второй — за нарезку овощей, третий — за тушение или жарку ингредиентов. На кухне в любое время весело и шумно: мастера спорят, поучают друг друга, шутят. Со стороны кажется, что большая семья готовит праздничный стол.
«И у Васи, и у остальных ребят я часто вижу в работе такую вещь, — отмечает ведущий кулинарной мастерской Кирилл Пронин. — Им обычно не давали заданий, кажущихся со стороны сложнее, чем те, с которыми они могут справиться. И если сейчас ты даешь кому-то сложное задание, то оно вызывает больший восторг, когда человек видит конечный результат, чем если он выполняет какие-то простые поручения. Так, Вася может самостоятельно приготовить тыквенный суп, щавелевый суп, нарезки. Он будет что-то спрашивать, уточнять, но это история не про нехватку умений и навыков, а про желание внимания и общения».
Всего в «Простых вещах» сегодня семь мастерских: кулинарная, столярная, керамическая, швейная, графическая, арт-студия и цветочная. Последняя открылась только этой весной, когда сразу многим людям, навсегда уезжающим из России, было некуда деть цветы. В «Простых вещах» зелень сначала приютили, а потом отыскались люди, профессионально занимающиеся разведением растений, и родилась идея создания новой мастерской. Сейчас здесь больше сотни разновидностей цветов, за которыми трепетно ухаживают мастера. Любой экспонат можно приобрести вместе с горшком или кашпо из керамики, сделанными тут же, в «Простых вещах».
«“Простые вещи” — это вообще не про окупаемость. Но цветы на удивление хорошо берут. Пусть так и будет, — стучит по дереву пиарщица “Простых вещей” Лиза Коваленко. — По популярности с цветами могут соперничать только кружки, миски и магниты из керамической мастерской».
Мастера керамической мастерской — единственные, кто не отвлекается на входящих к ним посторонних. Предельно сосредоточенные, они ни на секунду не отрывают глаз от изделий, которые держат в руках. Вариантов того, что можно вылепить из глины, масса — от сережек, магнитов, мыльниц до набора тарелок и горшков. Но каждый мастер подходит к делу ответственно: берется делать именно то, что у него лучше всего получается. Васе хорошо удается кружка с отпечатком пальца.
«В керамической мастерской работать сложно, — признается Василий, — там специальная глина. Бывает, что-то не получается. Расстраиваюсь. Но тот, кто ведет керамику, успокаивает: “Не переживай, все хорошо, это просто глина свежая, она такая”. Раньше я, когда брал глину, сильно мочил ее водой. А так нельзя. Если глину слишком сильно мочишь, она становится жидкая. А если глину берешь и долго с ней ничего не делаешь, она застывает. Раньше я лепил кружку и ставил, чтобы потом, когда подсохнет, ручку делать. Мне говорили: “У тебя глина высохла, у тебя трещина”. А сейчас, когда я леплю кружку, то не оставляю ее. Слеплю — и сразу губкой, где трещины, поправляю. Чтобы не засохло ничего. Сейчас не жду, чтобы потом ручку делать. Сразу все делать стараюсь».
Есть место для шага вперед
В свободное время Вася гуляет по городу, читает, слушает музыку.
«Когда я сюда приехал, пошел на станцию метро “Проспект Ветеранов”. Просто гулять. Смотрю издалека: чей-то памятник. Думаю, дай гляну, что это за памятник? Подошел — а это Цой! Ему памятник стоит. И там написано: «Есть место для шага вперед». Вы не поверите, как я удивился! Мне нравится русский рок. А моя самая любимая группа — “Кино” с Виктором Цоем. Он говорил: «Я могу в песнях сказать, что мне нравится, что нет». Я могу тоже сказать, что мне лично не нравится. Мне не нравится, когда люди ссорятся. Мне не нравится, когда на Украине [«специальная военная операция»] идет. Когда я об этом читаю, у меня слезы из глаз».
Иногда, в минуты печали, Василий пишет стихи.
«Размышляю о жизни, и бывает грустно. Плохие мысли в голову идут: не хочу и не буду ничего. Тогда я закрываю глаза и начинаю просто о хорошем думать. Сам себе говорю: “Вася, ты не прав. Вот если ты вернешься обратно, в Левокумку, что ты будешь там делать? Опять ничего?” Прихожу в себя, успокаиваюсь. Думаю: “Нет уж, туда, в Минеральные Воды, в прошлую жизнь, я больше не вернусь”».
Саша
Мастера инклюзивных мастерских часто повторяют, что работа в «Простых вещах» для них — шанс нормально жить. До этого они нигде не находили себе места, даже если искали его всю жизнь.
Сейчас в семи мастерских трудятся 50 мастеров. Они делают красивые и качественные предметы на продажу: кроме сладостей, магнитов и посуды, шьют одежду (футболки, толстовки, шапки, носки, рукавицы), много мастерят из дерева.
Создатели «Простых вещей» подчеркивают: люди с ментальными особенностями приходят сюда не просто провести время, а на работу, за которую они получают адекватную зарплату. И значит, вещи, которые делают мастера, должны быть конкурентоспособны на рынке.
«Это все равно пока не позволяет нам стать самоокупаемыми, поскольку, помимо зарплат мастерам и ведущим мастерских, мы несем еще коммунальные и технические расходы, закупаем расходные материалы, продукты и прочее, — объясняет Лиза Коваленко. — Именно поэтому для нас так важны пожертвования, особенно регулярные. Исключительно от наших доходов и их стабильности зависит, сколько еще людей с ментальными особенностями мы сможем трудоустроить».
Пока для всех желающих работать в «Простых вещах» мест не хватает. В листе ожидающих вакансию еженедельно прибавляется по четыре-пять человек. Каждый пятый мастер не из Петербурга и Ленобласти. Семьи специально переезжают из других регионов, чтобы у их детей со сложными диагнозами была возможность трудиться и получать за это зарплату. Государство предлагает лишь обучение в специализированных колледжах, но поступить туда могут не все. И даже после выпуска людям с особенностями невероятно сложно найти работу.
Такой петербургский колледж окончил 24-летний Саша Федякин — худенький невысокий замкнутый, и он же — ведущий специалист столярной мастерской, в которой работает уже три года. Из Сашиных рук выходят лучшие кухонные доски, подставки для телефонов, детские конструкторы, домашняя мебель и другие вещи. Но о том, что парень превосходно умеет делать все это, никто бы никогда не узнал, если бы не «Простые вещи».
Саша вырос в детском доме. Он получил от государства комнату в коммуналке и полтора года жил там один, ни с кем не общаясь и почти никуда не выходя. Знакомая через центр занятости помогла Саше устроиться на работу в «Простые вещи».
Общаться с мастером трудно, это признают и его друзья, и ведущие столярной мастерской. Если Саша сильно жмурится — значит, на вопрос он отвечает да, если отворачивается — нет, если уводит взгляд вверх и в сторону — значит, односложно ответить нельзя, а иначе ему не сформулировать. Не сразу я стала понимать Сашины жесты и услышала отдельные слова, хотя мне повезло. Первый год в «Простых вещах» Саша вообще ни с кем не разговаривал. Потом привык к дружелюбному окружению, оттаял. Недавно на свою зарплату купил в мастерскую кофеварку, чтобы в перерывах всем вместе пить кофе.
Паша
26-летний Паша Дедов, почти ровесник Саши, в колледж поступить не смог, несмотря на то что вырос в благополучной семье и не лишен талантов. Раскрыть их ему удалось лишь в «Простых вещах», и свою жизнь без них он уже не представляет.
«Я занят, делаю пластическую операцию Малышу, — Паша при встрече объясняет мне, почему у нас мало времени на беседу, не отрываясь от своего занятия: красивые длинные пальцы уверенно мастерят голову игрушки из папье-маше. — Это кукла для первой постановки в нашем кукольном театре — “Малыш и Карлсон”, она планируется здесь в декабре, ближе к Новому году».
Репертуар кукольного театра, которым грезит Павел, он расписал на 11 лет вперед — до 2033 года. Паша не допускает мысли, что что-то может не сложиться. По всем коридорам и комнатам в «Простых вещах» Дедов развесил объявления с приглашением в свою театральную труппу. Потенциальные актеры отозвались. Но для премьеры еще не готово очень много: не доделаны куклы, ширмы, нет занавеса, декораций, фона.
«Я все время один делаю куклы, все чем-то заняты, — сетует будущий режиссер-постановщик. — Если продолжу так и дальше, если не будет помощников, то открытие театра случится не раньше чем через год».
«Павел — амбициозный, творческий, настойчивый, у него много энергии, сил, идей, он фонтанирует ими, — рассказывает Мария Опоцкая, ведущая арт-студии и графической мастерской. — Паша создал несколько анимационных фильмов. Мы показали ему пару простых технических приемов в работе с анимацией на айпаде, и он сам сделал многоминутный мультфильм про динозавров на очень профессиональном уровне, который мало кто потянет из наших мастеров. Павел моментально осваивает очень сложные технологии, виртуозно может ими пользоваться, и это прослеживается во всем, что он делает».
О способностях Паши никто бы не узнал, если бы родители не привели его в «Простые вещи». Судьбу они не испытывали: в другие места устроить сына даже не пытались, наблюдая на опыте Пашиных друзей по реабилитационному центру тщетность таких усилий. Люди с особенностями часто ищут работу не только потому, что нуждаются в деньгах, — они хотят ощутить свою нужность обществу.
«Когда со мной в “Простых вещах” беседовали впервые, то спросили, а зачем тебе работа? — вспоминает Василий Данилин. — Я ответил: хочу улететь из гнезда. Так говорится: дом — гнездо, вылетел птенец из гнезда. Из гнезда улететь — значит жить самостоятельно. Это не значит, что я взмахну руками, как крыльями, и улечу, — на пальцах объясняет Вася, опасаясь, что я пойму его дословно. — В детстве я думал, что все люди летают. Был такой рассказ — “Глупый воробей”. Он выглядывал из гнезда и спрашивал: а почему люди не летают? И обещал: когда я вырасту, сделаю так, чтобы все летали. Сейчас я уже знаю, что это сказки, а раньше я верил в сказки, — высокий, крупный, чем-то похожий на Урфина Джюса Вася улыбается, не стесняясь ни своей наивности, ни слез, ни вставных зубов, ни их отсутствия. — Верил, что есть волшебные палочки. Махнешь — появится дом или машина. Потом подрос, понял, что нет. Если не работать — не будет ничего. Потому что жизнь — это реальная жизнь, а не сказка».
«Я раньше даже в Деда Мороза верил, а потом перестал, — с грустью от утраченной веры в чудеса продолжает Павел. — Почему? Когда я маленький был, то знал: Дед Мороз приходит в Новый год с подарками. Но один раз новогодней ночью мне не спалось. Я захотел пойти попить водички. Сонные глазки протираю и вижу, как мама с папой складывают подарки под елкой. И что-то у меня стукнуло в голове с того 1 января. Когда мне говорят о Деде Морозе, я вспоминаю то, что в ту ночь увидел, и в Деда Мороза не верю. Я сейчас вообще в волшебство не верю. Я понял, что, если не работа, ничего не выйдет».
***
Почти 100 тысяч особенных людей, иногда знающих о своих способностях, иногда не подозревающих о них, но очень желающих заняться делом, живут рядом с нами только в Петербурге, в России — в 120 раз больше. Мы часто замечаем их и редко видим, какие это люди.
«Как-то возвращаясь с работы, — говорит Кирилл Пронин, — я вдруг понял, что в своей жизни, несмотря на то что я волонтерил в благотворительных организациях и был человеком открытым для всего, я закрывал для себя возможность общения с людьми, которые — в привычном понимании — странно себя вели, не так, как все. Я вдруг понял, как много людей я просто терял возможность узнать. Словно лавина на меня сошла. Словно если ты выходишь на улицу и видишь обычно три цвета. А тут ты вдруг неожиданно видишь, что есть еще и четвертый, и пятый, и шестой. Ты раньше их не видел и спокойно существовал. А увидел эти цвета — они не спрятаны, они существуют, просто ты на них почему-то раньше не обращал внимания, и уже развидеть их невозможно».
Сегодня ждут своей очереди на работу в «Простых вещах» около 50 человек. Чтобы они могли создавать для нас красивые и нужные вещи, а главное — почувствовали нужными себя, не так уже много необходимо — посильно помочь.