18 декабря после долгого лечения от онкологического заболевания скончался глава международного правозащитного общества «Мемориал» Арсений Рогинский. Ему был 71 год.
Арсений Борисович Рогинский был одним из основателей правозащитной организации «Мемориал» в 1980-х, в 90-х он участвовал в работе комиссии по реабилитации жертв политических репрессий. С 1998 года Рогинский возглавил правление «Международного Мемориала» — некоммерческой организации, исследующей политические репрессии в СССР и современной России и помогающей реабилитации лиц, подвергшихся политическим репрессиям. Друзья и коллеги Рогинского поделились с «Такими делами» воспоминаниями о нем.
Лев Лурье
историк, основатель Санкт-Петербургской классической гимназии
Арсений Борисович был любимым учеником Лотмана. Он начинал с работ по декабристам, в середине 70-х переключился на историю XX века и вместе со своими товарищами составлял и редактировал самиздатские сборники исторических работ «Память». Некоторое время работал секретарем моего отца, в 1981 его обвинили в том, что он подделывал документы, хотя это было неправдой. Он получил четыре года, отсидел от звонка до звонка. Как только началась перестройка, он начал заниматься обществом «Мемориал», которое основал вместе с Ковалевым. Я думаю, что «Мемориал» сделал для изучения советской истории больше, чем любое другое учреждение, включая академические. Он был замечательным человеком, великолепным организатором, у него было очень много друзей.
Светлана Ганнушкина
председатель комитета «Гражданское содействие», член Совета и руководитель Сети «Миграция и Право» правозащитного центра «Мемориал»
Воспоминаниями еще рано делиться — пока трудно поверить, что это произошло, потому что Арсений был удивительно живой человек, который мгновенно на все реагировал. Очень ироничный, всегда с хорошим чувством юмора, всегда готовый откликнуться на любое событие — необязательно позитивно, часто иронически. Но если он высказывался по поводу того, чем вы занимаетесь, это всегда было очень полезно и по существу.
Безусловно, он оказывал большое влияние на окружающих. Рядом с такой личностью было трудно устоять от этого влияния. Боролся как мог до последнего. У него были очень верные друзья и близкие — люди, которые его окружали, боролись вместе с ним. Все, что можно было сделать с того момента, как стало известно, что он болен, было сделано.
Лев Пономарев
исполнительный директор движения «За права человека»
Я знал, что он болен и что можно ожидать подобный исход, но тем не менее, сейчас тяжело говорить… Арсений Рогинский был мотором «Мемориала», заведовал исторической сферой работы общества, занимался исследованием политических преступлений советской власти. Благодаря ему «Мемориал» стал настоящим социальным институтом. Государство до сих пор не создало подобной правозащитной-исторической организации, но «Мемориал» благополучно закрывает эту нишу.
Он никогда не был излишне публичной фигурой, предпочитал оставаться в тени, но именно он направлял и координировал всю работу, выстраивал успешную стратегию. При этом Рогинский никогда не отказывал людям в помощи. Я старше его, но зачастую обращался к нему за советом, поскольку это был очень мудрый человек. Ему многого удалось в жизни добиться. Одна из его последних побед — это появление памятника «Стена скорби» в память о жертвах сталинского террора. Его уход — это потеря не только для тех, кто знал его лично, но и для всего российского общества. Это рана, которая будет затягиваться очень долго.
Наталья Таубина
директор фонда «Общественный вердикт»
Это очень тяжелая утрата и для коллег, и для меня. Арсений Борисович был очень важным человеком в моей жизни, и я всегда знала, что в тяжелых ситуациях всегда можно приехать к нему. Он всегда подсказывал верное решение. Замечательный человек. Арсений Борисович был одним из основателей «Общественного вердикта», и тогда, в 2003 году, он очень многое вложил, чтобы мы выросли в правозащитную организацию. Он всегда чувствовал, как нужно помогать людям.
Борис Беленкин
директор библиотеки «Мемориала», член правления «Мемориала»
Я был и есть из тех людей, которых в «Мемориал» привел Рогинский. Я знал Рогинского немного до его ареста и потом, когда уже Арсений был на свободе и организовывал «Мемориал», он позвал меня, и вот — я с конца 1988 года в «Мемориале» благодаря ему.
Это невосполнимая и невозможная потеря. Очень страшно, невозможно — не могу найти других слов. Он был для нас интеллектуальным центром, интеллектуальной основой «Мемориала». Рогинский — это всегда идея, подсказка, помощь. На память приходят его биографические рассказы про тюрьму, следствие и дотюремную жизнь Ленинграда. Он был великолепный рассказчик! Всегда было понятно: если Рогинский выступает на какой-то конференции — даже по самому проходному поводу, когда все говорят общие слова! — его выступление обязательно будет глубоким и интересным.
Павел Чиков
председатель Межрегиональной правозащитной Ассоциации «АГОРА», юрист, правозащитник
Арсений Борисович был умным, тонким, острым на язык человеком. Как-то мне сказал: «Вы, юристы, по определению государственники, поскольку руководствуетесь прежде всего правом, создаваемым государством». Сказал он, скорее, в укор, типа, не звездным небом и нравственным законом внутри нас, а писанным позитивным правом. Меня тогда это, помню, задело и заставило еще щепетильнее относиться к делам и критичнее к себе. Спасибо вам, Арсений Борисович, покойтесь с миром!
Александр Аузан
декан экономфака МГУ
Он был человеком огромного масштаба и глубины, но многие его современники в России этого до сих пор не поняли. Он был любимым учеником всемирно известного Юрия Лотмана, он писал труды на проблему исторической памяти, он основатель «Мемориала» и мыслитель, которого уважали европейские ученые.
Я присутствовал при его разговорах с философами Адамом Михником, Вольфгангом Айхведе и многими другими. И даже они относились к Арсению Борисовичу немного снизу вверх.
Он как никто другой заботился о российских мучениках, доставал их из небытия. Он делал такую нравственную работу будучи очень жестким человеком, прошедшим через тяжелые испытания и тюрьму, заработав уважение даже там.
Мы потеряли человека, который был членом как минимум европейской интеллектуальной элиты. Я думаю, что наступит время, когда мы будем гордиться, что рядом с нами был такой человек.