Руководство ФСИН уволило замначальника «Матросской тишины»: накануне Общественная наблюдательная комиссия Москвы рассказала о VIP-камерах в СИЗО. За сотни тысяч рублей заключенные могли поселиться в просторном помещении с современным ремонтом, совмещенным санузлом, ЖК-телевизором, холодильником и мини-баром. При этом других заключенных содержали в грязных переполненных камерах.
В большинстве мест заключения в России условия далеки от комфортных. Но, как и в «Матросской тишине», почти везде существуют неформальные послабления. Больше трети осужденных в России отбывают наказание за распространение наркотиков, и для большинства первым местом заключения становятся изоляторы внутреннего содержания — ИВС, подотчетные МВД. Виктор, попавший в московский ИВС на семь суток, рассказал «Таким делам» о бытовых условиях в изоляторе.
В ИВС отбывают наказание люди, совершившие наиболее тяжелые административные правонарушения: пьяные водители, хулиганы, а по большей части наркоманы. ИВС, в который поместили Виктора, был комнатой пять на пять метров. По бокам стояли три двухъярусные металлические кровати, в углу отхожее место и умывальник через перегородку. В центре комнаты — стол, аккуратно ободранная краска на котором рисует очертания доски для шахмат и нард. Над столом лампочка, горящая 24 часа в сутки, из крошечного окна свет в помещение практически не проникает. Здесь Виктор и двое его товарищей провели по семь суток административного ареста.
По приезде сотрудники ИВС обыскали новоиспеченных арестантов, описали их имущество и забрали все, кроме одежды, разрешенных продуктов и предметов личной гигиены, на хранение. Особо ревностно надзиратели конфискуют любые веревки и ремни, чтобы исключить суицид, — вырывают даже шнурки, вшитые в одежду. Затем молодых людей распределили по камерам.
В камере, куда попал Виктор, отбывали наказание еще трое мужчин, попавшихся с наркотиками. Он оказался единственным, кто угодил в ИВС впервые. «Мужики отнеслись ко мне с юмором, если не с пониманием, показали, что и как, особо не задевали». Сам Виктор в долгу не остался: отец после суда успел сунуть ему «передачку» с едой и сигаретами, к тому же на обыске у него не нашли пакет с курительной смесью. Эти богатства Виктор разделил с сокамерниками, отметив новоселье. Для банкета сразу нашлось все необходимое: нож, чтобы порезать сало, заточили из алюминиевой ложки, украденной с обеда, а запрещенные зажигалки, которые каждый день безуспешно ищут надзиратели при утреннем осмотре, как по волшебству появляются, если есть сигареты, а уж тем более наркотики.
В любой камере есть книги, вот только последние страницы у них часто вырваны на самокрутки: «Баязет» Пикуля и еще несколько произведений, начатых в ИВС, молодой человек дочитывал уже на свободе. Можно было сразиться в шахматы или нарды, фигурки для них арестанты искусно изготавливают из хлеба, а красят пеплом. Если есть сигареты, курят все и постоянно. «Кормили сносно, — вспоминает Виктор. — На завтрак давали кашу и чай, на обед суп и второе, на ужин что-то похожее на котлету с гарниром. Надзиратели шутили, что котлеты просто космические: летали несколько лет на орбите, прежде чем попали сюда».
После обеда по расписанию положена получасовая прогулка во дворе. Чаще всего камеры выводят гулять по очереди, поэтому своих друзей Виктор не встретил ни разу. После целого дня в маленьком помещении со спертым воздухом прогулка — хоть и небольшое, но облегчение: «Я обычно вставал на лавку, чтобы посмотреть, что происходит там, за забором. Не скажу, что много было видно, но почему-то очень тянуло». Уже к концу срока заключения на прогулке Виктор обнаружил послание от товарищей, начерченное каблуком ботинка на кирпичной стене: «Витя, ты живой?»
Внутри камеры заключенные полностью предоставлены сами себе. Надзиратели лишь периодически проходят по коридорам и посматривают в глазок, врезанный в дверь каждого помещения. Уснуть тяжело из-за постоянного света яркой лампы: если на первом ярусе еще можно завеситься полотенцем, то на втором от света вообще никуда не деться. Виктору повезло: ко второму дню его пребывания в камере № 14 освободился нижний ярус, после него осталось даже два матраса. А вот простыней в камере не было: их когда-то сожгли сами же заключенные, пытаясь вскипятить воду, после этого новые не выдавали. Мешал спать и холод: верхнюю одежду здесь, в камере, почти не снимают.
По истечении срока заключения Виктора и его друзей освободили, вернув в целости сданные вещи и пожелав никогда не возвращаться.