Предложенный депутатами Госдумы запрет на импорт медикаментов из США и других «недружественных» западных стран ухудшит психическое здоровье россиян. Основатель ассоциации «Биполярники» Мария Пушкина и врачи-психиатры рассказывают, какие последствия ждут людей с психическими расстройствами после замены оригинальных препаратов отечественными аналогами.
Общая картина
В начале апреля спикер Госдумы Вячеслав Володин объявил о скором расширении ответных санкций России в отношении США и других западных стран, противодействующих политике РФ. В частности, планируется ввести запрет на импорт лекарств из попавших в список государств, но только тех препаратов, у которых есть отечественные аналоги. Однако у многих психиатрических зарубежных препаратов аналоги есть, следовательно, они будут запрещены.
Нашу страну нельзя назвать благополучной с точки зрения психиатрии: каждый четвертый человек в своей жизни сталкивается с психическим расстройством, а 3—6% нуждаются в систематическом приеме медикаментов.
Из-за тяжелых состояний, таких как эпилепсия, шизофрения, клиническая депрессия, биполярное расстройство, сотни тысяч россиян теряют работоспособность, возможность адаптироваться в обществе, многие кончают жизнь самоубийством. Современные препараты достаточно эффективны, чтобы позволить большинству заболевших вести полноценную жизнь. Благополучие пациентов зависит от лекарств: их необходимо принимать на протяжении многих лет или даже всю жизнь.
Речь идет об антидепрессантах, антипсихотиках, транквилизаторах (успокоительных) и нормотимики (стабилизаторах настроения). Практически все оригинальные препараты в этой области выпускают в Западной Европе и США. В случае введения запрета они исчезнут из аптек, поскольку практически у всех этих препаратов есть аналоги с тем же действующим веществом (дженерики), производимые в России или Восточной Европе.
Обсуждая возможный стоп-лист, эксперты назвали два популярных антидепрессанта: «Паксил» (Франция) и «Симбалта» (США). Под запрет могут попасть и многие другие востребованные в России препараты, например антипсихотики «Зипрекса» (Eli Lilly, Великобритания), «Сероквель» («Зенека», Британия / «Астра АБ», Швеция), антидепрессант «Золофт» («Пфайзер», США). Каковы последствия таких мер для миллионов больных?
Снижение эффективности лечения
Психическое равновесие — тонкая материя, и подбор препаратов в психиатрии может быть куда сложнее, чем при соматических заболеваниях. Нужно добиться, чтобы человек не просто перестал испытывать тяжелые симптомы вроде навязчивых суицидальных мыслей и галлюцинаций, но и оставался способен работать, вести социальную жизнь, не превратился бы в безвольный овощ.
Люди с клинической депрессией, которая может продолжаться годами, хорошо знают, каких трудов стоит подбор препарата и дозировки, которые наконец позволят им просто нормально жить. Этот процесс занимает недели и месяцы.
С биполярным расстройством еще сложнее: две противоположные фазы заболевания требуют разных лекарств, причем неподходящий препарат может даже ухудшить течение заболевания. При шизофрении симптомы настолько разнообразны, что порой требуется целый коктейль препаратов, после приема которого нужно отдельно следить за тем, чтобы побочные эффекты не перевесили пользу от лечения.
«В современных руководствах по фармакотерапии рекомендуется назначать оригинальный препарат и не менять его на аналог без веских причин», — рассказывает Мария Гантман, психиатр, кандидат медицинских наук из клиники Mental Health Center.
Она назначает своим пациентам оригинальные препараты, прошедшие самые качественные исследования на многих тысячах людей, с доказанным эффектом. Дженерики при регистрации тоже проходят исследования, доказывающие их сходство с оригиналом, но доказательная база вызывает много вопросов, отмечает психиатр.
«Аналоги обычно дешевле, и мы начинаем с них, если пациент не может себе позволить оригинал. Резкая замена одного аналога на другой может привести к изменению эффекта. Из-за особенностей состава дженерик может усваиваться с большей или меньшей скоростью и создавать другую концентрацию действующего вещества в крови. Сильнее всего пострадают люди, которым придется сменить многолетнюю, с трудом подобранную терапию оригинальным препаратом на аналог», — поясняет Гантман.
Психиатр опасается, что власти подойдут к вопросу формально. Например, есть эффективный препарат для лечения шизофрении — «Рисполепт», у него есть российские аналоги — препараты рисперидона. Но если оригинал запретят, сложно будет себе представить, что ждет людей, живущих на «Рисполепте-конста» (Бельгия), аналога которому именно в такой форме в России нет, говорит Гантман.
«Проблема в том, что российская фармпромышленность безнадежно отстала от западной. Есть отдельные виды медикаментов, которые Россия просто не может произвести: нет ни ресурсов, ни оборудования, ни исследований, — продолжает Анатолий Шепенёв, психиатр, психотерапевт, кандидат медицинских наук. — Скажем, антидепрессант “Ципралекс” (Дания) вообще невозможно синтезировать в России. Или фолиевая кислота — незаменимый препарат. В России не могут выпустить ее именно в той форме, которая необходима для синтеза серотонина, то есть для поддержания нормальной работы мозга».
Побочные эффекты
Побочные эффекты у психотропных препаратов многочисленны и разнообразны. Нарушение сознания, судороги, обмороки, анемия, лихорадка — это только часть перечня. Предсказать их заранее невозможно, это вопрос индивидуальной реакции организма. Для многих пациентов препарат, который одновременно помогает и не дает мучительных побочных эффектов, — это находка, которую нужно ценить.
Анатолий Шепенёв поясняет ситуацию на примере антидепрессанта «Паксил» (Франция). У него есть аналоги, например «Рексетин» (Венгрия). Он действует, но его эффективность ниже: чтобы получить тот же результат, как от приема 20 миллиграммов «Паксила», нужно увеличить дозу как минимум до 30 миллиграммов. С повышением дозы растут и побочные эффекты.
«Главная трудность не в том, чтобы синтезировать нужное вещество, а в том, чтобы выделить его в чистом виде. Проведу аналогию: антидепрессант должен подойти к рецептору в мозге, как ключ к замку. Когда синтезируют дженерик, появляется масса примесей — дополнительных “ключей”. Если вы используете такую “грязную” молекулу, то замок вы не откроете, но он при этом будет занят», — отмечает врач.
Таким образом, при использовании дженерика появляется риск отсутствия лечебного действия при массе побочных эффектов, которых может и не быть у оригинального препарата. При постоянном приеме «грязного» препарата больше страдает и печень.
«Возьмем самый популярный отечественный антидепрессант — “Флуоксетин” (оригинальный препарат — “Прозак”, США). Это нечто ужасное с точки зрения побочных эффектов. При слабом полезном эффекте пациенты страдают от феноменальной рассеянности», — объясняет Шепенёв.
Синдром отмены
Если западные препараты однажды исчезнут из аптек, тысячам пациентов придется пережить синдром отмены — физиологическую реакцию организма на отсутствие вещества, к которому он привык. «Через несколько дней мне стало ужасно плохо. Начался жуткий озноб, сильное головокружение, тошнота, слабость, спать вообще невозможно…» — так описывала одна из пациенток синдром отмены «Паксила».
Чтобы избежать такого эффекта, необходимо постепенно снижать дозировку, то есть иметь значительный запас препарата, а затем так же постепенно увеличивать дозировку нового. Это означает недели нестабильного самочувствия.
Эффект антиплацебо
«Эффект антиплацебо не менее частый и сильный, чем эффект плацебо. Пациент знает, что принял другой препарат, это повышает тревогу и в итоге может дестабилизировать его состояние. Так что если человек годами принимал один препарат и чувствовал себя хорошо, не нужно его менять, это рискованно», — говорит Мария Гантман.
В том, что здоровье не должно быть разменной монетой при выяснении политических отношений, врачи солидарны. По мнению Гантман, вопросы медицины должны оставаться вне политических игр государств, а направленную против лекарств инициативу Госдумы психиатр называет «глубоко неэтичной».
«Если господа депутаты примут такой закон, стоит обязать их лечиться только российскими медикаментами, ездить на российском автопроме, пользоваться отечественными телефонами и компьютерами. Это были бы отличные санкции, чтобы они наконец головы включили, прежде чем принимать такие радикальные решения, не имея представления ни о медицине, ни о том, как работает организм», — заключает Анатолий Шепенёв.