С апреля 2018 года в НИИ глазных болезней сокращают профессоров, докторов и кандидатов наук, которые занимаются исследованиями в области офтальмологии и ежедневно оперируют больных. Уволен без объяснения причин и директор института. По словам сотрудников НИИ, новое руководство не объясняет им причины сокращений. Ученые называют происходящее целенаправленным уничтожением института и произволом, который происходит у всех на глазах. ТД попытались разобраться в конфликте.
О сокращениях в НИИ стало известно благодаря офтальмологу Анастасии Васильевой, которая до февраля 2018 года работала в объединении кафедры глазных болезней Сеченовского университета и в самом НИИ глазных болезней. Сейчас под ее руководством в учреждении заканчивает научную работу иностранный аспирант. Васильева опубликовала на своей странице в Facebook несколько записей, посвященных «странным» сокращениям в НИИ.
«Это доктора наук, профессора, которых просто выкидывают из крупнейшего научного лечебного учреждения — НИИ глазных болезней. Выкидывают многих без разбора, и неважно, есть ли у них текущие серьезные научные работы, операции, аспиранты, пациенты, ординаторы. Ученые проработали в НИИ более 40 лет, и их провожают с «благодарным пинком под зад»», — пишет она.
Все началось с увольнения директора института профессора Вардана Мамиконяна. По словам сотрудников НИИ, ему даже не позволили долечить пациентов, которых он прооперировал в свой последний рабочий день. Сразу же по приказу Федерального агентства научных организаций (ФАНО) врио директора института стал доктор медицинских наук Григорий Воронин и вместе с ним появились несколько антикризисных менеджеров. Сотрудники института называют этих людей «ликвидаторами», так как, по их мнению, именно они руководят процессом сокращений, а Воронин удобен для этих целей.
«С чем это связано, никто не знает, — говорит Васильева. — Руководство могло бы всех собрать, объяснить, по какому приказу идет оптимизация, на каких основаниях придется увольнять сотрудников — будет ли это пенсионный возраст или еще какие-то другие критерии. Но все происходит исподтишка: в отдел кадров всех вызывают по одному, дают хитро составленную бумагу, ничего не объясняют юридически неподкованным врачам и ученым. Название института почти сразу же было изменено на НИИ глазных болезней имени М.М. Краснова, что, по мнению юристов и сотрудников, может сыграть определенную роль для финансовой и юридической стороны дела».
По словам Васильевой, речь идет об уведомлении, которое поясняет, что сокращение проходит в рамках «организационно-штатных мероприятий». Научным сотрудникам предлагают перейти на следующие вакантные должности: ведущий бухгалтер с окладом 11 288 рублей, лаборант-исследователь с окладом 7224 рубля и уборщик служебных помещений с окладом в 4310 рублей. Причем в документе руководство ссылается на ч. 3 ст. 81 Трудового кодекс РФ, которая означает увольнение в связи «с несоответствием работника занимаемой должности или выполняемой работе вследствие недостаточной квалификации либо по состоянию здоровья, препятствующему продолжению работы».
Васильева отмечает, что такие уведомления получили уже около тридцати научных сотрудников. В июне их всех должны сократить. Среди них — старший научный сотрудник НИИ глазных болезней, доктор медицинских наук Надежда Макашова, которая работает в институте почти с момента его основания, с 1976 года. Она занимается исследованием больных глаукомой, изучает медикаментозные и хирургические методы лечения этих пациентов, руководит аспирантом. Кроме того Макашова набрала максимальный балл за год по количеству научных публикаций.
«Приказа о том, что идет сокращение или реорганизация института, мы не видели. На информационном стенде, прямо перед кабинетом начальника отдела кадров, — пусто, — рассказывает Надежда Макашова. — Нам всем предложили эти вакантные должности. Один из наших врачей, кандидат наук, согласился перейти на должность лаборанта. Но тут же получил ответ, что такой должности нет».
Такое же уведомление вручили профессору Екатерине Луцевич, автору 30 патентов и 120 научных работ в области офтальмологии.
«Почему мы считаем, что это нелегитимное действие? — говорит профессор. — Потому что никому из нас не показали приказ о реструктуризации института. И на мою просьбу его продемонстрировать, мне отказали и сообщили, что моя должность не предполагает ознакомление с приказами».
По словам Луцевич, под сокращения попала научная элита института, сокращен диссертационный совет, что означает подрыв научного потенциала института. Из-за нехватки сотрудников учреждение не сможет выполнять ни научный, ни лечебный планы.
Главная версия, к которой склоняются ученые, — всеми этими действиями НИИ пытаются подвести под банкротство и отнять огромное здание в центре Москвы. Прежде всего это связывают с ликвидацией Федерального агентства научных организаций (ФАНО), которое перед вероятным расформированием издало приказ об увольнении директора НИИ.
«После этого началась резкая реструктуризация нашего института без правового основания, — добавляет Луцевич. — Это и есть самопроизвол. Причем все это сделано в обход медицинского отделения Академии наук — по последнему постановлению Академии, никакие кадровые изменения без участия президиума невозможны».
ТД дозвонились врио директора института Григорию Воронину и попросили объяснить, с чем связаны сокращения. По его словам, все комментарии по этому поводу он уже отправил в пресс-службу ФАНО. В ФАНО «Таким делам» не смогли оперативно предоставить комментарий.
С просьбой разобраться в этой ситуации сотрудники института обратились к президенту РФ Владимиру Путину, а также в Общественную палату России и прокуратуру Центрального административного округа Москвы.
НИИ глазных болезней — одно из крупнейших учреждений офтальмологического профиля в России, основанное в 1973 году. Стационар рассчитан на 180 больных, операционный блок института включает 11 операционных.