Почти два года в республике Татарстан (РТ) работает пилотный проект «Приемная семья для пожилого человека». Его главная задача — найти семью для людей, оставшихся наедине со старостью и проблемами, сопутствующими ей. «Такие дела» узнали о тонкостях работы социальной программы и ее участниках — семьях Низамовых и Шемеевых.
Федеральная программа «Приемная семья для пожилых людей» была запущена в 2007 году. Постепенно к ней начали присоединяться разные регионы страны. В Самарской области закон о приемных семьях для пожилых был принят в 2008 году, затем программа появилась в Ростовской, Архангельской, Новосибирской, Курской областях и в Ханты-Мансийском автономном округе. В Татарстане «Приемная семья для пожилого человека» начала работать в январе 2017 года. За нее отвечает министерство труда, занятости и социальной защиты республики, а финансируется программа из бюджета РТ— ежегодно выделяется 3,7 миллиона рублей. К августу 2018 года (за полтора года существования программы) в Татарстане создано 39 приемных семей.
Приемным семьям, взявшим на себя обязанности по уходу за пожилым человеком, положено ежемесячное пособие. Выплату в четыре тысячи рублей получают те, кто заботится о человеке без инвалидности или с инвалидностью III группы. Шесть тысяч рублей — о пенсионере с инвалидностью II группы. Максимальный размер выплаты — восемь тысяч рублей. Столько получают люди, которые заботятся о человеке с I группой инвалидности. Кроме того, бабушки и дедушки по желанию вносят в бюджет приемной семьи порядка 75% своей пенсии.
В Татарстане большая часть приемных семей приходится на деревни, села и небольшие города. Отзывчивостью, судя по статистике, отличаются люди, живущие в Дрожжановском, Аксубаевском и Мензелинском районах — в каждом создано по две приемные семьи. Возраст пожилых граждан — от 62 до 102 лет. Из крупных городов республики приняла пожилого человека лишь одна семья в Набережных Челнах, Казани в этой статистике нет.
Говорила маме: «Я ухаживаю за тобой, а кто потом за мной будет?»
В Дрожжановском районе Татарстана в разных деревнях живут две семьи, оформившие опекунство по программе. По словам заведующей надомным отделением Комплексного центра обслуживания населения «Забота» Зульфии Юсуповой, в районе 113 одиноких пожилых людей, которых обслуживают социальные работники. Однако в случае с Зухрой Низамутдиновой помощи соцработников недостаточно.
Первого сентября ей исполнится 93 года. Ни детей, ни внуков, ни других родственников у нее нет.
«Я жила с мамой в последнее время, отец без вести на войне пропал. Говорила маме: «Я ухаживаю за тобой, а кто потом за мной будет?» Мама отвечала: «Не расстраивай меня, дочка. Найдется и тот, кто за тобой присмотрит»», — рассказывает на родном татарском Зухра-апа («апа» — «тетя» в переводе с татарского языка — Прим. ТД).
Замуж она не вышла — в деревне в послевоенное время почти не было мужчин. Всю жизнь прожила одна. Несколько лет назад она сломала тазобедренный сустав. Травма оказалась серьезной, женщине требовался круглосуточный уход.
О трудном положении Зухры-апы узнал Рашит-абый (отец Энже, именно она является официальным помощником Зухры с 21 июля 2017 года). Раньше он жил в Мочалее и был ее соседом. «Когда случайно узнали, что Зухра-апа теперь в тяжелом положении, собрали семейный совет. Поговорили и решили, что забираем к себе! Потому что жалко», — говорит мама Энже — Фирдания Низамова.
Больше года Низамовы живут с бабушкой одной семьей. За это время им удалось оформить женщине инвалидность I группы. Сейчас бабушка Зухра встала на ноги, но на улицу все равно не выходит, так как боится. Передвигается по дому с помощью Энже, Фирдании и Рашита. Инвалидное кресло она еще не получила.
За столом накануне мусульманского праздника Курбан-байрам Зухра-апа благодарит бога и свою новую семью: «Мне здесь хорошо, спасибо им большое. Я ведь совсем одна. Но пенсия, слава богу, есть. За мной смотрят».
В доме у бабушки своя комната. Обычно она читает, смотрит телевизор (любит отечественные сериалы), общается с внуками, когда те приезжают. Дети называет ее «карт эби» (старая бабушка — прим. ТД.).
«Одиночество убьет»
Неподалеку от Дрожжаного расположено Чувашское Дрожжаное. Здесь свой второй дом обрела Вера Ивановна Утеева. Ей 78 лет, всю жизнь она проработала в колхозе. Женщина почти ничего не слышит, а из языков владеет только чувашским.
«Первое время, когда приехала, совсем не разговаривала. Ни с кем же не общалась она. К одним соседям в баню ходила, они только ее приглашали, жалели»,— рассказывает Галина Шемеева, которая заботится о бабушке. Шемеева перевезла Веру Ивановну из Нового Ильмова. В той деревне у женщины не осталось ничего, кроме обветшалого дома, в котором не было ни газа, ни электричества.
«Давно с ней были знакомы — с 2011 года. Оформили по программе. Уже как одна семья — вместе садимся, вместе кушаем. В баню ходим, детей как своих… У нее было два мальчика, умерли, муж тоже. Помогает нам по хозяйству, за гусями смотрит. Если мы куда-то уйдем, то и скотину сама закроет», — говорит Галина Петровна.
Уже после первой встречи с одинокой бабушкой женщина предложила мужу забрать ее к себе в двухэтажный дом, он не стал возражать. Сама Вера Ивановна на первое предложение ответила отказом, но на второй раз согласилась. В доме Шемеевой у Веры Ивановны своя комната.
«Надо брать, нельзя бояться. Очень трудно ведь им живется, очень трудно. Сутки провести одной: и днем, и ночью. Одиночество убьет. Сейчас хоть разговаривать начала потихоньку», — объясняет свое решение Галина Петровна.
Ветхий дом Веры Ивановны в Новом Ильмовом по-прежнему пустует. Хотя сама бабушка, по словам Шемеевой, предлагала его продать, а вырученные деньги отложить на ее похороны.
Галина Ивановна переводит Вере Ивановне вопрос корреспондентов ТД: «Нравится вам здесь?» — «Нравится», — отвечает она по-чувашски.
«У Владимира Алексеевича до сих пор нет гражданства»
По мнению заведующей надомным отделением Зульфии Юсуповой, трудностей для семьи, которая искренне хочет помочь бабушке или дедушке, забрав их в свой дом, нет.
Сложнее сталкиваться с укоренившимся мнением в головах окружающих. «Берут — значит, чего-то от них хотят. Но теперь совершенно другое отношение к этому. Какие там деньги? Если обычный пенсионер, там же вообще четыре тысячи рублей. Даже 75% от пенсии только с согласия с бабушки», — говорит заведующая.
Узнавать, как приемная семья распоряжается деньгами, соцработники не имеют права. Раз в месяц кураторы навещают приемные семьи, чтобы убедиться, что за пожилыми ухаживают и уделяют им должное внимание.
Как сообщили ТД в Минтруда РТ, в каждом муниципальном районе любого кандидата на опеку над пожилыми ждет серьезное собеседование. Кроме того, необходимо собрать пакет документов — от справки о несудимости до медицинских анализов. Также требуется заявление от каждого члена семьи, что он не против «усыновления». Ежемесячно соцработники составляют акты о выезде «комиссий в составе» на дом к подопечным, которые министерство потом проверяет.
В некоторых районах есть семьи, готовые присоединиться к программе, но средств хватает не на всех. Бывает, что кандидаты не вписываются в условия программы — к примеру, одна женщина 60 лет была готова взять пенсионерку из интерната в свой дом, но ей отказали — поскольку она сама уже относится к категории пожилых людей.
Впрочем, в Татарстане есть люди, ухаживающие за бабушками и дедушками на безвозмездной основе. Статистику таких семей Минтруда не ведет. Одна из них проживает в Казани — семья Юлии Хакимовой в 2016 году забрала пожилого офицера Советской Армии в свою семью, увидев пост с призывом о помощи в социальных сетях. 74-летний преподаватель военной истории Владимир Прошин практически потерял зрение и слух после того, как в поезде его ограбили и избили хулиганы. В реабилитационном центре он жил в ужасных условиях. Чтобы оплатить дорогостоящую операцию, после которой Прошин стал лучше видеть, Хакимова продала свою старую квартиру.
«У Владимира Алексеевича до сих пор нет гражданства, и медицинского полиса на тот момент тоже не было. Он научился ходить без ступней, слышать только при помощи сильнейшего слухового аппарата, который нам пришлось поменять несколько раз, ориентироваться в квартире практически без зрения», — рассказывает она на своей странице во «ВКонтакте» спустя два года. По словам Хакимовой, цели оформить опеку по программе ухода за пожилыми у нее не было и нет. Сейчас Юлия пытается своими силами построить для Прошина баню и просит всех, у кого есть возможность, присоединиться к доброму делу.
Ангелина Головатая, Лилиана Набиуллина