Ученые нашли границы неизученного расстрельного полигона в Коммунарке: как проходили поиски и что будет дальше

На прошлой неделе стали известны результаты исследования, проведенного на расстрельном полигоне «Коммунарка», где в годы Большого террора было захоронено более шести тысяч человек. ТД выяснили, что важно об этом знать.

Предыстория

Всего за годы Большого террора в Москве было расстреляно более 40 тысяч человек. Местонахождение полигонов, в том числе «Коммунарки», где захоранивали расстрелянных, было открыто только в 90-х, и с тех пор исследовали места захоронений мало. В «Коммунарке» захоронена партийная элита, сотрудники посольств, высокопоставленные иностранцы, литераторы: личный врач Ленина и прадед Владимира Высоцкого Лев Левин, муж Марины Цветаевой поэт Сергей Эфрон, большевик Николай Бухарин, микробиолог и генетик Борис Надсон, члены монгольского правительства, полпред СССР в Саудовской Аравии Назир Тюрякулов, после расстрела которого дипломатические отношения между странами прекратились.

Что было сделано

Исследователи в том числе сопоставляли ряд снимков: аэрофотоснимок Люфтваффе, сделанный в 1942 году, американский разведывательный снимок, выполненный из космоса в 1966 году, а также карты 1923 и 1931 годов. Удалось установить границы полигона и доказать, что на поляне, где считалось, что захоронения велись, расстрелянных нет, а могильные ямы с останками расположены на пространстве бывшей вырубки леса. Это вполне логично: копать ямы в лесу было сложно из-за густой растительности, а вырубка свободна от деревьев. Исследователям также удалось получить объемную модель поверхности и спроектировать контуры ям. Ямы имеют разную площадь, самые маленькие вмещают десятки человек, а самые большие — до 150—200 человек. По словам руководителя исследований, археолога Михаила Жуковского, ямы каждый раз готовились под определенную партию людей, количество которых было известно заранее.

Жуковский подчеркивает, что сравнения снимков доказали: на полигоне намеренно пытались скрыть признаки захоронений и на месте ям сажали деревья, чтобы спрятать следы.

Почему это важно

Определить точные границы полигона нужно для понимания, где именно лежат расстрелянные. Это важно в том числе и для родственников жертв. Кроме того, Жуковский предполагает, что можно сопоставить площадь ям с расстрельными списками: основываясь на них и на площади ямы, можно определить, какая группа в какой яме лежит. Возможно, это поможет определить пофамильно, где захоронен тот или иной человек, говорит археолог.

Что будет дальше

Начавшиеся работы — это часть большого исследования полигона «Коммунарка», подтвердила в разговоре с ТД сотрудница Фонда памяти Елизавета Верещагина. По ее словам, после проведения ряда наземных работ рассматривается возможность эксгумации останков. Предполагается разобрать их по персонам и провести генетическую идентификацию, однако окончательные решения по этому вопросу будут приняты только по завершении наземной части исследований. О необходимости полного комплекса исследований заявила и руководитель НИЦ «Мемориал» Ирина Флиге: «Сначала необходимо провести все работы, которые можно провести наземным, нетравматичным способом. Когда будут получены и проанализированы результаты этих работ, следует обратиться к экспертам, в первую очередь к археологам и антропологам, и получить от них предварительное заключение об ожидаемых результатах в случае проведения вскрышных работ и эксгумации останков. И только тогда можно открывать дискуссию о возможности и целесообразности эксгумации останков расстрелянных, а также о регламенте захоронений останков после проведения всех необходимых экспертиз и исследований».

Но если процесс эксгумации будет запущен, он позволит достоверно определить личность каждого из расстрелянных в Коммунарке. Кроме того, у родственников жертв появится возможность перезахоронить погибших в именную могилу.

«Огромное количество людей не знает, где похоронены их родные. Огромное количество людей, которых государство планомерно уничтожало, стремясь уничтожить всякую память о них. Безымянные могилы — это метод уничтожения памяти. И чтобы эту память вернуть, необходимо начать исследовать эти могилы, в том числе с ДНК-экспертизой, с установлением личности, с перезахоронением в поименные могилы», — говорит Верещагина.

Как рассказала Флиге, подобная процедура уже использовалась в России.

«В результате археологических исследований с территории Петропавловской крепости были подняты останки жертв Красного террора. Эти люди были расстреляны в последние месяцы 1917-го и вплоть до 1921 года. При обнаружении останков и археологическом исследовании их имен мы не знали, это были безымянные жертвы, — говорит эксперт. — В результате было поднято 186 человек. Из них персонально идентифицировано уже более 10 человек. А методом 3D-моделирования [научный метод современной антропологии — восстановление лица по черепу. — Прим. ТД] созданы портреты всех жертв. Это грандиозный результат. Представьте: имя неизвестно, пока неизвестно, но на могиле каждого найденного человека можно уже указать пол, возраст и портрет, а в некоторых случаях дату расстрела, имя».

Поиски и исследования мест массовых захоронений, считает Флиге, неразрывно связаны не столько с памятью о безымянных жертвах террора того или иного полигона, сколько с памятью о конкретных людях, убитых и сброшенных в общие могильники: «Мы должны не только знать их имена, мы должны видеть их лица и помнить, что каждый человек имеет право на персональную могилу».