О необычном и малоизученном психологическом расстройстве — синдроме Мюнхгаузена — снова заговорили после выхода сериала «Острые предметы» [посмотреть можно на сервисе Amediateka]. Его героиня — классический «Мюнхгаузен» — буквально залечивала здоровых детей, придумывая им болезни. Проявления синдрома довольно часто отражались в массовой культуре (литературные произведения, кинофильмы), а в реальной жизни известны лишь единичные случаи. Согласно исследованию 1990-го года сотрудников кафедры психиатрии Университета Торонто, люди с синдромом Мюнхгаузена составляют примерно 0,2 – 1,3% всех психически больных. Исследователи назвали синдром редким, а его опасность недооцененной.
Что это за синдром, распространен ли он в России, как с ним живут люди и что об этом говорят психиатры – в материале «Таких дел».
Что такое синдром Мюнхгаузена?
Впервые о синдроме рассказал британский психиатр Ричард Ашер. В 1951 году в журнале Lancet была опубликована его статья Munchausen’s syndrome. Назвать психическое расстройство именем книжного барона, искусно выдумывавшего небылицы, – идея исследователя. В своей статье Ашер описал пациентов, имеющих склонность надумывать себе разнообразные болезни и даже специально провоцировать их симптомы. Они обращались в больницу к врачам общей практики и рассказывали, что больны: в красках расписывали свое самочувствие, имитировали боль, температуру и другие необходимые симптомы. Ни один анализ не подтверждал диагноз. Тогда пациенты шли во вторую больницу, потом в третью, а потом еще в десяток других, переносили ряд ненужных операций. Они отрицали, что придумали болезни, и переубедить их было невозможно. Ричард Ашер выделил три типа пациентов с синдромом Мюнхгаузена в зависимости от их поведения.
Острый абдоминальный (наиболее распространенный)
«Мюнхгаузены» этого типа проходят через великое множество бесполезных операций и настаивают на новых. Они провоцируют у себя признаки так называемого «острого живота» (тяжелые заболевания брюшной полости. – Прим. ТД). Пациента могут привезти в больницу с подозрением на аппендицит.
Геморрагический
Для данного типа характерны «истерические» кровотечения из разных частей тела, которые угрожают жизни. Больные намеренно ранят себя.
Неврологический
Проявляется в сильных головных болях, параличе, необычной походке, судорожных припадках.
В международной классификации болезней синдром Мюнхгаузена имеет название «симулятивное расстройство» (factitious disorder) и характеризуется как умышленное вызывание или симулирование симптомов, инвалидности физического или психологического характера. В документе описано, что пациенты с расстройством желают именно госпитализации, хирургического вмешательства или обследований. Других мотиваций, например, избежать тюремного срока или уклониться от службы в армии, у них нет. Чтобы выглядеть максимально правдоподобно, они режут себя, вводят себе инъекции с токсическими веществами. Русскоязычная международная классификация использует и другие определения симулятивного расстройства: синдром госпитальной «блохи», кочующий больной, синдром «завсегдатая больниц».
В исследовании 2016 года американский психиатр Грегори Йейтс и английский Марка Фельдман выявили, что женщины страдают симулятивным расстройством чаще мужчин. Об этой закономерности говорили и сотрудники кафедры психиатрии Университета Торонто в 1990 году. Средний возраст пациентов – 34 года, при этом предельные возрастные отметки были 8 лет и 62 года.
Известные случаи проявления синдрома
Одна из самых резонансных историй о синдроме Мюнхгаузена произошла в Великобритании. Жительница Лондона Венди Скотт, симулируя на протяжении нескольких лет различные заболевания, перенесла 42 абсолютно ненужных операции и 600 госпитализаций. Женщина настолько мастерски изображала все симптомы своих якобы болезней, что даже опытные врачи верили ей. Скотт удалось излечиться от синдрома, что практически невозможно. По словам врачей, выздоровлению способствовали два фактора: страх смерти из-за тяжелейших осложнений, которые женщина получила после очередной операции, и кот, к которому она так привязалась, что боялась оставлять его. Уже будучи здоровой, она рассказала, что в детстве подвергалась насилию, дома на нее никто не обращал внимания. Единственное доброе воспоминание из того времени – госпитализация из-за аппендицита и заботливая медсестра, которая выхаживала ее тогда.
Истории о больных с классическим синдромом Мюнхгаузена не так часто становились широко известными. Зато о такой разновидности расстройства, как делегированный синдром общественность слышала чаще.
Вариант синдрома Мюнхгаузена «by proxy» (делегированный, по доверенности. – Прим. ТД) впервые был озвучен в 1977 году. Это самый опасный вид психического расстройства. В 2000 году о нем подробно рассказала врач отделения педиатрии Kent & Canterbury Hospital Карен Беннет. Человек с синдром Мюнхгаузена по доверенности придумывает болезни уже не себе, а своему ближайшему родственнику – чаще ребенку или престарелым родителям. Больные с делегированным синдромом фактически издеваются над своими «пациентами»: закрывают им рот рукой и затыкают ноздри для создания эффекта удушья, удерживают во рту лекарство и пищу насильно, повышают дозы препаратов, вводят ненужные средства. Все это делается для того, чтобы создать образ мученика, несчастного родителя с больным ребенком на руках, который жертвенно заботится о нем всю свою жизнь. Делегированным «Мюнхгаузенам» нужны похвала и поощрение.
Ди-Ди Бланчард из Миссури с самого рождения дочери Джипси выдумывала ей болезни. Ребенок все детство провел в кабинетах врачей и сдавал множество анализов, которые не подтверждали ни одного заболевания. Но Бланчард была уверена – ее дочь тяжело больна. Например, женщина утверждала, что из-за мышечной дистрофии Джипси не в состоянии передвигаться самостоятельно, поэтому возила ее на инвалидной коляске. Все закончилось тем, что измученная лечением от придуманных болезней девушка убила свою мать и получила реальный тюремный срок.
В декабре прошлого года состоялся суд над американкой Кейлин Боуэн-Райт, которая чуть не залечила до смерти своего восьмилетнего сына. Кристофер родился абсолютно здоровым, но его мама так не думала. За 8 лет мальчик больше 300 раз лежал в больнице, ему сделали 13 операций, трижды он находился на грани смерти из-за инфекции после операции. Ребенок передвигался в инвалидном кресле, дышал с помощью кислородной маски, питался через зонд, вшитый в пищевод.
Распространен ли синдром в России?
Что касается российской практики по части синдрома Мюнхгаузена, русскоязычных исследований на эту тему практически нет, как нет и точных данных.
«К сожалению, валидной российской статистики по синдрому Мюнхгаузена нет. Есть международная – и та не очень точная, — говорит сотрудник Московского НИИ психиатрии – филиал ФГБУ НМИЦ ПН им. В.П. Сербского и врач – психиатр клиники «Нейроцентр» Павел Алфимов. — Связано это со спецификой пациентов с синдромом, которые достаточно редко попадают в поле зрения психиатров».
Так или иначе, люди с синдромом Мюнхгаузена встречаются, только идут они в первую очередь к хирургам, гастроэнтерологам, к терапевтам, говорит эксперт.
«Проблема в том, что психиатр мало знает о таких случаях. Врачи же общей практики, к которым обращаются «Мюнхгаузены» со своими вымышленными болезнями, специально эту проблему не изучают. Информации не хватает. Как результат, такие пациенты могут вызвать у врача неконструктивное раздражение, возникает конфликт. Заканчивается все тем, что люди собирают вещи и идут к другому врачу, а если им предлагают помощь психиатра – обижаются и пишут жалобы», — отмечает Алфимов.
Эксперт поясняет, что синдром Мюнхгаузена трудно назвать отдельной болезнью, как, например, сахарный диабет или пневмонию. Это скорее паттерн поведения, набор характерных симптомов. Найти человека с синдромом в чистом виде без сопутствующей психиатрической патологии, например, расстройства личности или расстройства шизофренического спектра, практически невозможно, говорит Алфимов. Потому случается так, что, попадая в поле зрения психиатров, «Мюнхгаузены» лечатся под другими диагнозами.
«На данном этапе развития науки проблема трудно разрешима. В любой больнице любой страны такие пациенты обнаруживаются. В целом этот синдром не является катастрофической проблемой для здравоохранения, но его разновидность – синдром Мюнхгаузена по доверенности – совсем другое дело. Это криминальная история с применением психологического, физического насилия в отношении несовершеннолетних», — считает Алфимов.
Если по синдрому Мюнхгаузена есть хотя бы международная статистика, то по делегируемому — даже такой нет. «Те пациенты, которые доходят до психиатров, имеют более-менее позитивный прогноз. В противном случае – прогноз плохой как для качества жизни, так и для соматического здоровья человека», — заключает эксперт.
В данном случае, считает врач, принудительно вести человека к специалисту – недопустимо. Скорее всего, для него это станет травмирующим событием. Чтобы помочь, для начала нужно привлекать семью – поддерживать обстановку уважения, выстраивать границы общения, поддерживать, исключить агрессию.
В чем сложность лечения пациентов с синдромом?
Психиатр, психотерапевт, к.м.н., профессор, ведущий тренер Школы частной практики Кирилл Кошкин считает, что дело не в том, что выявить людей с синдромом Мюнхгаузена сложно. Причина в том, что «это никому особенно не нужно».
«Эти люди делают платные операции, проходят много обследований и так далее. В условиях коммерческой медицины попадание таких людей в поле зрения психиатров — большая удача. А если речь идет о делегированном синдроме Мюнгхаузена, когда, например, родители бессознательно способствуют болезни ребенка, — ситуация еще сложнее. Судите сами, каково это, признать, что твоя забота о ребенке вредна?» — говорит специалист.
По словам Кошкина, в российских клиниках разный подход к методу лечения синдрома.
«Лечение синдрома Мюнгхаузена заключается в объективном исключении патологий. А затем психиатры лечат его как синдром сверхценных образований (психопатологический синдром, при котором человек зацикливается на навязчивых идеях, которые занимают значительную часть в его психике и определяют его поступки. – Прим. ТД). В моей клинике их относили к ипохондрическому расстройству и лечили в соответствии с протоколом. Психотерапевты могут сфокусировать свои усилия на таких фактах, которые были в жизни пациента: отсутствие заботы, любви и взаимопонимания в семье; гиперопека; депрессивные состояния; одиночество. Что-то из этого генерирует состояние. И необязательно один фактор», — добавляет психотерапевт.
В любом случае, отмечает Кошкин, лечение начинается с фармакотерапии. Обычно — антидепрессанты, часто с добавлением атипичных нейролептиков, транквилизаторов. «До психологической терапии еще нужно добраться. Человек должен хотя бы в какой-то степени критически оценить свой способ жить. И захотеть жить иначе», — говорит эксперт.
Рассуждая над вопросом – в должной ли мере оценены последствия синдрома Мюнхгаузена в России, Кошкин говорит: «Если человеку возможно помочь, то помощь должна быть оказана».