25 лет назад в России было отменено уголовное наказание за «мужеложество», существовавшее на протяжении 60 лет. Это событие вывело ЛГБТ-сообщество из тени и сделало возможным открыто проводить в стране квир-мероприятия — такие как международный кинофестиваль «Бок о бок» в Петербурге. В рамках фестиваля социолог, научный сотрудник Университета Хельсинки Александр Кондаков прочитал лекцию об истории преследования гомосексуалов, посвященную памятной дате. «Такие дела» публикуют основные тезисы его выступления.
В истории России, той страны, которая существовала на этой территории в разные эпохи, статья 121 УК РСФСР — это самая черная страница государственного насилия против ЛГБТ.
На протяжении многих веков наказания за однополые отношения были на Руси очень мягкими. В Средние века за похотливый поцелуй между мужчинами причитались сорокадневная епитимья и сто поклонов — чуть больше, чем за поцелуй с женщиной. В это же время в Западной Европе за так называемую содомию сжигали на кострах.
Из-за разделения русского общества на две сферы — мужскую и женскую — возможности для гомосексуальных контактов возрастали: публичное пространство было исключительно мужским, поэтому гетеросексуальные контакты были только дома. При этом положение женщин было довольно ущемленным, для них выделялось особое приватное пространство, пределы которого нельзя было нарушать.
Мужская гомосексуальность составляла часть традиционных сексуальных отношений. Для средневекового человека секс существовал в двух разных формах. С одной стороны, это секс ради продолжения рода, то есть то, что сегодня называют гетеросексуальностью. А с другой — секс исключительно для удовольствия, то есть гомосексуальные отношения, от которых не бывает детей.
Вопрос о наказании за «содомский грех» первым поднял Иван Грозный, который также был приверженцем подобных отношений и одним из ярких представителей древней традиции сексуальных отношений между мужчинами. Именно во время его правления на Стоглавом соборе 1551 года предложили накладывать епитимью или отлучать от церкви за «содомский грех», который при этом трактовался очень широко. К нему относили любые сексуальные действия, выходящие за пределы стандартных семейных отношений (например, содомским грехом считался оральным или анальный секс, даже если он был между мужчиной и женщиной. — Прим. ТД). Таким образом, Стоглавый собор впервые поднимает проблему сексуальности для российского законотворчества, но не решает ее репрессивным путем.
В конце XVII века законотворческие новшества привозит из Западной Европы Петр I, при котором вводится понятие «мужеложество», предполагающее в качестве наказания смертную казнь. Но этот закон не применяется, а Екатерина II и вовсе его отменяет.
В политике государственного насилия по отношению к однополому желанию Россия пытается догнать остальную Европу, но сделать это ей удается только в середине XIX века. В 1845 году Николай I вводит общую уголовную ответственность за «мужеложество» — §995 Уложения об уголовных наказаниях, предполагающий лишение всех прав и состояния, а также ссылку в Сибирь на четыре-пять лет. Так появляется статья о «мужеложестве», которая впервые распространяется на каждого подданного Российской империи. Ее отменяет уже Временное правительство, а советское правительство подтверждает нововведение: наступает декриминализация.
1920-е годы — это время больших экспериментов и сексуальной революции, которая заключается в эмансипации женщин и гомосексуального сообщества. Это время гендерной неопределенности, освоения эмансипированными женщинами публичной сферы, вхождения в новые институты, в профессии, которые ассоциировались и до сих пор иногда ассоциируются с мужественностью. Отчасти такая «трансгендерность» способствовала неожиданным событиям.
Например, в Советском Союзе в 20-е годы заключается несколько однополых браков. В 1927 году власть пытается выработать официальную позицию по этому вопросу, но к единому мнению не приходит, а спустя шесть лет уже сталинское правительство принимает решение о криминализации «мужеложества». 1 апреля 1934 года соответствующие поправки в УК РСФСР вступают в силу, появляется 154 статья, которая позже, в 1960 году, станет 121 статьей. Почти одновременно с криминализацией гомосексуальности принимаются другие похожие законы: запрещаются аборты, ужесточается законодательство о разводах. Власти пытаются управлять жизнью общества через стигматизацию определенных групп и практик.
Из-за появления закона через горнило ГУЛАГа проходят тысячи людей. У нас нет информации о числе дел, возбужденных по статье 154, но есть данные о 121 статье, которую применяли с 1960 года до начала 90-х: в среднем ежегодно по ней осуждали 1000 человек. При этом часть людей привлекалась по политическим мотивам. Таким образом политических оппонентов стремились не просто изолировать от общества, но и стигматизировать их.
Женская гомосексуальность в Советском Союзе не была законодательно запрещена, но в отношении лесбиянок применяли методы карательной психиатрии, как правило, принудительное стационарное лечение. Иногда сексуальная ориентация понималась не как сексуальность, а как гендер: если у человека сексуальное желание направлено на такой же пол, это означает, что человек живет не в своем поле — так думали советские медики. Соответственно, в качестве лечения они предлагали операции по коррекции пола. Первая в мире успешная операция по полной смене пола прошла именно в СССР в начале 70-х годов. Репортаж о ней был опубликован в журнале «Наука и жизнь».
Жизнь ЛГБТ была очень многослойной, и, несмотря на репрессии, в СССР существовало гомосексуальное сообщество. Сталинская эпоха повлияла на него, но не настолько сильно, чтобы разрушить. Это субкультура, которая не могла исчезнуть. На протяжении всего советского времени функционировали так называемые плешки — публичные пространства, площади, где люди встречались и знакомились. Также во времена «застоя» распространилась практика сокрытия сексуальности через браки лесбиянок с геями, иногда нескольким таким семьям удавалось въехать в одну коммунальную квартиру и организовать своеобразную коммуну.
В 1993 году российское правительство сняло уголовную ответственность за «мужеложество», но автоматической амнистии не произошло, а осужденные по этой статье в прошлом не получили реабилитации. Фактически декриминализация в 90-е произошла не за счет понимания того, что данная форма уголовного права устарела, а из-за того, что Россия вступила в международные институты и была вынуждена адаптировать законодательство к международным нормам. Поэтому, несмотря на формальную свободу, все оказалось не так уж радужно. Показательно в этом смысле отношение к ЛГБТ силовых органов, которые продолжали считать гомосексуальность криминалом и вербовать из этой среды осведомителей под угрозой шантажа. Как показывает недавний чеченский случай, эти практики сохраняются до сих пор.
Кроме того, на протяжении всех постсоветских десятилетий поднимался вопрос о возвращении статьи за «мужеложество» в УК РФ. В 90-х и 2000-х эти идеи не находили поддержки, потому что Россия все еще хотела оставаться частью мировых институтов, но когда эта необходимость отпала, закон о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений все-таки приняли, Россия встала на путь «сексуального суверенитета».
Логика, в которой написан этот закон, та же, что и в СССР, только там изолировать людей от общества пытались физически, а в нынешней России — информационно. Тем не менее принятие закона о пропаганде говорит о том, что даже у нашего правительства есть понимание: криминализировать гомосексуальность нельзя, и это хорошие новости. Они не звучат как хорошие новости, но все же мы медленно движемся вперед.