Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП) предложил создать институт частных судебных приставов и пообещал разработать законопроект, регулирующий их деятельность. Инициативу поддержали представители Минюста, Федеральной службы судебных приставов (ФССП) и Генпрокуратуры. «Такие дела» узнали у экспертов, к чему может привести появление частных приставов и как нужно выстроить их работу, чтобы не допустить превышения полномочий.
Судебные приставы-исполнители отвечают за принудительное исполнение судебных решений и постановлений: арестовывают должников, вносят в список невыездных, списывают деньги и запирают имущество для погашения долга. Сейчас их готовит ФССП, у которой есть центральный аппарат и территориальные органы по восьми округам, а также городские и районные отделы.
Вопрос о введении института частных приставов поднимался неоднократно. В 2014 году рабочая группа Минюста подготовила соответствующий законопроект, который вносил изменения в закон «О судебных приставах», но поправки не были приняты. В 2017 году Центр стратегических разработок подготовил доклад, в котором говорилось, что за последние пять лет резко снизилась доля оконченных исполнительных производств, а государственные приставы добиваются возмещения всего в 10% случаев долгов по кредитам и в 8% случаев по преступлениям.
Борис Воронин
директор саморегулируемой организации «Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств» (НАПКА)
К этой теме возвращаются все время. В 2014 и 2017 годах проблема еще не была такой острой, но она накапливается, неисполненных решений суда становится все больше и больше. Сейчас мы (организация участвовала в обсуждении РСПП. — Прим. ТД) выясняли позицию госорганов, которые, как оказалось, не были против такой инициативы.
Есть очевидный перегруз, который признается даже самими приставами. ФССП не может увеличить штат, но вкладывает много средств в автоматизацию. У них серьезная информационная система, электронная база движимого и недвижимого имущества. Они придумывают всевозможные ходы по списыванию штрафов, налогов, но все автоматизировать невозможно. Например, информацию из налоговой сейчас нельзя найти в единой электронной базе. Иногда нужно «прийти ногами», описать имущество должника или просто составить акт о невозможности списания. Робот-пристав никогда не появится.
Видимо, решение этой проблемы — увеличение численности. Поскольку бюджетных средств на это не хватает, РСПП объявил о создании частных приставов — по аналогии с частными адвокатами и частными нотариусами. К тому же это мировой тренд. В некоторых странах, например во Франции, приставы всегда были частными. В других — например, в бывших республиках СССР — частные приставы стали появляться наряду с государственными.
Есть разные способы разделения полномочий государственных и частных приставов.
- Если судебное решение вынесено в отношении частного лица, то этим будет заниматься частный пристав. Где одна из сторон — государство, будут привлечены государственные приставы.
- Там, где требуется принуждение (например, привести директора на предприятие), должен быть государственный пристав, потому что только он имеет такие полномочия. В остальных случаях, когда нужно много [передвигаться по городу для выяснения обстоятельств] или, например, разбираться, где стоит машина, привлекается частный пристав.
- За каждым частным приставом закреплена своя территория, где он зарабатывает, исполняя государственные иски.
На заседании проводилась параллель с коллекторами, последних часто представляют как зародыш частных приставов. Но коллекторы все-таки работают до суда, а пристав исполняет решение суда, поэтому сложно будет привести одно к другому. По опыту других стран, частный пристав — это скорее индивидуальный предприниматель, который лично ответствен за выполнение работы, а если он выполняет ее плохо, то его снимут с должности [государственные службы контроля].
Сначала требования к частным приставам будут довольно общими: юридическое образование, возраст, отсутствие судимостей — а дальше нужно будет фильтровать. Возможно, должна быть единая саморегулируемая палата, возможно, будет конкурс. Нужно будет запустить пилотный проект, понять, что стимулирует этих приставов, распространить эту систему на всю страну. Проблема еще в том, как заинтересовать частного пристава заниматься мелкими делами, от которых ему перейдет меньше прибыли, чем от крупных юридических лиц. Это небыстрый процесс, наверное, институт частных приставов станет массовым и будет нормально восприниматься обществом через 5-10 лет.
Виктор Денисенко
адвокат, председатель московской коллегии адвокатов «НEФ»
К сожалению, добиться быстрого эффективного исполнения судебных решений не так просто. Сейчас можно наблюдать картину, когда на прием к судебному приставу стоит очередь из ста человек, дозвониться до него также невозможно. С учетом такой загрузки приставы не всегда быстро и полно выполняют свою функцию. Несмотря на это, они действуют в рамках закона и стремятся не нарушать права должников. В случае нарушения этих прав есть эффективный механизм защиты от недобросовестных судебных приставов: жалобы в вышестоящие органы, руководителям этих приставов или обращение в суд. И сейчас приставы не допускают очевидного нарушения прав должников.
О перспективе введения института частных судебных приставов сейчас сложно говорить. Есть риск, что [в случае наделения их отдельными властными полномочиями] права должников будут очень серьезно нарушаться и эффективно защищать их будет куда сложнее. [Если частный пристав будет] заниматься вопросом выселения или давать банку поручение о списании денежных средств, у него появляется большое поле для злоупотреблений.
Эти риски можно снизить за счет того, что исполнение решений не по всем спорам будет передано частным судебным приставам. Можно говорить о решениях по спорам между коммерческими организациями и исключить из данного списка физических лиц. Кроме того, можно наделять частных приставов не всеми полномочиями. Но вопрос объема [этих полномочий] нужно обсуждать. Это долгая и сложная дискуссия, поэтому я не верю, что в ближайшее время она может завершиться. Я не думаю, что саморегулирование отрасли здесь сильно поможет.
Олег Вьюгин
профессор Высшей школы экономики, член совета Центра стратегических разработок
Деятельность частных приставов все равно будет регулироваться государством, и есть шансы уменьшить коррупцию в этой сфере. Государственный пристав оплачивается из бюджета. Частный работает на себя, и если он действует по правилам и закону, то у него все хорошо в финансовом плане. Кроме того, это экономия [бюджетных средств]. Поэтому это разумная инициатива.
[В ведомство частных приставов] для начала следует передавать мелкие дела, связанные с деятельностью физических лиц, — чтобы проверить, как это работает. Подводные камни, безусловно, есть — это вопрос того, насколько корректно будут вести себя частные приставы. Решить эту проблему может только отбор людей, которые будут этим заниматься.
Тарас Зубченко
Партнер юридической компании «Стопдолг», арбитражный управляющий
Идея передачи функций по принудительному взысканию в частные руки далеко не нова. Периодически подобные предложения исходят из разных источников. Безусловно, они вызваны невысокой эффективностью существующей системы. По статистике на одного судебного пристава приходится больше тысячи действующих исполнительных производств. Учитывая отсутствие материальной заинтересованности в результате и невысокую заработную плату при столь большом объеме работы, ожидать эффективности, естественно, довольно сложно.
В теории передача данных функций в частные руки должна положительно сказаться на конечном результате, потому что частные судебные приставы будут более заинтересованы в конечном результате. Однако не все так просто. Напомню, что подобный способ решить проблему взыскания предлагался и раньше, но не нашел всеобщей поддержки. При введении этого механизма есть серьезный риск столкнуться с проблемой незаконных действий приставов при взыскании задолженности. Особенно это касается исполнительных производств по должникам-гражданам. Не секрет, что часто, действуя в рамках закона, с должника просто нечего взыскать: официального имущества и доходов нет, а то, что есть, по закону забрать нельзя. Судебный пристав — это все же не слишком заинтересованное в персональном результате должностное лицо. Частный пристав — прежде всего бизнесмен, у которого имеется понятный соблазн злоупотребить своим положением в целях получения прибыли. А учитывая требуемую численность частных приставов, возникает закономерный вопрос: кто и как будет их контролировать? Вопросы эти открытые и ответов у законодателей на них пока нет. Поэтому, несмотря на объективно существующие проблемы действующей системы, считаю, что предлагаемый новый институт пока останется на бумаге.