8 августа в воинской части под Северодвинском произошел взрыв во время испытаний жидкостной реактивной двигательной установки. Семь человек погибли, а в больнице, куда доставили пострадавших, скрыли от врачей радиационное заражение пациентов.
После взрыва управление МЧС по Архангельской области зафиксировало скачок радиационного фона в 20 раз выше нормы. В Минобороны в ответ заявили, что никаких вредных выбросов в атмосферу не произошло. Сейчас Гринпис добивается от властей полной информации о радиоактивном загрязнении, чтобы оценить риски для населения и окружающей среды.
«Такие дела» спросили жителей Северодвинска, как они узнали о взрыве и последующем скачке радиационного фона и что думают о произошедшем.
«Много паники и непроверенных фактов»
Жители Северодвинска, опрошенные «Такими делами», вспоминают: официальных оповещений о взрыве не было — как и инструкций, как им следует поступить в связи с повышенной радиацией. Информацию они получали по телефону от друзей и знакомых и из интернета — новостей и постов в группах города в социальных сетях.
Михаил Андросов, который в тот момент находился в городе, говорит, что вначале было «много паники» и «неправдоподобных фактов: что эвакуируют кварталы и больницы». Оксана (фамилия не указана по ее просьбе, — прим. ТД) узнала о взрыве на работе. Около 14 часов коллега не пустила ее в соседний цех, объяснив, что в Неноксе был взрыв. «Никаких оповещений точно не было, — подчеркивает Оксана. — Когда в цехе стали узнавать [о выбросе радиации], то все форточки позакрывали».
Марина Бегоулева о взрыве также узнала на работе: около 15 часов посетительница упомянула, что ее подруге, работающей в детском саду, пришла «телефонограмма» закрыть окна и не выпускать детей на улицу. В группах Северодвинска во «ВКонтакте» она увидела сообщения о том, что «произошел взрыв какой-то части ракеты из-за неудачных испытаний» и теперь радиационный фон превышен в три раза. «Я сразу позвонила своим детям и сказала закрыть окна, из дома ни ногой», — вспоминает она.
После взрыва реактивной установки жители Архангельска и Северодвинска массово скупили в аптеках йод — это выяснили журналисты местного портала 29.ru. «Знаю таких сумасшедших, которые пили йод и мазали им своих детей», — подтверждает ТД жительница Северодвинска Екатерина Рычихина. Она также говорит, что люди разделились на два «лагеря»: одни считают, что собирать грибы и ягоды вблизи Северодвинска и Неноскы теперь опасно, другие относятся к этому скептически.
«Власть говорит: у нас все в норме»
В день, когда произошел взрыв, Росгидромет зафиксировал кратковременное превышение радиации в районе Северодвинска. О кратковременном повышении уровня радиации сообщала и администрация Северодвинска: начальник отдела гражданской защиты Валентин Магомедов рассказал, что скачок был зафиксирован в 11:50, после чего радиационный фон стал снижаться. Но позже пресс-релиз удалили.
Постпред РФ при международных организациях Алексей Карпов заявил, что максимальные зафиксированные значения радиационного фона в день происшествия были равны 1,78 микрозиверта, «что эквивалентно получению излучения, сопоставимого с процедурой рентгена зуба». Карпов сообщил, что «инцидент не привел к трансграничному переносу радиоактивных веществ. Ни о какой экологической катастрофе, как пытаются подать некоторые СМИ, ни в районе инцидента, ни за его пределами речи не идет.»
Но Гринпис России обращает внимание, что официальные данные о выбросе противоречат друг другу: 10 августа Росатом называл источником повышения фона «изотопные источники»— но они не могли привести к выбросу инертных радиоактивных газов, о котором 26 августа сообщил Росгидромет. Сейчас, по заявлению Росгидромета, «радиационная обстановка стабилизировалась».
Гринпис считает, что опубликованных данных недостаточно, чтобы оценить риски. Роспотребнадзор оценил максимальную дозу радиации на человека «значительно меньше 10 мкЗв» — то есть на уровне «пренебрежимо малого риска». Однако, как отмечает Гринпис, «общепринятой в мире является линейная беспороговая гипотеза, согласно которой любое дополнительное облучение ведет к увеличению рисков онкологических заболеваний».
Местные жители, опрошенные ТД, воспринимают реакцию властей как замалчивание проблемы. «Власть говорит, что у нас все в норме», — комментирует ТД Екатерина Рычахина. Сама она не испытывает страха из-за превышения радиационного фона, поясняя: «у нас от завода тоже фонит, бывает». Жительница Северодвинска Оксана считает, что выброс радиации действительно был, и добавляет: «Власти нам никогда правды не скажут».
«У нас в городе в трех местах показывается уровень радиации — электронные табло у заводов. После взрыва под Неноксой эти показатели отключили сразу. Это косвенное доказательство опасности», — считает Марина Бегоулева.
Михаил Андросов негативу по поводу превышения радиации не верит: «[Иначе] интернет пестрел бы фото с зашкаливающими дозиметрами». Собеседник ТД подчеркивает, что верит «официальным сообщениям, учитывая попытки расшатать ситуацию в стране»: «[Власти] замалчивают… ну, это во всем мире устоявшаяся практика», — добавляет он.
«Всей правды о радиации мы не узнаем еще лет 10»
Некоторые собеседники ТД рассказывают, что следили за замерами местных жителей, — люди, у которых были собственные дозиметры, публиковали их показания в соцсетях. Пользователь Олежка Польский (настоящее имя скрыто по просьбе спикера, — прим. ТД) говорит, что после взрыва «начали [выходить] владельцы домашних дозиметров, включая эко-активистов, у которых еще и проверенные дозиметры — и они тоже опасный фон поймать не могли». Собеседник ТД отмечает, что, проезжая мимо городской службы спасения после работы, увидел на табло 0,14 микрозивертов в час: «циферка вполне привычная для города». Он считает, что «паники больше, чем облучения», поскольку в Северодвинске есть дополнительные риски связанные с радиоактивностью: «Мы с этим с рождения живем. Каждый пожар на заводе сопровождается распространением слухов про радиацию».
Большинство жителей Северодвинска, опрошенных ТД, испытывает страх, что превышение радиационного фона может быть опасно. «Это обычное чувство самосохранения и беспокойства за близких», — поясняет Михаил Андросов. Оксана опасается, что подобное может повториться в более серьезных масштабах. Марина Бегоулева признается, что испытывает страх за семью, но уехать куда-то из города средств нет. «У нас трое детей, и уехать в никуда нереально. Остаться без работы нельзя, — говорит она. Марина мечтает, что после школы ее дети переедут из города, а они с мужем уедут жить в деревню, но это, — добавляет она, — позже».
«Наверное, всей правды о выбросе радиации мы не узнаем еще лет десять, — говорит Марина. — И когда большинство жителей нашего региона начнут умирать от онкологии, тогда властям и придется признать, что был выброс, что нужна была эвакуация населения и так далее. Сейчас в Северодвинске и так очень много онкологии. В нашем городе часто радиоактивный фон превышен — специфика заводов. Если бы пришлось эвакуировать население, то и заводы «Звездочка» и «Севмаш» пришлось бы закрыть. А это нереально».
«К сожалению, власти и СМИ я перестал верить, — говорит житель Северодвинска Кирилл Пуненков. — Власти замалчивают однозначно, ну а СМИ — раздувают. Все происходит из-за недостатка официальной информации. [Ее] до сих пор не дают. Кто-то что-то от кого-то слышал, [только] так и передают». Кирилл Пуненков считает, что радиационный фон действительно был превышен. «Вопрос остается: сколько мы все получили и как это отразится на здоровье лет через 10-15», — добавляет он.