Фонд профилактики рака 14 октября провел в Москве паблик-ток «Антропология неформальных платежей в медицине: как традиция благодарить врачей влияет на качество медицинского образования и лечения». Эксперты рассказали, когда в российской медицине появилась коррупция, нужно ли бороться с неформальными платежами и какую пользу или вред несет такая практика для будущих врачей. «Такие дела» публикуют тезисы выступлений.
В советское время считалось дурным тоном прийти к доктору без ничего
Невролог, кандидат медицинских наук, автор книги «На нервной почве: познавательная медицинская мифология» Павел Бранд рассказал, что денежная благодарность врачам появилась в стране около 100 лет назад. По его словам, эта практика стала распространяться, когда нарком здравоохранения РСФСР Николай Семашко в ответ на вопрос о финансировании советской медицины сказал, что хороший врач сам себя прокормит.
«С тех пор неформальные платежи в медицине стали вариантом нормы для российского здравоохранения, потому что этой фразой была создана система. Поскольку государство фактически отказалось финансировать новую медицину, которая должна была возникнуть в должном объеме, было решено переложить все финансовые обязательства на население. Народ сам должен был договариваться с врачами, и долгое время врачей за это никак не наказывали», — говорит Бранд.
Он вспоминает, что в советское время считалось дурным тоном прийти к медицинскому работнику без какого-то материального поощрения. В городах чаще всего несли деньги, а в селах — кур, яйца, яблоки. По мнению Бранда, в 1990-е годы это помогало врачам, и благодаря неформальным платежам удалось сохранить медицинскую систему.
«Я совершенно точно знаю, что в 90-е годы большинство врачей, которые не ушли, — а из медицины ушло очень много врачей — в основном остались именно благодаря тем платежам, которые им несли больные. Они считали это совершенно нормальным», — отмечает невролог.
Бранд говорит, что частные клиники борются с неформальными платежами с помощью видеокамер или специальных тренингов, а в государственных клиниках история продолжается. «Как показывает практика, чем больше клиника, тем больше платежи. Это надо искоренять однозначно», — уверен врач.
Как студенты-медики воспринимают неформальные платежи
Онколог Вадим Гущин, соучредитель образовательного проекта «Высшая школа онкологии», директор отделения хирургической онкологии Mercy Medical Center в Балтиморе считает, что все неформальные платежи мешают студентам медицинских вузов расти как специалистам и приносить пользу обществу. Он рассказал, что в начале XX века у американских хирургов была очень плохая репутация из-за медицинской коррупции.
«Тогда не было хуже ругательства, чем американский хирург. Не надо было быть хорошим специалистом в хирургии, главное было — участвовать в системе откатов», — говорит Гущин. По его словам, вскоре коррупция была побеждена, и это положило начало развитию хорошей системы обучения врачей. Гущин считает, что в России с 90-х годов ситуация с образованием не поменялась и студентам приходится участвовать в коррупционных схемах.
«Это не значит, что нет хороших докторов. Они есть — больше вопреки системе, чем благодаря. За два года обучения в ординатуре по онкологии молодые доктора учатся подходу к пациентам и участию в коррупционных системах. Они видят, кто успешен и почему, для них неформальные платежи — это валюта успеха», — отмечает Гущин.
По словам директора службы помощи онкологическим больным и их близким «Ясное утро» Ольги Гольдман, студенты-медики начинают задумываться о неформальных платежах уже на третьем курсе. «Студенты знают и обсуждают между собой, как, когда и в каком виде они будут получать платежи. Эту информацию мы обсуждали с преподавателями в медицинских вузах, и все они об этом хорошо знают», — указывает Гольдман.
Замдиректора по развитию онкологической помощи в регионах НМИЦ онкологии имени Н.Н. Блохина, кандидат медицинских наук Александр Петровский рассказал про другую сторону жизни студентов. Он привел в пример ординатора, которая получает стипендию в семь с половиной тысяч рублей и должна платить семь тысяч за общежитие. «Благодаря каким-то неформальным платежам у нее нет необходимости заниматься переводами в ночное время или искать другой источник дохода вместо того, чтобы отдавать себя всю изучению онкологии», — говорит Петровский.
По его мнению, студенты могут уйти из профессии из-за финансовых сложностей, если им приходится пять лет жить на стипендию в 7-10 тысяч. «Для молодого специалиста неформальные платежи могут быть единственным способом даже не достойной жизни, а хоть какой-то жизни», — подчеркивает кандидат медицинских наук.
С Петровским не согласился исполнительный директор Фонда профилактики рака Илья Фоминцев. «В самих деньгах нет ничего плохого. Прекрасно, когда ординатору есть что поесть, плохо, когда ему нечего поесть. Значит ли это, что еда должна доставляться ему именно таким способом? Нет, не значит», — заявляет специалист.
Изменение системы
Илья Фоминцев считает, что для решения проблемы в первую очередь врачи должны получать нормальные зарплаты, а государственная медицина не должна зарабатывать деньги. Для этого, указывает он, необходимо создать «справедливую оценку ОМС, которая даст возможность клиникам добиться нормальной человеческой рентабельности». По мнению эксперта, свободный доступ к ОМС-средствам для всех клиник приведет к появлению конкуренции на рынке и повышению качества.
Фоминцев настаивает, что горожане должны иметь свободный доступ к любым поликлиникам без привязки к месту жительства: «Например, в Санкт-Петербурге есть абсолютно противозаконное распоряжение, которое рекомендует направлять онкологических пациентов из северных районов в северные диспансеры, а из южных — в южные». Эксперт указывает, что это лишь рекомендация для врачей, но медработники относятся к ней серьезно, потому что боятся санкций.
Еще один шаг, который предлагает Фоминцев, — создание сообщества врачей, которые будут выступать против медицинской коррупции и за повышение зарплат . «Пусть оно будет очень маленьким — 10-15 человек, которые скажут: мы не берем вообще никаких денег, благодарностей, нам нужна такая зарплата, которая позволяет хотя бы до работы доехать и съесть что-то минимальное», — говорит специалист.