Министерство просвещения России 18 октября представило новый проект закона, ужесточающий требования к приемным родителям и опекунам. Эксперты обратили внимание, что документ идентичен законопроекту, который министерство опубликовало в августе 2018 года — тогда власти просили профессиональное сообщество его доработать.
За год от приемных родителей и НКО, помогающих детям-сиротам, поступило 800 замечаний, но содержание документа практически не изменилось. При этом в октябрьской публикации на госпортале нет «кнопки» общественного обсуждения, и предложения физически нельзя отправить.
«Такие дела» опросили организации, профессионально помогающие детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, а также приемных родителей и юристов, чтобы выяснить, чем новый законопроект отличается от предыдущего.
Ход конем
Руководитель фонда «Арифметика добра» Наиля Новожилова выразила недоумение «заменой одного законопроекта на другой». «Если в первый раз получился громкий резонанс, прошли общественные слушания, много экспертов высказалось, мне казалось, что совместная работа содержательно улучшила проект. Зачем сейчас запускать условно “новый” вариант, перечеркивать предыдущие договоренности?» — говорит Новожилова.
Аналогичными вопросами задается руководитель направления «Семья» фонда «Арифметика добра» Светлана Строганова, мама шестерых детей, четверо из которых приемные. «Что дальше? Ну все то же самое, что и было, — заново добиваться встреч, диалогов и еще раз заново выносить все наши предложения, которые мы уже делали за прошедший год. Почему их не учитывают? В чьих именно интересах действует Министерство просвещения?» — говорит она.
Светлана Строганова назвала решение ведомства опубликовать новый документ «ходом конем», поскольку год назад серьезное противостояние общественности вынудило чиновников вступить в диалог. «Старый законопроект с обсуждениями и предложениями граждан оно “забыло” и вывесило на сайте новый. Новый по номеру и дате, а по ограничениям — старый, который все так же предусматривает ограничения [для усыновителей и опекунов] на передвижение по стране, по количеству метров [жилого помещения на каждого ребенка], по количеству усыновляемых детей, а также введение обязательных обследований, о которых так долго спорили», — перечисляет эксперт.
Адвокат Антон Жаров, детально разбиравшийся в предыдущей версии законопроекта, заявил ТД, что обращался напрямую в Министерство просвещения с вопросом о таблице с предложениями, поступившими в течение года, на что ему заявили, что таблица опубликована.
«Каждый может убедиться, что ее там нет. Нам наврали. Тот же самый документ, который хотели пропихнуть в прошлом году, взяли и втихаря разместили под другим номером и указали, что он “общественного обсуждения не требует”», — сказал Жаров.
Обследование без исследования
Директор фонда «Измени одну жизнь» Яна Леонова констатировала, что документ по-прежнему не учитывает многих важных моментов. Например, новым законом предусматривается ежемесячное социально-психологическое обследование ребенка в приемной семье для оценки его благополучия, но эти данные не с чем сравнить. В детских домах такие обследования не ведутся.
«Законопроект мог бы дать возможность исследовать динамику развития ребенка, если можно о ней говорить применительно к взрослению в организации для детей-сирот. Но как минимум надо знать, с чем сравнивать. Такое обследование могло бы быть тем самым важным фактором общественного контроля», — сказала Леонова.
Эксперт отметила, что в прошлогоднем документе опеку обязывали привлекать при обследовании жизни ребенка психологов, юристов, педагогов и других специалистов. В новой версии это стало лишь правом опеки. Леонова также выразила мнение, что нужно смягчить жесткое ограничение, которое позволяют принять следующих детей в семью только по истечении года с момента принятия предыдущего.
«Невозможно директивно регулировать такие отношения, в них всегда будут особые случаи и нестандартные ситуации. Подобные нормы должны сопровождаться оговоркой — все должно происходить в интересах ребенка», — подчеркнула Леонова.
Адвокат Жаров в свою очередь назвал предложение об ограничении времени «не самым страшным» и, возможно, разумным. Наибольшие опасения юриста вызывает введение первичного психологического обследования кандидатов в опекуны и усыновители.
Процедура призвана, в частности, снизить количество преступлений против приемных детей, но адвокат считает, что этого невозможно достичь подобным способом. «Если бы психологическое тестирование могло ответить на те вопросы, которые чиновники перед ним ставят, у нас бы был другой мир, — отметил Антон Жаров. — У нас не было бы тюрем, а сидели бы психологи, которые превентивно выявляли преступников. <…> По данным Министерства просвещения, за год жертвами преступлений стали 82 приемных ребенка, но это цифра на 450 тысяч детей под опекой, это меньше, чем 0,002%. Интересно, до какой цифры мы собираемся сократить этот показатель с помощью психологов?»
По словам Жарова, нельзя с помощью теста определить, способен ли человек стать хорошим усыновителем, поскольку все индивидуально. Одному ребенку эта семья не подойдет, а другому — подойдет, поясняет эксперт.
Поставила под вопрос это предложение министерства и специалист по семейному устройству и сопровождению семей с приемными детьми Синодального отдела по благотворительности, психолог Елена Лутковская. «Мне самой довелось проходить такое обследование лет десять назад, когда я готовилась стать приемной мамой, — рассказала она. — Меня тогда поразила какая-то трогательная беспомощность этой процедуры и специалиста, который был вынужден ее проводить. Раньше обследование было добровольным правом опеки, а сейчас речь идет о том, чтобы сделать его обязательным».
Лутковская выразила сомнения, что «новой психологической власти удастся остаться независимой, сохранить свои родовые, этические кодексы и удержаться от той контролирующей власти, которую ей навязывают». «Еще очень важный и неоднозначный для меня вопрос — насколько современное развитие психологии и система обучения специалистов готовы к профессиональной экспертизе семей в рамках не просто Москвы, а огромной страны с разными национальными, культурными, религиозными и прочими особенностями», — добавила эксперт.
Ожидание vs реальность
В случае вступления закона в силу, помимо психологического тестирования «на входе», предполагается введение ежемесячного психологического сопровождения приемных семей, а это 1,5 миллиона опекунов. Для работы психологам предполагается выделить пять часов ежемесячно на каждого человека, то есть по одному специалисту на 30 семей. Адвокат Антон Жаров считает, что предлагаемые нормы не будут работать в реальной жизни, либо «из опекунов сделают работников соцсферы на дому, а не мам».
Раскритиковал он и требования к площади жилых помещений желающих стать усыновителями. «Норма жилого помещения — это экономическая величина, показывающая, какое жилье государство готово предоставить человеку, в разных регионах она отличается. Думать, что счастье ребенка зависит от этого, — абсолютный бред. Если норма, например, 10 квадратных метров на человека, это же не значит, что он не сможет жить на девяти квадратных метрах. Данное условие является мостиком для соответствующих вопросов опеки к многодетным семьям — у вас стесненные условия, а если приемному так жить нельзя, то почему должны “мучиться” кровные дети?» — подчеркивает адвокат.
Светлана Строганова также отметила, что затраты на все эти мероприятия составят, по расчетам Минпросвещения, около 8 миллиардов рублей, хотя год назад в пояснительной записке чиновники писали, что никаких дополнительных трат из бюджета не потребуется.
«Почему я так против этого закона? Потому что он однозначно приведет к уменьшению количества опекунов и усыновителей. Какой психолог согласится взять на себя ответственность за то, что данный кандидат никогда в будущем не совершит преступление против ребенка? Психологи просто начнут писать заключения, что все кандидаты не очень хороши. Будут отсеиваться люди в большом количестве, а у нас 40 с лишним тысяч детей-сирот в банке данных», — резюмировал Антон Жаров.