Психиатрическая экспертиза посчитала невменяемой жительницу Екатеринбурга Дарью Беляеву, которую обвинили в контрабанде наркотиков из-за покупки антидепрессанта бупропиона. Препарат не запрещен в России, но исключен из реестра лекарственных препаратов. Адвокат Беляевой Ирина Ручко рассказала, что, по мнению экспертов, девушка «нуждается в применении принудительных мер медицинского характера с назначением амбулаторного лечения». Ручко добавила, что следователь будет отправлять дело в суд, чтобы Дарье назначили лечение.
«Такие дела» попросили участниц движения «Психоактивно» Сашу Старость и Алену Агаджикову прокомментировать выводы экспертизы.
Саша Старость
художница, психоактивистка, участница движения «Психоактивно»
«[Амбулаторное лечение], с одной стороны, лучший вариант из тех, что были. Амбулаторное лечение означает, что она будет раз в месяц приходить в диспансер — в целом ей очень повезло. Но я читала об этом статьи, и меня поддерживает абсолютное большинство психиатров, которые подобными действиями занимались: у Дарьи нет никаких оснований, чтобы ее признали невменяемой.
Невменяемость — это бытовой термин. В психиатрической практике это называется по-другому и означает невозможность нести ответственность за свои действия. Это странная и непонятная история. Если она невменяемая, я не понимаю, как она могла совершить такие сложные системные действия — ей же вменяют контрабанду наркотиков в особо крупных размерах. Не говоря о том, что у Дарьи шизотипическое расстройство личности. Это абсолютно не тот диагноз, при котором ее могут и должны признавать невменяемой. Конечно, все разбирается от кейса к кейсу и болезнь протекает по-разному, но вообще-то в целом при шизотипическом расстройстве не должно быть острых, развернутых, психотических переживаний, которые могут привести к недееспособности и невменяемости.
Мне бы хотелось связывать это решение с результатами общественной кампании [в поддержку Беляевой], но я ими недовольна. У Дарьи было недостаточно паблисити, она просто девочка из какого-то города, с которой что-то случилось. Люди не цепляются за такие кейсы. Я думаю, Дарью бы оправдали, если бы общественная кампания была сильнее и возникло бы социальное давление, как в случае с [журналистом «Медузы» Иваном] Голуновым, когда люди выходили на улицы.
[Отсутствие большой общественной поддержки] отчасти может быть связано с психическим расстройством (у Дарьи Беляевой шизотипическое расстройство личности. — Прим. ТД). Не думаю, что это 100% давление стигмы. Но я замечаю, как это влияет на большие группы людей. Если ситуация прямолинейная и понятная — человека обвиняют в том, чего он не делал, никаких добавочных деталей о нем нет, то люди это подхватывают, потому что они уверены, что тут нет скрытого дна. Психическое расстройство — это все еще напряженная тема. Люди начинают подозревать: вдруг там что-то было? Был ли у нее рецепт? Как будто если бы у нее не было рецепта, она должна была бы сесть в тюрьму. Она в любом случае не должна была бы сесть в тюрьму, потому что она не совершила того преступления, которое ей вменяют».
Алена Агаджикова
медиахудожница, участница движения «Психоактивно»
«Я как психоактивистка вижу ситуацию следующим образом: из-за большой огласки дело Дарьи решили замять. Были подняты вопросы очень низкого уровня психоосвещения в обществе, устраивались одиночные пикеты, множество статей было написано, в том числе Сашей Старость. Это [решение] похоже на необходимость дело замять, но совсем его прекратить никто не может, потому что это будет означать неправоту следователей и прокуратуры. Они этого боятся».
Авторы: Наталья Панова, Мария Волобуева.